Блажен кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Ф. Тютчев
Написать о человеке, которого никогда не видел, - задача сама по себе нелёгкая. А если этот незнакомый человек - твой собственный отец, когда-то давно покинувший жену и маленького сына, тогда к литературным трудностям прибавляется щекотливая проблема объективности материала, который ты хочешь предложить читателям.
В молодые и даже зрелые годы я бы ни за что не взялся за эту работу. Но сейчас, когда нет в живых моих родителей и когда я сам достиг возраста почти полного преобладания рассудка над чувствами, я всё же решился последовательно изложить штрихи биографии отца, который долго и трудно шёл к простому личному счастью.
Биография Григория Власенко интересна ещё и тем, что он был свидетелем и даже участником многих знаковых событий своего трагического века.
К большой рукописи отца, где он рассказывает о своих предках, приложены несколько листов жёлтой рыхлой бумаги. На этих листах конспективно даны ключевые моменты отцовской жизни. Здесь я буду использовать этот краткий конспект, а также фрагменты объёмистой машинописной книги "Последний рейс флагмана", которую я читал в 1999 году при посещении московской квартиры отца, где жили его жена Валентина и дочь Маша. Кое-где я добавлю слышанные мною рассказы матери и бабушки Ольги Николаевны Булгаковой.
Январь 1925 год. Первое сильное впечатление четырёхлетнего ребёнка: вдруг со страшной силой заревел гудок тёткинского сахзавода, где жила семья Власенко. Через две-три секунды пронзительно зазвучали гудки справа и слева - на мельнице и на спиртзаводе. Это не было обычным утренним сигналом начала рабочей смены. Гудки кричат долго, пугающе тревожно. Ребёнок в страхе начинает плакать. Мать утешает его и объясняет: "Это отмечают день смерти Ленина - нашего вождя. Он умер ровно год назад".
1929 год. Восьмилетний Гриня Власенко гостит у своей старшей сестры в Харькове. Однажды сестра говорит: "Сегодня пойдём слушать Маяковского".
Зал политехнического института набит битком, сестра с трудом отыскала местечко, где можно присесть. На сцене - высокий, коротко стриженый человек. Он кричит раскатисто-громким голосом, будто бросает угрозы прямо в зал. Восьмилетний мальчишка не совсем понимает смысла стихов, но его гипнотизирует энергичная ритмическая речь. Затем поэт умолкает, садится посреди сцены на стул и вытягивает свои длинные ноги. Перед ним, сменяя один другого, начинают читать стихи какие-то маленькие фигуры. Читают завывая, уныло тягуче. А высокий стриженый всё сидит неподвижно, прикрыв глаза. Детским острым чутьём парнишка угадывает на лице этого как будто спящего человека презрительную усмешку.
Вечером Гриня Власенко долго не мог заснуть, переживая отдельные моменты прошедшего поэтического вечера. И впервые его охватило желание: "Я тоже хочу выступать на сцене, хочу чтобы меня слушали люди".
1930 год. На школьных уроках учителя говорят, что начался новый великий этап строительства социализма - коллективизация крестьянских хозяйств на основе ликвидации кулачества. Отец Михаил Трофимович - заводской кузнец, член ВКП(б) с 1924 года - определён в в "Двадцатипятитысячники" и направлен на работу в село. Изредка приезжая домой, Михаил Власенко тихо рассказывает жене, что коллективизация - это страшная эпопея. У крестьян отбирают скот, обрекают людей на голодное существование, отовсюду слышны крики женщин и плач детей. Из родных деревень высылают целые семьи и увозят неизвестно куда. По ночам то в одной, то в другой деревне убивают "активистов".Устраиваются пышные похороны "жертв классовой борьбы", после чего следуют новые аресты, расстрелы и высылки. Когда вышла статья Сталина "Головокружение от успехов", крестьяне ринулись разламывать ворота колхозных загонов, срывали двери "общественных" овинов и тащили домой своих кур, гусей и овец. "Двадцатипятитысячник" Михаил Власенко думал, что восторжествовала хоть какая-то справедливость. Но недели через две снова начались аресты и высылки. Деревня, по словам отца, опустела на глазах.
1933 год. Двенадцатилетний Гриня идет работать на торфоразработки. Четыреста граммов хлеба за 12 часовой рабочий день! Но и этот хлеб немного облегчает голодное существование семьи. Отец на заводе получает скудный паек. Ни на рынке ни тем более в магазинах нет никаких продуктов. Вот они, результаты коллективизации!
1935 год. Из детей рабочих набрали группу для экскурсии на ДнепроГЭС. Пароход плывёт от Киева до Днепропетровска. В сердцах ребят - восторг и горячая благодарность советской власти, заботящейся о сынах трудового народа. На том же самом пароходе находятся Тухачевский, Якир, Гамарник. Экскурсанты стараются хотя бы минуту постоять на палубе рядом с прославленными полководцами, мечтают попасть в кадр, когда тех фотографируют...
1937 год. Михаила Власенко арестовывают, но через неделю отпускают. Заводской кузнец возвращается домой осунувшимся и сильно постаревшим. Сын слышит его слова, сказанные матери: "Ты не представляешь, какие там кошмары творятся".
Вскоре, как гром среди ясного неба, появляются известия об арестах и расстрелах "врагов народа" Тухачевского, Якира. Ползут слухи, что арестам подвергаются не только родные, но и друзья и даже знакомые "врагов народа". 17-летний Григорий и его товарищ, бывший с ним на экскурсионном пароходе, впервые в жизни объяты противным чувством страха: а вдруг на какой-нибудь фотографии рядом с "врагами" увидят их лица.
1939 год. Закончивший десятилетку юноша готовится поехать в Москву, поступать в театральное училище. Недаром он с четырнадцати лет активно посещает кружок самодеятельности при поселковом клубе. И вот мечта сбылась: он выдержал экзамены и зачислен в училище. Но через четыре месяца учёбы, с нового 1940 года вводят плату за обучение. У семьи денег нет - училище пришлось бросить.
1940 год. Призыв в армию. Сначала Григорий - курсант авиашколы, а потом (почему-то) он - в Омском пехотном училище. После начала войны опять обучение лётному делу. В январе 1943 года Григорий Власенко становится штурманом бомбардировщика и направляется в действующую армию. Но сначала ему пришлось послужить в пехоте: оказалось, что молодых лётчиков "наштамповали" в избытке, и для них просто не хватало крылатой техники. Не долгий период пехотной службы, оставил в судьбе молодого лейтенанта драматические последствия. Весной 1943-го, когда уже было ясно, что немцы готовят большое наступление в районе Курска, небольшая воинская часть была брошена на вражеские позиции севернее Орла. Был ли это отвлекающий манёвр или разведка боем, - младшим офицерам знать не полагалось. Вскоре после успешного прорыва линии фронта и наступления не тылы противника, часть оказалась в окружении. Выбирались к своим не долго, чуть больше недели, и при этом обошлись не большими потерями. Тем не менее, всё командование части было арестовано, а некоторых расстреляли.
Младшие офицеры, которые ни с какой стороны не были виновны в случившемся, получили клеймо "окруженец" и это клеймо довлело над ними до конца войны. Вот как относилось к защитникам отечества руководство страны во главе с "мудрым" товарищем Сталиным.
Целый год Григорий Власенко и его однополчане провели в различных "фильтрационных" пунктах. К полётам молодого штурмана допустили только в начале 1944 года. Отец потом рассказывал своей младшей дочери Маше, что ему пришлось участвовать в пятнадцати боевых вылетах. Но все представления командиров на награды штурману Власенко оставались без ответа.
1945 год. Войну закончил подо Львовом в звании лейтенанта. Там он встретил и полюбил девушку по имени Зоя. Перед демобилизованным лётчиком, желающим обзавестись семьёй, остро встали две проблемы: работа и жильё. Квартиру, причём довольно приличную, Григорий отыскал сам. (Помогло то, что в 1945 году Львов были вынуждены покинуть многие поляки). А вот где устроиться на работу? Вспомнились юношеские артистические мечты... Отцом Зои оказался полковник, имеющий в городе обширные связи. С командирской решительностью он определил, что именно нужно его будущему зятю:
- Театр? Это несерьёзно! Есть возможность устроить тебя в горком комсомола. Вот где будут реальные перспективы для роста. Только не зевай. Там надо ухо держать востро!
Вскоре дочка полковника и лейтенант-фронтовик поженились. (После этого отец фактически стал двоежёнцем, так как у него в 1940 году уже был зарегистрирован брак с моей матерью, Булгаковой Е.А.).
С 45-го по 47-й год Григорий Власенко работал во Львовском горкоме комсомола. Одним из первых, кто завёл в горкоме близкое знакомство с отцом, был человек по фамилии Фисенко - весельчак, балагур, душа на распашку. Правда, непьющий Григорий замечал, что его новый товарищ нередко находился "под шофе", но у кого нет недостатков? Зато с Фисенко можно было поговорить по душам, услышать отклик на свои мысли и чувства. Однажды кто-то из старших работников горкома как бы вскользь сказал Григорию: "Ты бы поостерёгся этого Фисенко. Разве ты не знаешь, что раньше он занимал твой кабинет? Его понизили за пьянку".
- Но ведь он понимает, что я здесь ни при чём! Почему я должен его остерегаться? - легкомысленно ответил отец.
Придёт время, и он пожалеет, что не был осторожным.
В конце 1946 года у Григория и его жены появилась дочка Наташа. У Зои исчезло молоко, надо было выкармливать малютку тем, что можно купить на рынке. Чтобы в доме всегда было свежее молоко, лейтенант Власенко вынужден продавать свой офицерский паёк, состоящий из трёх-четырёх банок американской тушёнки, нескольких пачек маргарина и галет. Сам он может обходиться куском хлеба с салом (сало хотя и недёшево, но купить его на базаре всегда можно) и стаканом чая. Между тем полковничья дочь становилась капризной и требовательной.
- Что это за муж, который не даёт денег на детские распашонки? Я не намерена кутать ребёнка в обрывки старых простыней! И надоела мне картошка с салом. Будет у нас когда-нибудь приличная еда?!
Вскоре отменили офицерский паёк, материально положение семьи обострилось О своих проблемах Григорий рассказал рубахе-парню Фисенко.
- А ты знаешь, что сейчас больше всего ценится на базаре? - спросил Фисенко и сам ответил: "Дрожжи! За них тебе что угодно дадут! В городе дрожжей не достать, а в нашем буфете они часто бывают. Да, кажется, и сегодня есть.
Отец тут же воспользовался советом: купил в горкомовском буфете 4 пачки дрожжей. А после окончания рабочего дня, на выходе из здания горкома комсомола он был арестован…
1947 год. Далеко не сразу Григорий Власенко понял трагизм ситуации - всё думал, что произошла ошибка. Особенно его поразило то, что в момент ареста рядом с энкавэдэшником стояли два солдата с автоматами: это указывало, что готовились задержать матёрого преступника.
Месяц спустя, после бесконечных допросов, отец, наконец, осознал, что никакой ошибки в его аресте "органы" не видят. Именно его они считают преступником, матёрым спекулянтом. Кроме того, ему приписывают распространение панических слухов о голоде в стране. (Вот чем обернулась жалоба отца на трудности достать детское питание и детские распашонки. Эту жалобу он высказал только своему "товарищу" Фисенко.) Ну и конечно же вспомнили, что подследственный был в окружении.
Почти полтора года изматывающих допросов и мыканья по пересыльным тюрьмам. Наконец, приговор: 7 лет лагерей. Жена Зоя ни разу не прислала посылки и даже не написала ни одного письма. Сразу после ареста отца она подала на развод.
Осень 1948 года. Мучительными этапами заключённые добираются до Енисея, а затем три недели плывут по реке на флагмане енисейского пароходства, большом корабле "Иосиф Сталин". Эти три недели плавания показались зэкам просто раем. Во-первых, они отогрелись в стальном брюхе хорошо отапливаемого флагмана, а, во-вторых, на корабле их кормило не тюремное начальство, а корабельная команда. Вместо осточертевшей баланды люди с наслаждением хлебали наваристый рыбный суп, а на второе уминали щедро заправленную жиром "керзовую" кашу. Паханы перестали отнимать у "доходяг" их пайку, потому что (подумать только!) повара-матросы охотно давали всем добавку.
Наконец, прибыли в Дудинку. Григория Власенко направили в Норильский лагерь (в книге отца указывается номер этого лагеря). Здесь неожиданно произошла счастливая встреча: бывшего лётчика окликает какой-то человек. Оказалось, это преподаватель того самого училища, откуда Григорий был вынужден уйти после введения платы за обучение. Конечно же, человек этот - тоже зэк, но работает в лагерном театре помощником режиссёра. Он предлагает отцу работу на сцене. Уже через месяц сын заводского кузнеца, активист кружка художественной самодеятельности, штурман бомбардировщика, комсомольский работник, он же - "матёрый спекулянт" становится штатным актёром лагерного "очага культуры".
"Если бы не эта счастливая встреча, - пишет отец, - надорвался бы я на погрузке-разгрузке леса в порту, замордовали бы меня подлые и наглые "шестёрки", окружающие паханов, и стал бы я мумией задолго до окончания тюремного срока". ("Мумией" потому, что на севере трупы почти не разлагаются: слишком холодно).
Кормили артистов не намного лучше, чем зэков, работавших в порту, но по крайней мере никто не отнимал у "деятелей искусства" полагавшейся им пищи. Главное, что давала работа в театре, - это обстановка товарищества и взаимовыручки. После окончания спектакля актёры собирались на чаепития. Начальник лагеря из чувства личного уважения присылал главному режиссёру пачки настоящего китайского чая. Пили чай с чёрным хлебом, говорили об искусстве, делились личными воспоминаниями, ну и конечно, осторожно рассуждали о жизни в стране. Такие беседы закрепляли в душах заключённых чувство собственного достоинства и относительной свободы.
Через какое-то время отец узнаёт, что недалеко от них, в таком же лагерном театре выступает знаменитая Лидия Русланова. Оказывается, что певицу тоже посадили "за спекуляцию". Она не только работает, но и живёт в театре: ей выделили маленькую каморку прямо под сценой.
Нет смысла упоминать обо всех подробностях лагерной жизни. Считаю необходимым рассказать лишь об одном сильнейшем впечатлении, испытанном Григорием Власенко во время его работы на сцене Дудинского театра. Однажды режиссёр объявил, что завтра будет спектакль для особого контингента. На расспросы актёров он скороговоркой ответил: "Жуковцев приведут. Надо быть предельно собранными. Никаких вольностей во время игры!" В кругу товарищей по сцене отец узнал, что "жуковцы" - это боевые офицеры, арестованные по "делу Жукова".
Назавтра, перед началом спектакля, режиссёр опять собирает труппу. Рядом с ним - "особист", офицер НКВД: "Сейчас начнут заводить в зал людей. Никаких разговоров и расспросов с вашей стороны быть не должно! Не надо заглядывать в зал сквозь занавес, а во время спектакля не смотрите на лица зрителей". После такого наставления все актёры находятся в напряжённой тревоге. И вот со стороны зала послышался какой-то странный, что-то смутно напоминающий звук. Он всё нарастает, растекается по всему залу и постепенно приближается к сцене. В мозгу Григория вдруг сверкнула догадка: "Так ведь это - лязг цепей!"
Занавес раздвигается, и актёры видят зрителей "особого контингента". Они - в кандалах! Тяжёлыми цепями соединены оковы на руках и ногах мужчин, сидящих на скамьях. Верхние звенья цепей люди придерживают в ладонях. За считанные секунды до начала спектакля конвоиры негромко командуют: "Смотрите, но не аплодируйте. Аплодировать нельзя!"
(Весь этот эпизод - за гранью нормального человеческого понимания. Героев-победителей в страшной войне содержат в средневековых кандалах, но "проводят с ними культурную работу". Дают им возможность смотреть театральные спектакли, но запрещают аплодировать, чтобы не гремели кандалами. Спрашивается: кого опасаются вспугнуть или насторожить этим кандальным лязгом? Не своих же зэков, которые давно обо всём знают? Может быть, стесняются американцев, живущих по ту сторону Ледовитого океана? В общем - бред, не поддающийся логическому объяснению).
Вскоре отец узнаёт, что в Норильских лагерях находится семь тысяч(!) офицеров, от капитанов до полковников, многие из них - участники Парада Победы 24 июня 1945 года. Все они обвинялись в подготовке государственного переворота, целью которого, якобы, было убийство Сталина и установление военной диктатуры. Отец не знал, все ли эти люди содержались в кандалах, но в театр ещё два раза приводили "особый контингент", гремящий цепями. "Никакая гласность, по-видимому, не позволит этого обнародовать никогда!" - пишет отец уже в 1990 году.
1953 год - смерть Сталина.
"Евгения Таратута, - старушка, с которой я 30 мая 1990 года сидел рядом на Пастернаковских чтениях, в 40-м номере "Огонька" пишет, что зэки плакали, когда умер Сталин. Я же свидетельствую о другом: известие о смерти "Уса" (прозвище Сталина в Норильских лагерях) было встречено восторженной радостью. По всей зоне лагерей раздавались громкие крики: "Ус" окочурился! Сдох наконец!" Восторг выливался в общую пляску с отрывистым сумбурным пением. Со стороны эти сцены выглядели дико, но тот, кто перенёс ужасы тюремной и лагерной жизни, сознавая при этом свою полную невиновность, тот поймёт причину необузданного веселья" - вот дословная запись Григория Власенко, передающая его воспоминания о начале марта 1953 года.
После освобождения в том же 53-м году отец приезжает на родину, в Тёткино. Там он встречает подругу детства Нину Александровну (её фамилия мне неизвестна - В.В.). Они поженились и уехали на Сахалин. Григорий Власенко работает актёром в Южносахалинском театре и одновременно учится в Дальневосточном институте искусств. Он сочиняет пьесы, пробует силы в режиссёрской работе. Институт закончил по профилю "режиссёр телевидения". Несколько лет работал театральным режиссёром в Семипалатинске, Магнитогорске и снова в Южно-Сахалинске. На местном дальневосточном телевидении один за другим появляются его телесюжеты. Их замечают в Москве, и отца приглашают на Центральное телевидение.
Вскоре он становится одним из режиссёров популярной телепрограммы "Сельский час". Итак, любимая работа, признание в кругу профессионалов, но личного счастья нет. Взаимные чувства с Ниной Александровной угасли, а главное - в семье нет детей. В 1975 году, в одной из командировок, он знакомится с Беляковой Валентиной Фёдоровной, сразу ощущает влечение к ней и видит в её глазах ответную симпатию. Григорий Власенко в душевном смятении: именно о такой женщине он мечтал. Но ведь она на целых 30 лет моложе его! При следующих встречах сомнения исчезают: Валентина полюбила его, готова связать с ним свою жизнь. И вот 55-летний Григорий разводится с Ниной Александровной и расписывается с Валентиной Беляковой.
2 января 1977 года у них рождается дочка Маша. Пятнадцать лет Григорий Михайлович живёт счастливой семейной жизнью, к которой стремился всегда. Кроме основной работы на телевидении он пишет пьесы, стихи, басни, которые публикуют в периодической печати. В последние годы активной деятельности Григорий Власенко - один из авторов телепроекта "Прожектор перестройки".
Каждое лето он приезжал в родное Теткино, подолгу задумчиво бродил вдоль берегов реки своего детства.
Умер отец от скоротечного рака лёгких на 72-м году жизни. Осенью 91-го года он начал кашлять, а 2 марта 1992 года его уже не стало.
В заключение, я - первый и единственный сын Григория Власенко - хочу сказать несколько слов. Когда я, наведя справки, прислал письмо своей сводной сестре и её матери, они не могли поверить, что у Григория Михайловича действительно есть ещё и сын. Нигде , никогда, ни одним словом отец не упоминал ни обо мне ни о моей матери.
Осуждать отца я не могу и не хочу. Кажется, в Библии есть слова: "Да не увидят дети наготы родителей своих." Имеются конечно ввиду не только нагота телесная, но и тайные чувство, желания, помыслы, которые прячутся в душе каждого человека. Отец и мать прожили разные жизни, и это результат несхожести их натур.
