автор: Р.Голубков

Во время первой мировой войны, как указывается в нескольких источниках, в плену оказались около восьми миллионов человек. При этом около трех миллионов солдат и офицеров вражеских армий было захвачено русскими солдатами. Кстати, особенно в первые годы Первой мировой войны, австрийские солдаты сдавались в плен целыми воинскими подразделениями, составив, как отмечается в некоторых источниках, большую часть захваченных русской армией военнопленных. Обычно они перемещались вглубь страны, при этом большей частью пешком, в основном на Урал.

В Курской губернии военнопленные задерживались только в том случае, если были оставлены в качестве рабочей силы. В основном они были задействованы для работы на разных заводах, по заявке их владельцев. Но, за счет постоянного пополнения новыми военнопленными, интернируемыми через Курск, угроза отправки в суровые условия Урала и Сибири была постоянной.

Некоторые австрийские солдаты, в основном чехи, решали эту проблему с помощью перехода в православие, женились на русских девушках и оставались жить в России.

Кроме австрийских пленных, через территорию Курской губернии перемещались и турецкие военнопленные, относящиеся к корпусу, плененному в Галиции. Больные отправлялись в эвакогоспиталь до выздоровления, откуда должны быть отправлены далее. Кроме того, турки могли быть и задержанными после неудачного побега.

Следует сказать, что на трудовые работы турок брали очень неохотно, часто указывая, что готовы брать на работу пленных немцев или славян, но не турок, или армян.

Некоторые из таких турецких военнопленных, не относящихся к титульной нации, как и чехи по отношению к австрийцам, также хотели перейти в православие и натурализоваться таким образом в России.

В Курском архиве в фонде Курской духовной консистории мне встретились документы, касающиеся обоих этих случаев.

В первом из них, в деле ГАКО ф.20 оп.2 д.593, речь идет о пленном солдате австрийской армии, чехе по национальности.

Франц Францевич Бэнань, крестьянин села Храсна, Уголь-Еновицкой волости уезда Кутна-Гора из Чехии, по национальности чех, римско-католи ческого вероисповедания, подал прошение о присоединении к православной Кафолической Восточной церкви.

Судя по всему, прошение написано самим Францем. Сопровождал это прошение о переходе в православие рапорт, поданный священником Христорождественской ц. слободы Космодемьянской и благочиннического округа Корочинского города Михаилом Терновским, на имя Его преосвященства, преосвященнейшего Никодима, Епископа Белгородского.

В этом рапорте Михаил Терновский утверждает, что Франц Францевич Бэнань желает перейти в православие, остаться в России и здесь же жениться. К слову, для женитьбы на православной, по канонам Кафолической Восточной церкви, будущий муж должен в обязательном порядке принять ее веру.

Одним из препятствий для смены вероисповедания, в этом случае, было наличие у желающего сменить веру католика Франца жены и ребенка на родине. Которая, правда, по его утверждению, она оставила его за год до начала войны. Но, так как речь шла о христианине и его намерения не вызывали у священника сомнений в их искренности и чистоте, то Терновский обращается к епископу за инструкциями, как ему действовать в подобной ситуации:

"Это обстоятельство понуждает меня обратиться к Вам Ваше преосвященство за инструкциями

1) Принять православие, имеет ли он право оставить жену католичку? Определение святого синода 15м июня 1887 года №13 по данному вопросу известно мне только в изгнании, а потому мало понятно.

2) Где он должен начать дело и развод и какие предоставить документы для развода или брака?

3) По каким данным можно поставить дату его рождения в метрическом акте если у него не окажется никаких документов?.

Эти вопросы осложняются просьбой его о том, чтобы австрийское правительство не проведало о переводе в православие и разводе с женой и не отомстило бы его родителям.

22 июня 1917 года №305"

Видимо, на основании прошения Священника Михаила Терновского, дело было рассмотрено в существующем виде, на что духовной Консисторией Белгорода, то есть местным церковным органом, ведавшим делами Православной Церкви на территории епархии, было вынесено соответствующее решение. Именно в ведении Консистории были все дела " об охранении и распространении православной веры".

Дело было решено положительно, и в Журнале № 1851 была произведена соответствующая запись:

"Приказали: По рассмотрении вышепрописанного, Консистория определяет: разрешить священнику Терновскому присоединить Франца Бэнан к православию, при чем объявить последнему, что прошение о расторжении брака его со своею женою, живущей за границей, он должен подать в Петроградскую консисторию."

Второе дело, ГАКО ф.20 оп.2 д.595, касается уже турецкого военнопленного, аравийца, чья родина входила в состав Османской империи.

В этом случае прошение написано на чистом русском языке, каллиграфическим почерком, что явно свидетельствует, что писано оно было явно не просителем.

Военнопленный прапорщик, Оглу Хедир Мелуд, подает прошение на имя Преосвященного митрополита Петроградского:

"Покорнейше прошу Преосвященного выслушать мое искреннее желание и исполнить его. Состоя в рядах турецкой армии 26 июня 1916 года я бежал под победоносные знамена России. Моя Родина Аравия, которая уже век томится в варварском иге Турции, хотя и исповедует одну с моей родиной религию, мусульманскую. Я не хочу больше идти в Турцию и желаю от глубины сердца принять святую религию Православную. Хочу до смерти моей оставаться в России и верно служить ей и быть сыном великой справедливой России.

Прапорщик Оглу Хедир Мелуд из Багдада"

Тут следует отметить, что в Курской губернии, в частности в Белгороде, до начала войны существовала турецкая община, члены которой занимались в основном хлебопекарнями и производством кондитерской продукции. Несмотря на то, что большинство турецких подданных было с начала войны интернировано, многие из них остались в Курской губернии работать под надзором полиции. Вполне вероятно, что имея младший офицерский чин, мог установить какие-то связи и подать соответствующее прошение.

Но, как бы то ни было, в отношении мусульманина, дело о переходе в православие не было утверждено. И если в первом случае, когда речь шла о христианине, и особый упор делался на чистоту намерения, участие в положительном решении принял священник, то здесь, по-видимому, причины были иными. Следует отметить, что помимо перехода в православие, речь шла о последующей натурализации, которая была достаточно затруднена.

Поэтому, скорее всего, на дело была наложена резолюция: "В виду отсутствия указания адреса дело прекратить до указания точного адреса", что и послужило, по-видимому, основой решения, вынесенного духовной Консисторией:

"Приказали: По рассмотрении вышепрописанного Консистория определяет: дело о присоединении к православию прапорщика мусульманского вероисповедания Оглу Хедира Мелуда приостановить до указания адреса."

Возможно, что в том и другом случае причины, как положительного решения, так и отказа, были другими, чем представляется, но и данная версия событий также имеет право на существование, как и указанные вероятные причины подачи прошений о переходе в православие.

Р.Голубков