НАРОДНАЯ ЛЕТОПИСЬ КРАЯ

автор: Л.А. Гридина

Первые записи исторической и легендарной народной прозы были сделаны в Курской губернии во второй половине XIX века щигровским помещиком, писателем и краеведом Е.Л. Марковым, историком Н. Добротворским и учителем суджанского реального училища А. Дмитрюковым. Их работу продолжили краеведы Н. Сенаторский, С. Ефременко, А. Танков и доценты Курского пединститута

Г.В. Денисевич и П.И. Бульбанюк, выезжавшие со студентами в различные районы области на полевую практику. Собранный материал необходимо было обобщить и систематизировать. Эту задачу частично удалось разрешить только в послевоенные годы – вышли в свет «Топонимический словарь Курской области» А.И. Ященко (1957) и ряд статей Г.В. Денисевича по исследованию народной этимологии. Привлекла внимание краеведов и книга историка, археолога Ю.И. Липкинга «Далекое прошлое соловьиного края» (1971).

С 1978 года фольклорные экспедиции под руководством профессора Ю.И. Юдина стали обязательной частью учебной программы подготовки учителей-словесников. Произведения народной прозы, записанные студентами в 80–90 годы, вошли в эту книгу, а включение в нее современных полевых записей и материалов курских краеведов позволит читателям оценить состояние исторической памяти народа, проследить локальные традиции ее художественного воплощения в фольклорных формах.

Составители сборника изначально отказались от жанрового принципа организации материала, деления его на «предания» и «легенды», что не только нарушило бы единство исторического содержания, но и не соответствовало бы реальной жизни данного фольклорного явления. С другой стороны, в науке нет пока точного определения отдельных видов несказочной прозы. Они не имеют четких жанровых границ. Иногда наблюдается «перетекание» одного вида прозы в другой. Так, например, в результате контаминации, использования «бродячих» сюжетов легендарная проза приобретает жанровые признаки былички («Женщина в белом») или сказа («Гончарная гора», «О Григории Русакове»). Поэтому деление текстов сборника по жанровым принципам было бы спорным.

У преданий и легенд, как у любого жанра, есть своя специфика, обусловленная, прежде всего, их функциональной значимостью. Предания всегда опираются на исторический факт и, стремясь к доказательности, приводят конкретные детали, ссылаются на авторитетных лиц, старожилов. Подобный стиль повествования диктует информационная функция преданий. У легенды – свой нерв. Не факт, а чудо является ее событийным центром. Она «конструирует реальность»⁽¹⁾, достаточно убедительно создает ее, строя на этом свое нравоучение.

- 4 -