помогающий простым людям. Интересен финал сюжета – история его перерождения в корыстного, жадного до денег «злыдня». Во втором сюжете легенды мы видим, как из-за богатства он убивает своих бывших товарищей. И судьба наказывает его – клад не даётся своему хозяину. Кочегур – не имя, а прозвище героя, которое подчёркивает его бездомность (от глагола кочевать), возможно, связанно и с характером местности, где обитали разбойники и зарывали свои сокровища. В словаре В. Даля – кочегуры (кучегуры, кочуры) – кочки, холмы. «Кочегуры – это буераки, мелкие и частые овражки, песчаные холмы, бугры…» (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Русский язык, 1978. Т. 2. С. 181).

Жиган^(*)

По материалам курского краеведа Н.Д. Пахомова

В основе легенды лежит древний балладный сюжет о любовнице (жене) разбойника, желающей спасти своего возлюбленного. Как и в балладе, в финале – трагедия. Гибнет не только разбойник, но и сама героиня.

Имя разбойника неизвестно. Жиган, скорее всего, кличка, которая точно характеризует этого человека. В толковом словаре В. Даля жиган – это «парень выжига, бойкий находчивый плут», «пройдоха, прощелыга», «тёртый острожник». Вплоть до XX века на Руси «жиганом» называли особо жестоких, безжалостных, имеющих воровской, бандитский и тюремный (острожный) опыт людей. Тот, кого называли «жиганом», не мог быть благородным разбойником.

Кулик^(*)

Шпилев А.Г. Курские разбойники // Институт «Открытое Общество» (Фонд Сороса – Россия), Ассоциация музейных работников регионов России, Курский гос. областной музей археологии. Курск, 2000. 16 с.

Легенда имеет реальную основу. Так, например, в сообщениях из Суджанского уезда за 1887 год говорится, что крестьяне находили в оврагах глиняные сосуды, наполненные старинными монетами. Что касается героя

легенды, то, возможно, Кулик и был дворянином. Как известно, А.С. Пушкин, работая над повестью «Дубровский», находил в архивных документах того времени немало подлинных историй дворян, ставших разбойниками. Прозвище Кулик произошло, скорее всего, от фамилии (Куликов, Куликовский и др.) или от названия болотной птицы («Всяк кулик на своём болоте велик»). «Куликать – кричать куликом», – пишет В. Даль. Возможно, прозвище Кулик произошло от особого сигнала, принятого среди разбойников данной местности.

ЖУРАВЛИНАЯ ЛАПКА^(*)

«После Кудеяра самым известным...»

Марков Р.Л. Придорожники курской стороны // Русский вестник. СПб., 1892. Т. 219. №5. С. 334–338

«Старожилы рассказывают, как одному жителю деревни Борисовка «давался в руки клад» Журавлиной Лапки…»

Марков Р.Л. Придорожники курской стороны // Русский вестник. СПб., 1892. Т. 219. №5. С. 339–340

В легенде о Журавлиной Лапке – два сюжета: о самом разбойнике и о тайне его клада. В первом, достаточно приключенческом сюжете, герой – разбойник. Личность сильная, яркая. Он знает и чтит обычаи людей, согласно которым гостеприимно встречает у себя в доме «под иконами» путника – купца с богатым товаром.

Раскаявшийся разбойник – наиболее распространённый мотив в устных рассказах, записанных не только в Курском крае, но и в других российских регионах. В данном сюжете он органично связан с судьбой героя и не выглядит чужеродным.

В легендах и преданиях о сокрытых сокровищах клад – мифическое существо, живущее своей самостоятельной жизнью. Есть целый комплекс заклятий, оберегов и правил подступа к нему. Он подвластен хозяину, его заклятиям, но в определенных ситуациях может не даться и ему в руки.