автор: А.Стрелков

Сегодня мы расскажем об эпохальном судебном разбирательстве XIX века в Курске, во время которого в юридическое противостояние вступили исправляющий должность Курского губернатора и товарищ прокурора Харьковской судебной палаты. Чья взяла?

23 марта 1887 года по указу Его Императорского Величества Правительствующий сенат в соединенном присутствии 1-го Уголовного кассационного департамента слушал дело по рапорту исправляющего должность курского губернатора о разномыслии с прокурорской властью по привлечению к уголовной ответственности по 7 статьям Уложения о наказаниях председателя исполнительной комиссии по призрению в Курске бедных, мещанина Петра Евдокимова.

Результаты предварительного следствия

История эта началась летом 1885 года, когда Курское губернское по городским делам присутствие возбудило против председателя исполнительной комиссии по призрению в Курске бедных Петра Евдокимова, который заведовал Домом призрения нищих, уголовное преследование. Обвинения против него были выдвинуты серьезные. Прежде всего его обвинили в бездействии и плохом содержании подопечных, что привело к увеличению смертности в их рядах. В вину заведующему вменялось также истязание, выразившееся в том, что некоторые из призреваемых периодически приковывались цепью. Кроме того, ему инкриминировалось вымогательство денег у постояльцев, причем иногда с насилием.

Дом призрения нищих в Курске существовал с 1874 года, а Евдокимов заведовал им с 1877-го. Одновременно в его подчинении находились странно-приемный дом и богадельня. Из-за такой загруженности по службе хозяйственной частью и надзором за домом ведала экономка – мещанка Матрена Бирюкова. Наемная прислуга с приходом к руководству Домом призрения Евдокимова в целях сокращения расходов была уволена.

Необходимо отметить, что Бирюкова при помощи постояльцев готовила им пищу, но никакого жалования не получала. Пробы еды показали, что она вкусная, продукты питания хорошего качества. При этом помещения Дома призрения нищих оказались грязными, воздух в них удушлив. Несмотря на наличие строения для больных, медицинская помощь больным не оказывалась, фельдшера при больнице не было, а врачей не приглашали. Носильное и постельное белье было грязным, причем носильное белье смешивалось с бельем умерших.

В ходе следствия было установлено, что в Доме призрения жили без достаточных оснований семейство Абезяевых, склонное к пьянству, и солдатка Харакоркина, занимавшаяся развратом. Однако из-за слабохарактерности заведующего, как выявило следствие, он не решался их выселить.

Анализ проживающих в Доме призрения нищих за 1878–1884 годы показал, что ежегодная численность колебалась в районе 90–118 человек, на их содержание выделялось в год от 3848 рублей 13 копеек до 3239 рублей 50 копеек.

Финансирование у предшественника Евдокимова было лучше, например, в 1876 году на 80–112 человек он получил 5080 рублей 80 копеек.

Статистика умерших за 1877– 1885 годы подтвердила смерть 216 человек, но лишь 33 скончались в возрасте менее 60 лет, остальные умерли в преклонных летах от старости.

Факты о том, что некоторых призреваемых приковывали цепью, подтвердились. Однако такая мера применялась к страдающим буйным умопомешательством и только во время проявлений болезни. Причем цепь надевалась таким образом, что один конец петлей надевался на ногу, а другой конец цепи прикреплялся к кровати больного. Затем они сами освобождали себя от цепи имеющимися у них ключами, когда это было нужно. Таких больных в Доме призрения было пять. Причем трое на момент следствия умерли, а одна из них была официально признана сумасшедшей и умерла в земской больнице.

Обвинение в вымогательстве денег у призреваемых ничем не подтвердилось. Необходимо отметить, что следствие не добыло каких-либо компрометирующих фактов на главного фигуранта. В материалах дела отмечалось, что за время заведования Домом призрения нищих Евдокимов устроил в нем и в богадельне за Херсонскими воротами водопровод, перестроил сарай, произвел другие постройки и внес в городской банк 500 рублей. Курская гордума неоднократно отмечала его полезную и бескорыстную деятельность. Например, решением от 7 мая 1882 года выразила признательность за его деятельность и в память заслуг, оказанных им Дому призрения нищих, постановила украсить этот дом его портретом.

Евдокимов признал себя виновным только в том, что по мягкости характера не сумел добиться чистоты и опрятности в помещениях, а также отметил недостаточное финансирование учреждения, чтобы нанимать прислугу. Держать на цепи людей он не приказывал.

Заключение прокурора

Товарищ прокурора Харьковской судебной палаты, как и полагалось, по этому делу сделал свое заключение.

Во-первых, он отметил, что несомненно за время заведования Домом призрения нищих в Курске мещанином Евдокимовым не соблюдался желаемый порядок. Но почему? Прокурор это связал прежде всего с отсутствием достаточных материальных средств, полным отсутствием какого-либо контроля и качеством контингента Дома призрения.

Действия Евдокимова прокурор квалифицировал как нерадивое исполнение им своих обязанностей. Связь между смертностью и содержанием Дома призрения нищих посчитал недоказанной. На его взгляд, бездействие власти можно усмотреть лишь в неудалении из учреждения солдатки Харакоркиной и семейства Абезяевых, но дурных последствий от этого не произошло. Поэтому в данном случае Евдокимову может грозить лишь административное взыскание. Не нашел состава преступления прокурор и в эпизоде с содержанием некоторых лиц на цепи, потому что необходимо принимать во внимание, что эти лица находились в таком положении из-за проявлений их болезненного состояния и могли по своему желанию освобождать себя от цепи.

Поэтому прокурор сделал вывод, что Евдокимов может быть подвергнут взысканию лишь в административном порядке, предложив следствие по делу прекратить.

Аргументы губернатора

18 июня 1886 года под председательством исправляющего должность курского губернатора, вице-губернатора состоялось заседание Курского присутствия по городским делам, на котором рассматривалось заключение прокурора. С его позицией согласились все присутствовавшие, за исключением председательствующего.

И. д. губернатора допустил возможность привлечения Евдокимова к административной ответственности. Но при этом по его твердому убеждению этого никак нельзя отнести к вопросу о содержании некоторых лиц на цепи. По мнению главы региона, в ходе следствия с достаточной определенностью выяснилось, что приковывались эти лица на цепь по распоряжению Евдокимова. А это вполне подходит под определенное законом понятие об употреблении истязания и жестокости, а также о незаконном лишении свободы. То же обстоятельство, что это делалось вследствие проявлений болезненного состояния людей, нисколько не изменяет преступного свойства распоряжения.

Поэтому и. д. курского губернатора не мог согласиться с мнением прокурорского надзора Харьковской судебной палаты и решением Курского губернского присутствия по городским делам об отсутствии в действиях Евдокимова состава преступления и считает, что заведующий Домом призрения Курска подлежит уголовному преследованию по суду, а не административному наказанию. Посчитав решение неправильным, глава региона получил возможность реализовать свое право на обращение за разъяснением ситуации в Правительствующий сенат, что он и сделал.

Определение сената: краткое и мудрое

Решение Правительствующего сената уместилось на двух страничках рукописного текста:

Рассмотрев материалы дела и выслушав заключение товарища обер-прокурора, Правительствующий сенат усмотрел, что статья законодательства, в соответствии с которой и. д. губернатора обратился к ним, не распространяется на дела об ответственности за служебные преступления должностных лиц городского общественного управления. Правительствующий сенат отметил, что такое право предоставлено законодательством только Городской думе и только в случае, если она не согласна с определением присутствия.

На этом основании Правительствующий сенат определил: представленное при рапорте и. д. курского губернатора дело об Евдокимове оставить без рассмотрения. Губернатору возвратить материалы дела и послать об этом указ. Копию определения передать обер-прокурору для уведомления прокурора Харьковской судебной палаты».

Правительствующий сенат 20 ноября 1887 года поставил точку в деле, которое длилось с 1 июня 1885 года. Несомненно, к радости тех, кто защищал Евдокимова.

Опубликовано "ДДД" № 46 (1413) от 16 ноября 2021 года