автор: С.ЭКШТУТ

Увлекательный, почти по Шерлоку Холмсу, поиск раскрыл тайну старинного портрета

Этот парадный портрет неизвестной женщины уже около 100 лет можно видеть в постоянной экспозиции Кадриоргского художественного музея в Таллине. Как сообщила мне директор музея Александра Мурре, в 1920 году картина кисти Дмитрия Григорьевича Левицкого (1735-1822) в числе 90 других полотен была куплена в революционном Петрограде. С тех пор несколько поколений исследователей задавались вопросом: кто эта женщина. А разгадать ее тайну выпало "Родине".

Д. Левицкий. Портрет дамы. Кадриоргский художественный музей. Таллин (Эстония).
Инв. номер EKM 27

Информация к размышлению

Художник запечатлел знатную даму лет 35-37, одетую по моде конца 1780-х годов и украшенную звездой и лентой женского ордена св. Екатерины. Этот орден (св. Великомученицы Екатерины, или орден Освобождения), учрежденный Петром I, формально был вторым по старшинству в Российской империи. Им награждались августейшие дамы из Дома Романовых, особы иностранных владетельных домов и супруги высших должностных лиц Российской империи. Естественно, первым делом потребовалось установить имена всех дам, удостоенных Екатерининской ленты в годы правления Екатерины II, ведь именно в это время был написан портрет.

Замечу, что Екатерина II осуществляла награждение женским орденом с очень большим разбором. За 34 года своего правления она пожаловала Екатерининскую ленту всего-навсего 42 персонам (для сравнения - кавалерами ордена св. Апостола Андрея Первозванного, высшей награды империи, стали 105 человек⁽¹⁾). И это безусловно свидетельствовало о чрезвычайно высоком положении неизвестной дамы. Оставалось найти факты, позволяющие конкретизировать ее статус в высшем свете. Их сбором и занялся ваш покорный слуга, окружив себя справочниками, систематизируя данные и поэтапно сужая круг поиска.

Круг поиска

Первый этап. Екатерина II наградила орденом св. Екатерины двух своих невесток - первую и вторую жен цесаревича Павла Петровича, шестерых внучек - великих княжон, дочерей цесаревича; получили орден также супруги двух старших внуков императрицы - великих князей Александра и Константина. Итого десять августейших персон, многочисленные портреты которых сохранились и дошли до нас. Портретируемая дама внешне не походила ни на одну из них да и была гораздо старше по возрасту.

Итак, дама не принадлежала к Дому Романовых.

Второй этап. Екатерининской ленты были удостоены 23 знатные дамы, принадлежавшие к владетельным домам, - иностранные принцессы, маркграфиня, ландграфиня, курфюрстина, а также подданные Российской империи: две герцогини Курляндские и царица Карталинская и Кахетинская. Все они представлены в довольно обширной иконографии. Я занялся изучением портретов владетельных особ, но интересующей нас дамы не было и среди них.

Отсекаем от нашего поиска еще 23 персоны.

Звезда ордена Св. Екатерины I степени.

Третий этап. Женским орденом были отмечены девять великосветских дам. Восемь - жены высших должностных лиц Российской империи и Речи Посполитой. Особняком стояла знаменитая княгиня Екатерина Романовна Дашкова, перечень должностей и званий которой составлял восемь строк петитом. Все они состояли в придворном штате Двора Ея Императорского Величества и имели специальное высокое придворное звание статс-дамы. (Впрочем, одна из них - Урсула Мнишек, увековеченная на известном портрете Левицкого, получила это звание уже в следующее царствование, во время коронации Павла I в 1797 году.)

Статс-дамы носили на груди особый знак отличия - портрет императрицы в украшенной алмазами овальной рамке с Императорской короной. Но как раз этого знака и нет у нашей неизвестной. Следовательно, несмотря на наличие Екатерининской ленты, она не состояла в придворном штате Екатерины II.

Круг замкнулся. Список из 42 дам большого креста ордена св. Екатерины исчерпан. А тайна неизвестной оставалась неразгаданной.

И тогда у меня родилась совершенно неправдоподобная версия!

Я предположил, что на портрете кисти Левицкого изображена Марфа Ивановна Кроун, жена капитана военного катера (куттера) "Меркурий", которая 27 апреля 1789 года якобы получила женский орден из рук самой государыни.

Ложный след

Капитан-лейтенант, а впоследствии "полный" адмирал Роман Васильевич Кроун был отважным воином. В 1788 году его небольшой одномачтовый катер, чья длина составляла лишь 29,4 м, а ширина всего 9,2 м, вооруженный 22 карронадами, взял призами 29 неприятельских коммерческих судов. 21 мая 1789 года в штиль "Меркурий" на веслах близко подошел к новейшему шведскому фрегату "Венус", вооруженному 44 орудиями, и, оказавшись со стороны кормы вне зоны действия шведского артиллерийского огня, после ожесточенного полуторачасового боя овладел фрегатом, чей экипаж в три раза превосходил экипаж катера. Царица щедро пожаловала Кроуна за этот молодецкий подвиг: он был произведен в чин капитана II ранга, награжден орденом св. Георгия IV класса и назначен командиром захваченного фрегата.

"По доведению до сведения Государыни Императрицы, что на катере "Меркурий" находилась и супруга Кроуна, перевязывавшая раненых, она была награждена орденом Св. Великомученицы Екатерины"⁽²⁾. Это подстрочное примечание, в 1890 году непонятно чьей рукой внесенное в официальную биографию отважного адмирала Кроуна, стало цитироваться из одного издания в другое и породило исторический миф, доживший до наших дней и даже попавший в Википедию.

Однако имени госпожи Кроун не удалось обнаружить ни в официальных наградных списках ордена св. Екатерины, ни в Камер-фурьерском журнале, ни в "Санкт-Петербургских Ведомостях", ни в дневнике статс-секретаря государыни. Я потратил несколько дней на обследование этой внешне столь привлекательной версии, ведь адмирал Кроун служил в Ревеле, поэтому появление в тамошнем музее портрета его супруги следует признать вполне обоснованным.

Но простейшая проверка установила, что дата награждения капитанши Кроун женским орденом почти на месяц предшествует дате самого события!

Да, был подвиг катера "Меркурий". Да, была царская милость к капитану и капитанше Кроун. Но она выразилась не в награждении Марфы Ивановны Екатерининской лентой, а в пожаловании ей пожизненной пенсии 1000 рублей серебром в год, что было эквивалентно доходу от хорошего имения в 200 крепостных крестьян⁽³⁾. Знатная дама с портрета Левицкого не имела ничего общего с боевой подругой офицера флота.

След оказался ложным. В течение нескольких дней я "тянул пустышку", удаляясь от намеченной цели. Но, как справедливо утверждал знаменитый сыщик Шерлок Холмс, "если какой-нибудь факт идет вразрез с длинной цепью логических заключений, значит, его можно истолковать иначе".

Учитывая относительно молодой возраст знатной дамы, жившей в годы правления Екатерины II, я с самого начала предполагал, что Екатерининская лента была пожалована ей императрицей. Я ошибся! Потому что не учел: свергнутый с престола Петр III за полгода своего недолгого правления поспешно пожаловал шесть Екатерининских лент. Уяснив этот очевидный факт и истолковав его должным образом, я в течение четверти часа отыскал знатную даму, запечатленную на портрете Левицкого.

Это княгиня Екатерина Петровна Барятинская, урожденная принцесса Голштейн-Бекская (Katharina von Schleswig-Holstein-Sonderburg-Beck, 23 февраля 1750 - 28 ноября 1811).

Эврика!

Кто она? Бабка покорителя Кавказа генерал-фельдмаршала князя Александра Ивановича Барятинского. Правнучка выдающегося дипломата, сподвижника Петра Великого графа Федора Алексеевича Головина, первого российского генерал-фельдмаршала и кавалера ордена св. Апостола Андрея Первозванного. Внучка адмирала графа Николая Федоровича Головина, президента Адмиралтейств-коллегии и губернатора Санкт-Петербурга.

И единственная дочь вступившего в русскую службу принца Петра Августа Фридриха Голштейн-Бекского (1697-1775), при Елизавете Петровне бывшего генерал-аншефом и ревельским губернатором, а при Петре III получившего чин генерал-фельдмаршала⁽⁴⁾ (великий полководец Кутузов в капитанском чине был его адъютантом). В первые же дни своего царствования Петр III сделал принца членом Совета при высочайшем дворе и назначил на пост генерал-губернатора Санкт-Петербурга. А единственная дочь принца Екатерина в возрасте неполных 12 лет подобно владетельным особам удостоилась Екатерининской ленты.

На этом монаршие милости не закончились: молодую принцессу Екатерину вместе с гувернанткой поселили в особом флигеле недавно возведенного Зимнего дворца⁽⁵⁾ и несколько раз приглашали к царскому столу⁽⁶⁾...

Б. Патерсен. Вид на Дворцовую набережную. 1799 год.

Когда Екатерина II, совершив государственный переворот, низложила Петра III с престола, свергнутый император в ночь с 28 на 29 июня 1762 года предпринял неудачную попытку вернуть власть. Он попробовал на галере прорваться в Кронштадт, но крепость уже присягнула Екатерине, комендант крепости приготовил пушки к бою, собираясь обстрелять галеру, и Петр был вынужден вернуться в Ораниенбаум. На этой галере его сопровождала немногочисленная свита, в составе которой находились фельдмаршал принц Голштейн-Бекский и его дочь принцесса Екатерина⁽⁷⁾.

П. Ротари. Портрет Е. Голштейн-Бек. 1761/62 гг.

Екатерина II не стала подвергать опале ни принца Голштейн-Бекского, ни его юную дочь - самую знатную невесту Российской империи. Принц вернулся в Эстляндию и вновь стал ревельским губернатором. В январе 1767 года в Ревеле состоялась свадьба 17-летней принцессы Екатерины и князя Ивана Сергеевича Барятинского (1738-1811). Инициатива заключения этого брака исходила от самой государыни. Екатерина II была обязана князю свободой и, возможно, жизнью. Петр III накануне переворота, лишившего его власти, отдал приказ своему флигель-адъютанту князю Барятинскому арестовать императрицу. Князь не стал торопиться с исполнением приказа, а поспешил к дяде царя фельдмаршалу принцу Георгу Голштейн-Готторпскому, который и уговорил Петра III отменить приказ. Если бы князь исполнил приказ императора, то государственный переворот удалось бы предотвратить...

Екатерина II на балконе Зимнего дворца, приветствуемая гвардией и народом в день переворота 28 июня (9 июля) 1762 года. По оригиналу Иоахима Кестнера. 1760-е годы..

"Гипотеза, которая объясняет..."

Семейная жизнь четы князей Барятинских не заладилась с самого начала. "Екатерина Петровна была женщиной весьма гордой и необыкновенно чванной; она беспрестанно давала чувствовать мужу своему, что оказала ему величайшую честь, сочетавшись с ним браком; терпеть не могла, чтобы ее именовали княгиней и титуловали сиятельством, а требовала, чтобы ее именовали принцессой и титуловали светлостью"⁽⁸⁾. Супруги украсили друг друга ветвистыми рогами и разъехались.

Императрица недолюбливала княгиню Барятинскую: воздержалась от пожалования ей придворного звания статс-дамы, высмеяла привезенные из Парижа модные вещи и умело манипулировала "стесненными обстоятельствами принцессы в отношении ко двору"⁽⁹⁾. Государыню можно понять. Богатство княгини Барятинской, владелицы 11 тысяч крепостных, ее открытый лишь для сливок высшего общества модный дом и многочисленные любовные похождения хозяйки - все это делало Екатерину Петровну слишком яркой звездой на небосводе Северной Пальмиры.

Г. Гроот. Портрет цесаревича Петра Федоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны. XVIII век.

Среди поклонников ее красоты был наследник престола Павел Петрович, а среди любовников - известный сердцеед граф Андрей Кириллович Разумовский, соблазнивший первую супругу Павла Петровича. Одного этого было довольно, чтобы вызвать неприязнь царицы.

Художник запечатлел знатную даму, когда она, по словам современника, "довольно еще была молода, чтобы привлекать к себе всю молодежь городскую, однако в ее обществе был большой разбор в людях. Прием к ней был аттестат для молодого человека. <...> Она любила забавы большого света, театры и балы. Богатство позволяло ей роскошь"⁽¹⁰⁾. Полагаю, что портрет был написан в 1789 году, когда дама выдала замуж свою единственную дочь княжну Анну Ивановну за графа Николая Александровича Толстого. Барятинская надеялась, что этот модный брак сгладит все шероховатости в ее отношениях с Зимним дворцом.

Весьма вероятно, что именно по этому поводу княгиня надела Екатерининскую ленту. Других достойных поводов позировать художнику, украсившись "кавалерией", у нее не было. Как глубокомысленно заметил бы Шерлок Холмс, "это больше чем предположение. Это гипотеза, которая объясняет все без исключения факты".

А. Кауфман. Портрет княгини Е.П. Барятинской, урожденной Голштейн-Бек с семейством. 1791-1792 гг.

Пять правил от Шерлока Холмса

Наш обозреватель, атрибутировавший десятки портретов, нередко применяет в своих расследованиях метод знаменитого сыщика.

1. "Строить предположения, не зная всех обстоятельств дела, - крупнейшая ошибка. Это может повлиять на дальнейший ход рассуждений".

2. "Мой старый принцип расследования состоит в том, чтобы исключить все явно невозможные предположения. Тогда то, что останется, является истиной, какой бы неправдоподобной она ни казалась".

3. "В необычности почти всегда ключ к разгадке тайны".

4. "Ни один смертный не застрахован от промахов, но уважения достоин тот, кто способен вовремя понять их и исправить".

5. "Отбросьте все, что не могло иметь места, и останется один-единственный факт, который и есть истина".

Опубликовано "Родина" - № 2(219), 1 февраля 2019 г

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Бантыш-Каменский Н.Н. Списки кавалерам российских императорских орденов Св. Андрея Первозванного, Св. Екатерины, Св. Александра Невского и Св. Анны с учреждения до установления в 1797 году орденского капитула / Издание подготовил П.А. Дружинин. М.: Трутень, Древлехранилище, 2005. С. 107-111; 88-99.

2. Общий морской список. Ч. IV. Царствование Екатерины II. К-С. СПб. 1890. С. 162.

3. Подвиг фрегата "Венус" у берегов Сицилии в 1807 году // Сын Отечества. СПб. 1848. Кн. 8. С. 41.

4. Экштут С.А. Как Елизавета Петровна Европу к миру принудила: Ломоносов, фон Преннер и большая игра // Родина. 2011. № 11, 61-67; № 12, 78-85; Экштут С.А. Живописный детектив: Расследования и находки. М.: Кучково поле, 2018. С. 25-60.

5. Штелин Я. Записки о Петре III // Екатерина. Путь к власти. М.: Фонд Сергея Дубова, 2003. С. 36, 40.

6. Журналы камер-фурьерские, 1762 года. Церемониальный и банкетный журнал, 1762 года. Б. м. Б. г. С. 62, 88, 96, 100.

7. Из записок Штелина, бывшего библиотекаря Петра III // Русский архив. 1890. Кн. 3. Вып. 12. С. 554-555.

8. Долгоруков П.В. Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта. 1860-1867. М.: Новости, 1992. С. 219.

9. Долгоруков И.М., князь. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни… М.: Наука, 2004. С. 141-142. В уникальной галерее "теней", в 1782-1784 годах выполненных французским художником Ф.Г. Сидо и собранных в двухтомнике "Двор Императрицы Екатерины II, ея сотрудники и при ближенные. 189 силуэтов", изображение Барятинской отсутствует. В узкий круг приближенных Екатерины II Барятинская не входила.

10. Долгоруков И.М., князь. Указ. соч. С. 114, 115.