Ветчинкины — старинный курский род, первым известным нам представителем которого был живший в XVII в. Семён Ветчинкин, крестьянин Троицкого девичьего монастыря, а затем курский посадский человек. Упоминания о нём сохранились в документах 1640-х – 1670-х гг.

Его сын, Пётр Семёнович, «жил своим двором» также в приходе Троицкого девичьего монастыря, торговал москательным товаром и отличался необычным для своего семейства долгожительством — в 1721 г. ему исполнилось 80 лет. От его сыновей, Родиона и Сидора, пошли две ветви рода Ветчинкиных. Нас интересуют потомки Родиона Петровича.

У него было четыре сына: Антон, Семен, Гаврила и Михаил. Младший из них, Михаил Родионович Ветчинкин, курский купец 3-й гильдии, родился в 1720 г. и умер в 1797 г. У него и его жены Марии Феоктистовны по данным на 1782 г. было четверо детей: дочь София и трое сыновей — Гаврила, Пётр и Григорий.

Средний из них, Пётр Михайлович Ветчинкин, родившийся около 1770 г., как раз и был тем человеком, который в 1810 г. приобрёл у купца Дмитрия Семёновича Хлопонина за 4500 рублей ассигнациями дворовое место с каменным большим домом, флигелем и деревянными надворными постройками — те самые «палаты Ромодановских», где ныне располагается Курский музей археологии. В 1832 г. Пётр Михайлович умер, оставив своё дело в руках вдовы, Надежды Александровны, и четырёх детей: дочерей Анны, Елизаветы, Марьи и единственного сына Николая.

Торговые дела у Николая Петровича Ветчинкина шли, судя по всему, неважно, поскольку в 1851 г. он вышел из купеческого сословия, записавшись в курское мещанство. У него и его жены Анны Афанасьевны по данным 10-й ревизии 1858 г. имелось пятеро детей: Николай, Варвара, Анна, Пётр и Иван. Именно с Николаем Николаевичем Ветчинкиным беседовал краевед А.Н. Кобылин, собирая материал для своей статьи о «палатах Ромодановских». О его младшем брате, Иване Николаевиче, известно, что в 1878 г. он являлся учителем арифметики в Курском уездном училище. Наиболее же примечателен из них всех Пётр Николаевич — отец профессора В.П. Ветчинкина.

На Всехсвятском кладбище в Курске сохранилась могила Петра Николаевича Ветчинкина — гранитный обелиск, изготовленный курской фирмой И.А. Дмитриева. Надпись на нём сообщает, что здесь погребён полковник П.Н. Ветчинкин, родившийся 15 августа 1853 г. и скончавшийся 3 апреля 1913 г. Та же самая дата рождения Петра Николаевича указана и во всех армейских документах — списках по старшинству, ежегодно публиковавшихся военным министерством. И это вызывает некоторое недоумение, поскольку в материалах 10-й ревизии, проводившейся в 1858 г., Пётр, сын Н.П. Ветчинкина, указан, как «новорожденный».

Каким образом затем он в документах оказался на пять лет старше — непонятно, но именно с этой новой датой рождения и прожил он всю свою дальнейшую жизнь.

Военная карьера Петра Николаевича чётко устанавливается по армейским послужным спискам. Там указывается, что он принадлежит к православному вероисповеданию, получил домашнее образование, поступил в военную службу 11 октября 1874 г. и затем окончил Варшавское пехотное юнкерское училище по 2 разряду, получив 16 апреля 1878 г. чин прапорщика.

В пореформенной России после введения всеобщей воинской повинности службе в армии подлежали все мужчины, достигшие 20-летнего возраста, причём правительство каждый год определяет необходимое число новобранцев, и по жребию берет из призывников только это число. Срок действительной службы составлял 6 лет в сухопутных войсках и 7 лет во флоте. Имеющие начальное образование служили только 4 года, окончившие городскую школу — три, гимназию — полтора года, выпускники университетов — всего полугода. При этом нижние чины всех сословий и вероисповеданий (кроме иудейского) могли по рекомендации командования поступать в юнкерские училища и после двухлетнего обучения там им присваивался офицерский чин. Скорее всего, именно так и стал кадровым военным сын курского мещанина П.Н. Ветчинкин.

Студенческий билет В.П. Ветчинкина.

Армейские документы педантично отмечают его продвижение в чинах. Он производится в чин подпоручика 25 августа 1878 г., в чин поручика — 17 февраля 1881 г., а 19 марта 1888 г. — в чин штабс-капитана. К этому времени П.Н. Ветчинкин уже был женат на Лидии Николаевне Бахтиной, а 17 июня 1888 г. г. Кутно у него появился на свет сын Владимир, будущий знаменитый профессор. Чин капитана П.Н. Ветчинкин получает 2 марта 1891 г., а в 1892 г. 1-й Стрелковый полк в котором он служит переводится в г. Плоцк. Помимо чинов за выслугу лет офицерам идут и награды — в 1893 г. капитан Ветчинкин уже является кавалером двух орденов, Св. Станислава 3-й степени и Св. Анны 3-й степени. Наконец, 26 февраля 1898 г., его производят в чин подполковника с переводом в более престижный 69-й пехотный Рязанский генерал-фельдмаршала князя Александра Голицына полк. Фактически, этот чин являлся служебным потолком для выпускников юнкерских училищ — командирами отдельный воинских частей становились, как правило, офицеры, прошедшие курс кадетских корпусов и военных училищ, имеющие более основательное и разностороннее образование.

С началом Русско-японской войны в России началось формирование дополнительных армейских частей. Одной из них стал 306-й пехотный Ковровский полк, созданный на основе 238-го Клязминского резервного батальона, дислоцированного в Нижнем Новгороде. Для пополнения его рядов привлекались офицеры других полков. Одним из таких офицеров стал и подполковник П.Н. Ветчинкин — в сентябре 1906 г. он уже значится в составе Ковровского полка. Вместе с ним в Нижний Новгород перебирается и его семейство. В Нижнем в то время было неспокойно, в стране разворачивалось революционное движение, полк обеспечивал порядок в городе, его подразделения командировались в соседний Рыбинск, ожидалась отправка на японский фронт. В связи с этим П.Н. Ветчинкин предпочёл отправить жену и сына в Курск, к своим родственникам. Однако, ожидаемая отправка на войну так и не состоялась. С окончанием военных действий 306-й полк расформировывается и к весне 1907 г. Пётр Николаевич возвращается на своё место в 69-м Рязанском полку. Последнее упоминание его в армейских списках относится к 1 января 1909 г., когда он по-прежнему значится подполковником 69-го Рязанского полка. А вот на 1 января 1910 г. он уже не значится ни в каких перечнях — ни в списках полковников, ни в списках подполковников, ни среди выбывших по болезни, вышедших в отставку или умерших. Каким образом завершилась его военная служба и почему на надгробном памятнике он именуется «полковником», также до сих пор остаётся неясным.

В любом случае, Пётр Николаевич явно был личностью яркой и неординарной. По словам профессора В.В. Голубева, он был «человек весьма образованный, с широкими научными интересами: с большим интересом он изучал физику и астрономию, из любознательности совершил кругосветное путешествие, любил заниматься ремёслами … его увлечение усвоением различных практических, ремесленных навыков не прошло бесследно и для Владимира Петровича».

Биография сына Петра Николаевича, профессора Владимира Петровича Ветчинкина, в курской краеведческой литературе излагается неточно, хотя избежать этих неточности не представляло бы особого труда. В первую очередь это касается молодых лет Владимира Петровича. Например. в Малой Курской энциклопедии утверждается, будто В.П. Ветчинкин родился «в семье офицера, потомственного дворянина», что он «с детства жил в Курске. В 1899 г. поступил в Курскую гимназию». На самом деле потомственное дворянство в этот период приобреталось с получением чина полковника (6 класс по Табели о рангах), а уверенно утверждать о присвоении этого звания отцу Владимира Петровича мы, как уже было показано, не можем. Ну а детство своё Владимир Петрович провёл отнюдь не в Курске, а в Кутно, Плоцке, Люблине и Нижнем Новгороде, поступив в Курскую мужскую гимназию только в 1906 г.

Достоверные сведения о ранних годах жизни В.П. Ветчинкина содержатся в биографическом очерке, принадлежащем перу его коллеги-учёного, профессора В.В. Голубева. Рассказав об отце Владимира Петровича, он не забывает отметить и роль его матери: «Мать Владимира Петровича, Лидия Николаевна Бахтина, также была женщина хорошо образованная, обладала недюжинными математическими способностями … она была его первой учительницей; она даже изучила латынь, чтобы следить за занятиями сына … вероятно, от матери он унаследовал большие математические способности и интересы».

В первый класс классической гимназии В.П. Ветчинкин поступил в Люблине в 1899 г. После переезда в Нижний Новгород он продолжил образование в местной губернской гимназии, а завершил его в 1907 г. уже в Курской гимназии, которую окончил с золотой медалью. После этого ему открывалась прямая дорога в университет, однако он избрал более практическую инженерную деятельность и поступил в знаменитое Московское высшее техническое училище.

В стенах МВТУ Владимир Петрович пробыл с 1907 по начало 1915 г. Именно к этому периоду относится его знаменитое приключение на падающем аэростате, именно тогда, 1910 г., он предпринял отчаянную по тем временам попытку перелететь реку Клязьму на балансирном планере, тогда же он, изучив стенографию, записал и затем обработал лекции Н.Е. Жуковского, которые позднее были изданы именно в этой редакции. Курс лекций Н.Е. Жуковского «Теоретические основы воздухоплавания» многократно переиздавались на протяжении 1911-1933 гг., переводились на французский язык и долгое время оставались главным и единственным пособием по теории авиации. Не случайно Н. Е. Жуковский называл В.П. Ветчинкина своим лучшим и любимым учеником.

Летом 1912 г. по представлению Н.Е. Жуковского Владимир Петрович был командирован в Германию, Францию, Италию и Австрию для знакомства с тамошними аэродинамическими лабораториями, что значительно обогатило опыт и научный багаж молодого учёного. Уже в студенческие годы выходят его первые работы, имеющие важное прикладное значение для развития зарождающейся авиации. Он становится членом Общества любителей астрономии, членом правления студенческого издательского общества МВТУ, состоит соредактором журнала «Труды физического отделения Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете», участвует в работе II и III съездов воздухоплавателей, VIII съезда естествоиспытателей и врачей, с осени 1914 г. ведёт преподавание на теоретических курсах авиации при МВТУ. В итоге, после того, как 19 января 1915 г. В.П. Ветчинкин защитил свой выпускной проект, он стал первым русским инженером с дипломом по авиационной специальности. Ему была назначена специальная министерская стипендия и он был оставлен работать в МВТУ.

Помимо теоретических и практических занятий по аэродинамике, Владимир Петрович находил время для популяризаторской деятельности и даже для исторических изысканий. Именно ему принадлежит честь открытия и публикации автобиографии знаменитого курского астронома-самоучки Ф.А. Семёнова, а также находки нескольких других его рукописей, давно считавшихся утраченными. Будучи в Курске, он предпринял розыски этих трудов, в чём ему помогли живые ещё престарелые дочери астронома и другие его родственники (через своего дядю Ф.А. Семёнов состоял в родстве с другой ветвью рода Ветчинкиных). В итоге 22 января 1917 г. Владимир Петрович выступил с предварительным докладом об автобиографии Семёнова на заседании Московского общества любителей астрономии, а 26 марта 1919 г. сделал расширенное сообщение на чрезвычайном заседании Совета Русского Общества любителей мироведения. Тогда же ему было поручено подготовить рукопись к изданию и в 1920 г. ценнейшая автобиография курского астронома-самоучки была опубликована отдельной книгой. Стоит отметить, что до сих пор это издание остаётся единственным!

В декабре 1918 г. создаётся Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ), в котором В.П. Ветчинкин возглавляет Общетеоретический отдел. При организации института Владимиру Петровичу удалось заинтересовать его руководство идеей использования энергии ветра и работами, которые вёл в этом направлении в Курске внук астронома Семёнова — Анатолий Георгиевич Уфимцев. По его приглашению Ветчинкин побывал в Курске осенью 1918 г. и познакомился с расчётами и схемой инерционно-кинетического аккумулятора, позволяющего аккумулировать энергию ветра. В итоге в ЦАГИ был создан Отдел ветряных двигателей, а Владимир Петрович сделался постоянным научным консультантом Уфимцева. В 1929 г. они совместно установили первый в стране ветрогенератор, который успешно обеспечивал электроэнергией дом и мастерскую Уфимцева, а также освещал несколько домов на улице.

Другим учёным-самородком, «открытым» Ветчинкиным, был Ю.В. Кондратюк (А.Г. Шаргей). Получив в 1926 г. на рецензирование рукопись «О межпланетных путешествиях», Владимир Петрович сделал заключение, что Кондратюк – самобытный талант, книгу которого следует напечатать, а самого его вызвать в Москву из провинции, где тот строил элеваторы. К сожалению, идеи Кондратюка не получили должного развития, сам он погиб в годы Великой Отечественной войны, но спустя годы, ознакомившись с его книгой, американец Джон Хоуболт, предложил для высадки на Луне именно его способ. Сам Владимир Петрович также был приверженцем идей К.Э. Циолковского, которого лично знал и с которым состоял в переписке. В публичных выступлениях он развивал его теории о роли ракетостроения, о чём сообщает в своей автобиографии: «С 1921 г. я занялся разработкой проблемами реактивного полета, сначала в межпланетное пространство, а затем в пределах земной атмосферы, так как расчеты показали неосуществимость заатмосферных полетов в настоящее время. В период с 1921–25 гг. я прочитал целый ряд докладов на тему о ракетных полетах и тем способствовал развитию этого дела в СССР. В период 1925–27 гг. разрабатывал динамику полета крылатых ракет и реактивных самолетов в настоящее время опубликованную в печати и представляющую мировой приоритет».

Порой его выводы просто шокировали слушателей. Так в 1924 г. В.П. Ветчинкин выступил Политехническом музее и Московском университете с циклом лекций о межпланетных полетах, завершение которой навсегда запомнилось всем его слушателям:

«Молча окинув взглядом аудиторию, он приблизился к доске и, не торопясь, старательно все стер. И вдруг резко повернулся. В это мгновение в зале воцарилась тишина, которую обыкновенно называют мёртвой. В больших собраниях она бывает совсем не часто. Все смотрели на Ветчинкина, а он стоял торжественный и просветленный. Немигающие глаза его были круглы, щеки пылали.

«Достопочтенные коллеги, — проговорил он совсем тихо. — И вот чем осмелюсь здесь я закончить... Человек достигнет Луны примерно лет через пятьдесят. Да, именно в нашем столетии...»

В зале кто-то закричал: «Нельзя ли поточнее?!»

«Не улыбайтесь, коллеги! — успокоил Ветчинкин. — Извольте, поточнее. По моим расчетам, учитывающим технический прогресс, не позже семьдесят второго года!.. Да, да, коллеги, не шумите... Человечество достигнет Луны не позже семьдесят второго года! Прошу мне верить!»

С этими словами профессор сошел с трибуны, предоставив публике выражать чувства сколь угодно громко».

В 1924 г. подобное предсказание выглядело полнейшей фантастикой в духе Жюля Верна. Собственно, и сам Владимир Петрович нередко походил на персонажа его романов. «Этот невысокий, необычайно живой и энергичный человек, с доброй улыбкой на лице прежде всего поражал взглядом своих ясных глаз: они всегда смотрели куда-то в одному ему видимую даль», — пишет В.В. Голубев.

Он купался в реке до самого ледостава, на аэродром чаще всего ходил пешком или приезжал на велосипеде, с которым вообще почти не расставался. Он ездил на нём в любую погоду и летом и зимой. Встречая на улице товарища или знакомого, Владимир Петрович не покидал седла — продолжал крутить педали и вёл разговор, нарезая круги вокруг собеседника. А тот, стоя в центре круга, был вынужден вращаться на месте в течение пяти, десяти, а то и пятнадцати минут. При этом он постоянно носил при себе часы, купленные ещё в молодости, которые ни разу не переводил, щадя их механизм, а потому, узнавая, который час, всегда производил в уме дополнительные подсчёты, внося поправки по формуле, выведенной им самим. Людям, которые куда-либо спешили, спрашивать время у Владимира Петровича было небезопасно. Он никогда не терял интереса к окружающему миру и ко всему новому, стремясь непременно это освоить.

И.И. Шелест вспоминает, как профессор вылетел из кабины планера ИТ-4 во время учебного полёта, совершенно не потеряв при этом самообладания: «Планер оторвался — и хорошо, что мы оглянулись. Это заставило нас быстро нагнуться. Планер, чуть взлетев, помчался так низко над пашней, что мы еле успели выскочить из-под крыла... Планер мчался параллельно склону и вдруг, не сделав ни малейшей попытки подняться выше, врезался в рыхлую землю носом, утопая в черноземной пыли... Что-то мелькнуло впереди кабины. С высоко задранным хвостом планер замер на месте… Когда подбежали к планеру, профессор уже поднялся и отряхивал с себя комья земли. Успокаивающе подняв руку, он произнес: «Не беспокойтесь, я невредим!» Если секундами раньше мы готовы были его разорвать на части, то теперь мы были обезоружены. С тяжелым сердцем определили степень повреждения кабины».

В 1940 г. в рамках «сближения теории с практикой» на Опытном аэродроме проводилось ознакомление учёных с полётами на самолётах. В такие лётные группы были включены такие ведущие специалисты, как М.В. Келдыш, С.А. Христианович, M.А. Тайц, А.В. Чесалов и, конечно же, В.П. Ветчинкин. В первый же день, усаживая Владимира Петровича в заднюю кабину учебного По-2 и пристёгивая его peмнями к сиденью, механик сказал: «Дедушка, осторожней! Вот это управление, его не трогай!» «Как не трогать? — невозмутимо возразил Ветчинкин. — Я здесь именно затем, чтобы все это трогать!»

В 1944 г. В. П. Ветчинкин стал (после смерти А. П. Котельникова) заведующим кафедрой «Теоретическая механика» Московского высшего технического училища и возглавлял кафедру вплоть до своей кончины. Профессор В. В. Голубев писал: «Этой кафедрой в студенческие годы Владимира Петровича руководил Н. Е. Жуковский, и взять руководство этой кафедрой для Ветчинкина значило продолжить славное дело своего великого учителя. Легко понять, с каким энтузиазмом Ветчинкин взялся за это дело и как он старался в преподавании этого предмета сохранить ведущие идеи своего учителя Н. Е. Жуковского — механика, естествоиспытателя, экспериментатора и инженера». Современники (например, доктор физико-математических наук А. С. Алешин) отмечали высокий уровень лекций Ветчинкина, они были популярны у студентов, а поскольку вход для всех был свободный, приходили послушать и посторонние — и те, кто интересовался авиацией всерьёз.

В.П. Ветчинкин 11 июля 1946 г. на вершине курского ветродвигателя на высоте 40 м.

Многолетняя колоссальная нагрузка, которую нёс Владимир Петрович, не могла остаться бесследной: 18 октября 1948 г. он пережил тяжёлый сердечный приступ, от которого оправился только летом 1949 г., когда вновь с головой окунулся в работу, вновь посетил в Курске лабораторию Уфимцева и осмотрел ветродвигатель. Новые нагрузки оказались для него чрезмерными и в конце года приступ повторился в ещё более тяжёлой форме, осложнённой воспалением лёгких. 6 марта 1950 г. Владимир Петрович скончался. После него осталось свыше 150 важных научных работ, многочисленные ученики, основанные им научные направления. В 1970 г. его имя было присвоено одному из лунных кратеров.

Женой Владимира Петровича была Екатерина Филипповна Терлецкая (1896–1989). Их сыновья также связали свою жизнь с наукой и авиацией. Георгий Владимирович Ветчинкин (1926-1961) стал авиаинженером, а полковник доктор технических наук Николай Владимирович Ветчинкин (1929-2006) работал в области космонавтики в ОКБ-1, а затем в НИИ-50 — головном научно-исследовательском институте Центрального управления космических средств Министерства обороны СССР. В 1981-1989 гг. он возглавлял комиссию Министерства обороны по аномальным атмосферным явлениям.

А благодаря помощи внука Владимира Петровича, Дмитрия Николаевича Ветчинкина, генерального директора фармацевтической фирмы «Финко», в Курском музее археологии были организованы и проведены антропологические исследования материалов раскопок Гочевского археологического комплекса.

© 2025 КУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЛАСТНОЙ МУЗЕЙ АРХЕОЛОГИИ