ТАЙНЫ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Анатолий Бирюков мечтает, что вслед за книгой о Гражданской войне выйдет труд о знаменитых земляках

Через открытую дверь "Народного зала" видно светлое будущее - "советский период"

Надежда Плевицкая могла встречаться с маленьким Георгием Свиридовым. Они не только жили в одном городе в одно и то же время, но и были соседями. Это только один из фактов, установленных сотрудниками Фатежского краеведческого музея. Когда несколько лет назад здесь взялись разрабатывать тему Гражданской войны, никто не ожидал, что история откроет перед учеными столько тайн.

Интересна судьба самого музея. Уже в первые послереволюционные годы в Фатеже открылся любительский музей. Организовал его Алексей Орлов, дворянин по происхождению. Он увлекался фотографией и краеведением. В его коллекции было огромное число снимков как видовых, запечатлевших улицы родного города, так и портретных, на которые попали все видные люди того времени. Вскоре после революции Орлов предложил ревкому создать музей, где могли бы увидеть свет эти материалы. Он готов был предоставить и данные различных археологических раскопок. Молодая власть под музей предложила использовать старинный особняк князей Мещерских. Все три этажа его были уставлены экспонатами, и это было далеко не полное собрание. Но в 1923 году Алексей Орлов скоропостижно умер, а его жена Ольга Краснова уехала из города. Взять с собой коллекцию она не могла, а поэтому оставила ее в Фатеже. Здание передали ремесленной школе, а экспонаты выкинули во двор и сожгли. Новой власти не нужны были герои прошлой эпохи.

В 60-70-е клубом "Разведчик" была предпринята новая попытка создания музея, но и она провалилась. Только в 1991 году на базе местного Дома пионеров удалось собрать определенное число экспонатов, которые и легли в основу фондов. Первая же настоящая экскурсия, кстати, посвященная очередному юбилею Курской битвы, прошла в 1993 году. Сегодня музей уже "вырос" из Дома пионеров и с недавнего времени признан филиалом Курского областного краеведческого музея. Примерно в это же время он начал вести активную научную деятельность,

Анатолий Бирюков, директор музея, столкнувшись с практически полным отсутствием краеведческих исследований периода Гражданской войны, решился начать работу в этой области. Тем более что из общения со старожилами всплывали крайне интересные факты. Как погиб гарнизон деникинской дивизии? Кто виноват в пленении Плевицкой? Почему, когда в район пришли части Белой Армии, местные жители встретили их в штыки, притом что ни один из них не пострадал от рук белогвардейцев?

Постепенно из встреч, бесед, работы в архивах родилась книга "Фатежский район в годы Гражданской войны" (рабочее название). В настоящий момент рукопись находится на согласовании в Курском областном краеведческом музее. Ее огромная научно-культурологическая значимость не вызывает сомнений у ученых. Между тем увидит ли она свет, зависит теперь не от историков, а от того, найдутся ли спонсоры, которые помогут отпечатать хотя бы минимальный тираж.

Пока же все, что мы можем предложить вам, уважаемые читатели, -небольшой отрывок из этой работы, посвященный нашей знаменитой соотечественнице - курскому соловью Надежде Плевицкой.

В МУЗЫКУ ЧЕРЕЗ БОГА

Родилась Надежда Плевицкая в 1884 году в селе Винниково под Курском в бедной крестьянской семье Их семья по тем временам считалась обычной: два сына и четыре дочери. Надежда - самая младшая, поэтому ее любовно называли Дежка. Отец, Василий Абрамович, был отставным солдатом и возвратился домой инвалидом. "Кроме матери, - вспоминала Надежда Васильевна, - все у нас были какую-то толику грамотны. А если я умею немного читать и писать, то потому лишь, что горькими слезами выплакала у матери разрешение ходить в школу". Первые уроки пения у Надежды были в школе. Занятия вел "умный наш Василий Гаврилович, добрая душа, честности непомерной, настоящий барин, даром что бедный". Он же руководил и хором, где пели "с понятием".

Дежке исполнилось тринадцать лет, когда умер отец, и она попросила мать отвезти ее в монастырь -девочка решила посвятить свою жизнь Богу. Мать не возражала: "Видно уж Господь направил тебя на путь праведный, истинный".

Дежку привезли в Курский Свято-Троицкий девичий монастырь. Согласно уставу ей предстояло прожить здесь три года и внести триста рублей: только после этого совершался постриг в монахини. Послушница получала право петь на клиросе. Надя продержалась в монастыре только два года. После этого она закапризничала, захотела стать цирковой гимнасткой, и мать отдала ее в прислуги в семью богатого купца Гладкова. Нарушение святого послушание и материнского благословения стало роковым и предопределило всею ее дальнейшую судьбу.

Однажды, когда Надя заболела, ее отвезли в больницу. Спустя неделю она рванула оттуда в родное Винниково. К Гладковым больше не возвратилась. Вскоре тетка Аксинья поехала в Киев и взяла с собой Надежду. Погостив, тетка уехала, а Надя осталась у сестры. Однажды в летнем саду девушку потряс женский хор Липкиных.

"Приходи завтра за формой" - сказала Наде хозяйка и солистка хора Александра Липкина. Так Надежда Винникова стала артисткой с восемнадцатью рублями в месяц жалованья. Как на беду первые гастроли предстояли в Курске. Ехать туда Дежка боялась, ведь она сбежала из дома без согласия матери. Встреча все же состоялась. Мать видела, что в хоре строгая хозяйка, и дочь учат жизни и пению. Она пошла в монастырь и посоветовалась с игуменьей.

"Пусть Дежка идет по своему пути - и Бог ей в помощь", - был ей ответ.

ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ СОЛОВЕЙ

Дежка танцевала в последних рядах кордебалета. Здесь она и встретила своего первого мужа - танцовщика и балетмейстера Эдмунца Плевицкого. В тот период в Киев приехала труппа бывшего оперного певца Манкевича, и молодожены поступили туда работать.

Как-то, когда Плевицкая пела в ресторане Наумова, туда пришел поужинать Леонид Собинов, он пригласил молодую актрису участвовать в благотворительном концерте в оперном театре. Разумеется, она с радостью согласилась. Надежда с трепетом вышла на сцену, ведь она никогда не пела в оперном театре. Ее удел - рестораны. Долгие годы продолжалась дружба Плевицкой с великим певцом. Они выступали вместе еще не раз и однажды даже спели дуэтом. Вскоре Плевицкой поступило приглашение, о котором и во сне мечтать не смела - петь в Царском Селе в присутствии государя! Отвезли ее туда в придворной карете.

"Я много слышал ученых соловьев, - сказал государь Надежде Васильевне, - но они пели для уха, а вы поете для сердца". В дальнейшем ее еще не однажды приглашали в Царское Село.

У великой княгини Ольги Александровны Надежда Васильевна познакомилась с ее кузеном красивым поручиком лейб-гвардии Кирасирского его величества полка Владимиром Шангиным. Они полюбили друг друга и вскоре венчались в Винниковской церкви.

Когда началась Первая мировая война, Надежда Васильевна, тогда уже знаменитая певица, оставила сцену и вместе с мужем отправилась на фронт. В Ковно, где размещалась 73-я пехотная дивизия Шангина. Плевицкая в госпитале обслуживала палату на восемь коек, изредка участвовала в благотворительных концертах. Хотя и находилась рядом с мужем, но встречались довольно редко - война...

22 января 1915 года в Восточной Пруссии начальник штаба 73-й дивизии Владимир Шангин, недавно окончивший академию Генерального штаба, погиб геройской смертью. Вскоре умерла и мать Плевицкой.

Надежда Васильевна покинула Москву. На гастролях в Одессе она встретила Юрия Левицкого, сына генерала, под командованием которого служил Шангин. Бывший поручик был красным командиром. Надежда Васильевна, избалованная славой, искала любой случайной встречи, а Юрий все-таки знакомый из интеллигентной семьи. Так она нашла себе третьего мужа

ПЛЕНЕНИЕ БЫЛО КАЧЕСТВЕННО СРЕЖИССИРОВАННОЙ ЛЕГЕНДОЙ

Выступая с пением "Интернационала" перед красными частями Плевицкая вместе с группой комиссаров осенью 1919 года во время тяжелых боев у деревни Софроновка Курской губернии попала в плен. Конная разведка корниловцев задержала оказавшуюся в прифронтовой зоне знаменитую певицу и ее мужа, артиллерийского капитана Левицкого. Обоих доставили в штаб 2-го Корниловского полка, которым командовал полковник Яков Пашкевич. Он был потрясен чудесным голосом певицы. Может быть, в этом он увидел доброе предзнаменование: ведь Плевицкая раньше выступала и в Царском Селе, и перед офицерами, и на торжествах в честь столетней годовщины Бородинской битвы. Она была частью дореволюционной великой России. И как было не радоваться сейчас ее песням?

Левицкий испарился. Потом пошел слух, что он сдался белым, и его даже восстановили в звании поручика. Пленных красноармейцев погнали в Фатеж на расстрел. В штабе Корниловской дивизии Плевицкая была представлена командиру Корниловской ударной дивизии Николаю Скоблину. Участник Первой мировой войны, он вступил в ударный отряд генерала Корнилова в июле 1917 года. В Добровольческой армии боевой штабс-капитан был с первого дня. Боевой офицер, неоднократно раненный в атаках, по приказу Врангеля был произведен в генералы. Корниловцы уже в эмиграции вспоминали такой случай: однажды их колонну из ста человек обогнал броневик Дроздовской дивизии. Вышедший из него офицер обратился к Скоблину с вопросом: "Где остальные ударники?" "Вот все, что осталось от полка", - печально сказал Скоблин и тут же приказал своим офицерам готовиться к атаке. Считается, что именно в этой атаке и была взята в плен Надежда Плевицкая.

Двадцатишестилетний Николай Скоблин с первого взгляда влюбился в артистку, которая была намного старше него, и предложил ей руку и сердце. Не знал юный командир, что популярнейшая актриса являлась агентом ОГПУ и ее пленение было срежиссировано в кабинетах ЧК.

В городе Фатеже штаб Корниловской бригады располагался в бывших домах купцов Харичковых на улице Екатерининской. По преданию именно в этом доме состоялась первая встреча молодого полковника с талантливой певицей. В мезонине одного их домов Харичковых в декабре 1915 года родился великий композитор современности Георгий Свиридов, который много позднее искренне восхищался талантом своей землячки. Не исключено, что четырехлетний Георгий и 35-летняя певица могли в 1919 году встречаться на узких улочках старинного города, но оба до конца своей жизни так об этом и не узнали.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО ЗА 200 ДОЛЛАРОВ

Поздней осенью 1920 года остатки Белой Армии покинули Россию. Вместе с ними из Крыма выехала советская шпионка Надежда Плевицкая, перед которой была поставлена тайная миссия: стать оружием в борьбе против русских патриотов, гонителем православной веры. На острове Галлиполи, где Белая Армия томилась в лагере для перемещенных лиц, Надежда Плевицкая стала женой Скоблина. "Молодая" была старше своего суженого на тринадцать лет. Любопытно, что посаженным отцом на этой свадьбе был генерал Кутепов, против которого была направлена ее шпионская деятельность.

С ноября 1920 года, когда Скоблин вместе со своим полком находился в Галлиполи, Плевицкая стала советовать ему вернуться на родину. Она была уверена, что боевого генерала большевики непременно пригласят преподавать в Высшую школу Красной Армии. Но тогда командир корниловцев не поддался на уговоры жены.

Летом 1930 года в Париж приехал советский агент Петр Ковальский. Он был идеальным кандидатом для внедрения в белогвардейскую среду: воевал в Добровольческой армии, знал Скоблина со времен Ледяного похода, дружил с этим очень интересующим ОГПУ генералом. Ковальский приглашал семью в лучшие рестораны, сорил деньгами, показывал, какими неограниченными средствами мог пользоваться советский агент. Он обещал, что в СССР Скоблину как крупному военному специалисту предложили бы значительную должность в штабе Красной Армии, полностью простив все белогвардейские грехи. Надо сказать, что командира корниловцев в эмиграции за глаза называли "генерал Плевицкий" за его готовность во всем соглашаться с женой. Многие даже говорили, что большего подкаблучника русская армия не знала. И они были правы. Плевицкая сделала все, чтобы белый генерал стал одним из самых ценных агентов советской разведки. В результате 10 сентября 1930 года в Москву по секретным каналам пришло заявление Николая Скоблина: "Прошу о персональной амнистии и даровании мне прав гражданства СССР. Обо всех действиях, направленных к подрыву мощи Советского Союза, которые мне будут известны, обязуюсь сообщать соответствующим правительственным органам". Боевой генерал начал получать свои "тридцать сребреников" - 200 долларов ежемесячно.

ПРЕДАТЕЛЬСТВО МУЖА ВРЯД ЛИ БЫЛО НЕОЖИДАННОСТЬЮ

Вместо обещанной блестящей карьеры на родине Плевицкая и Скоблин стали агентами ОГПУ в Русском общевоинском союзе (РОВС). Командир корниловцев получил оперативный псевдоним "Фермер", его жена - "Фермерша". Скоблин по заданию советской разведки затеял сложную комбинацию по привлечению в Париж командира Дроздовской дивизии генерала Туркула, который славился своим неуживчивым нравом и, как следствие, постоянными конфликтами с окружающими. Идея заключалась в том, что неугомонный Туркул после своего появления в Париже просто развалит всю деятельность руководства РОВС, а его отъезд из Болгарии приведет к распаду белогвардейских организаций на Балканах. Скоблин, как умелый интриган, искусственно раздувал конфликт и, надо признаться, весьма в этом преуспел. Туркул, а вслед за ним и другие молодые генералы, со скандалом вышли из Русского общевоинского союза. Один из па рижских эмигрантов, полковник Федосеенко, стал подозревать Скоблина в предательстве. Он обратился в штаб РОВС, но там ему никто не поверил. Хотя сомнения в честности командира Корниловцев были у многих. Ведь, как и большинство эмигрантов, семья Скоблина до 1930 года была в долгах и вдруг расплатилась с кредиторами и зажила на широкую ногу. Тогда все решили, что Скоблин просто хорошо распорядился гонорарами своей жены. Не хотели верить бывшие добровольцы, что боевой генерал - секретный советский агент.

В эмиграции Скоблин последовательно занимал высокие должности в РОВСе. Но однажды из пограничных с СССР государств в РОВС поступили тревожные сведения. Военная разведка Финляндии дала знать Миллеру, что она подозревает Скоблина в связях с НКВД. Обвинения против него разбирались судом чести, состоявшим из старших генералов Белой Армии, но за отсутствием доказательств тогда обвинение со Скоблина было снято. Миллер отстранил Скоблина от участия во "внутренней линии", но причины, побудившие Миллера не порывать со Скоблиным до конца, остались неизвестны.

Программа празднования в сентябре 1937 года двадцатилетия Корниловского ударного полка предусматривала богослужения в русских церквях и включала банкет в обществе галлиполийцев, на котором в качестве почетного гостя должен был присутствовать и генерал Деникин. Официальная часть торжеств закончилась в воскресенье 19 сентября, а в среду вся эмиграция узнала, что пропал генерал Миллер. Около 12 часов дня он вышел из канцелярии РОВСа, дав своему помощнику генералу Кусонскому несколько странное указание: передал запечатанный конверт и просил вскрыть его, если он не вернется со свидания, на которое шел. В 11 часов вечера в канцелярию позвонила жена Миллера, встревоженная длительным отсутствием мужа, и попросила Кусонского дать знать об его исчезновении французской полиции. Только тут Кусонский вспомнил о конверте, который оставил ему перед уходом начальник. Конверт спешно вскрыли. Записка, лежавшая там, была следующего содержания: "У меня сегодня встреча в половине первого с генералом Скоблиным на углу улицы Жасмен и улицы Раффэ, и он должен пойти со мною на свидание с одним немецким офицером, военным атташе в Балканских государствах Штроманом, и с господином Вернером, причисленным к здешнему посольству. Оба они хорошо говорят по-русски. Свидание устроено по инициативе Скоблина. Может быть, это ловушка, и на всякий случай я оставляю эту записку". За Скоблиным был срочно послан офицер, доставивший его в канцелярию. Однако вместо того, чтобы сразу его задержать, генерал Кусонский и адмирал Кедров потребовали объяснений. В последовавшей затем суматохе Скоблину удалось скрыться. Свою жену, так много лет его содержавшую на доходы от своих концертов, он бросил на произвол судьбы. Дальнейшая его судьба в подробностях пока неизвестна. Он бежал в Испанию, охваченную гражданской войной, и погиб там при невыясненных обстоятельствах в 1938 году.

И ДАЖЕ ГИБЕЛЬ СТАЛА МИФОМ

Французская полиция в точности восстановила события 22 сентября 1937 года и их хронологию. Из окна соседнего дома лица, знавшие и Миллера, и Скоблина, видели, как они вошли внутрь в сопровождении незнакомого человека крепкого сложения. Минут десять спустя перед входом в школу появился закрытый грузовик. Он же, но уже снабженный дипломатическими номерами, около четырех часов пополудни остановился на пристани Гавра рядом с теплоходом "Мария Ульянова". Из автомобиля выгрузили большой деревянный ящик и с помощью советских матросов бережно внесли на борт. Вскоре "Мария Ульянова" неожиданно для портовых властей и без обычного в таких случаях предупреждения развела пары, снялась с якоря и вышла в открытое море, не успев даже закончить разгрузку. На следующий день Эдуард Даладье, бывший тогда министром национальной обороны, вызвал к себе советского посла и предложил немедленно вернуть "Марию Ульянову" в Гавр. Одновременно один из миноносцев ВМФ Франции получил сигнал боевой тревоги, готовый в любую минуту устремиться на перехват. Но приказа так и не последовало. Миллер провел на Лубянке около двух лет и был расстрелян 5 ноября 1939 года, а труп его сожжен. Якобы с Миллером встречался сам Сталин.

После отплытия "Марии Ульяновой" и бегства Скоблина в руках французской полиции оставалась только Надежда Плевицкая. Следствие установило, что семейная Библия в зеленом переплете служила ключом для шифрованной переписки, а также то, что, кроме советской разведки, Скоблин активно сотрудничал еще и с немецким гестапо.

Судебный процесс над Плевицкой состоялся в декабре 1937 года и длился семь дней. В качестве свидетеля на процессе участвовал и генерал Деникин. Вина Плевицкой у французского правосудия не вызывала сомнений. Она была приговорена к 20 годам каторжных работ.

В тюрьме города Рен в Бретани появилась новая заключенная под номером 9202. Ее преждевременная смерть осенью 1940 года породила множество загадок, зачастую мифологических. Например, Гелий Рябов в своей книге "Как это было. Романовы: сокрытие тел, поиск, последствия" так описывает гибель певицы: "В 1940 году немцы вошли во Францию, заняли тюрьму, в которой содержали Надежду Васильевну. В яркий солнечный день ее вывели во двор, привязали к двум танкам и разорвали". На самом деле действительность была, видимо, не столь эффектна, но от этого не менее ужасна.

Дочь генерала Деникина писательница Марина Грей провела собственное расследование. Ей удалось выяснить, что немцы действительно заинтересовались Плевицкой. К моменту их появления у певицы сильно болела нога. Ее поместили в немецкий военный госпиталь, где ногу пришлось ампутировать, после чего вернули в тюрьму. Спустя две недели ее не стало.

Из правительства маршала Петена у тюремного начальства интересовались, где и как именно умерла Плевицкая и какова связь между ее преждевременной смертью и ампутацией. Тюремный доктор-француз отвечал, что это могут знать только немецкие врачи, так как его к ней не допускали, а на иностранных языках она почти не говорила.

От Плевицкой остались только записи ее сильного хрипловатого голоса, песня "Замело тебя снегом, Россия", да две книги воспоминаний - "Дежкин карагод" и "Мой путь с песней". Они были опубликованы в Париже в тридцатых годах. В России же мемуары издали в одном томе только в 1993 году.

Опубликовано: "Курск" № 8 от 27.02.2008.