автор: А.Стрелков

1 августа исполнилось 95 лет(Прим. статья 2009 года) с начала Первой мировой войны, в которой принимала участие и Россия. Сегодня мало кто знает, что тогда эта война официально была провозглашена Второй Отечественной. Для определения смысла войны некоторые современники предлагали употреблять понятие не Отечественная война, а война национальная или исторически-национальная, на том основании, что Россия в своем росте вышла "за пределы племенного своего бытия и стремится к мировой роли". Впрочем в воющей России существовала и другая точка зрения на характер войны. Например, большевики считали, что эта война - империалистическая, грабительская и потому желали поражения царскому правительству, превращения войны империалистической в гражданскую.

Так и случилось. Первая мировая война на территории Российской империи перешла в войну гражданскую и потому осталась "затертой в памяти потомков".

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию рассказ о малоизвестных страницах той далекой войны, восстановленных по документам и материалам, хранящимся в Государственном архиве Курской области.

"ЗА ВЕРУ, ЦАРЯ И ОТЕЧЕСТВО"

2 августа 1914 года, на второй день войны публикуется высочайший манифест, в котором содержатся разъяснения по поводу начавшейся войны. В нем отмечалось, что Россия, следуя своим историческим заветам, единая по вере и крови со славянскими народами никогда не взирала на их судьбу безучастно. После того, когда Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного государства требования и поспешно перешла в вооруженное нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда, Россия приняла вынужденные меры предосторожности, начав переводить армию на военное положение. "Но дорожа кровью и достоянием наших подданных, прилагали все усилия к мирному исходу начавшихся переговоров", говорится в тексте манифеста. Германия же стала требовать немедленной отмены этих мероприятий и, встретив отказ, объявила России войну.

Далее император Николай II четко и недвусмысленно сформулировал цели войны: "Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение её среди Великих держав". Царь очень надеялся, что в грозный час будут забыты внутренние распри и глубоко верил "в правоту нашего дела". Надо сказать, что вначале эти надежды в какой-то степени оправдались – в августе-декабре 1914 года обозначился спад забастовочного движения, всего зафиксировано было 70 забастовок и 35 тысяч участников. Но уже в 1916 году произошло осложнение экономической ситуации – 1400 забастовок и более 1 млн. участников.

В высочайшем манифесте от 26 июля (по старому стилю) по поводу объявления Австро-Венгрией войны России государь еще раз подчеркнул, "что не ради воинственных замыслов или суетной мирской славы подняли мы оружие, но, ограждая достоинство и безопасность Богом хранимой нашей империи, боремся за правое дело". Впечатляют и слова, которые заключают манифест "… да поднимется вся Россия на ратный подвиг с железом в руках, с крестом в сердце".

В сообщениях из Святейшего синода в виду объявления России войны Германией и Австро-Венгрией подчеркивалось, что началась всеевропейская, а для нас Великая Отечественная война. Монастыри, церкви и православная паства призывались к пожертвованиям на врачевание раненых и больных воинов и на помощь семьям военнослужащих. Во всех церквях был установлен за каждым богослужением постоянный сбор пожертвований, мужские и женские монастыри получили указание оборудовать у себя госпитальные помещения.

Мобилизация в Курской губернии прошла на высоком уровне, а в некоторых местах неординарно. Например, священник села Полукотельниково Обоянского уезда Илья Федюшин помимо традиционной божественной литургии и крестного хода, организовал для новобранцев в школе чай и фрукты.

Объем призыва людских ресурсов в армию с каждым годом увеличивался. Если в 1914 году на военную службу было призвано более 18 тысяч человек, то уже в следующем году состоялись три досрочных призыва и в армию ушло около 127 тысяч курян, т.е. каждый 40-й человек, отправлявшийся в империи на фронт был нашим земляком. Такая нагрузка на Курскую губернию вполне объяснима. Ведь армия состояла в основном из русских, так как от воинской службы были освобождены по терминологии тогдашних законов инородческое население Астраханской губернии, Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской областей Сибири, самоеды Архангельских губерний, население Финляндии. По особому облегченному положению привлекались к воинской службе некоторые из горных племен Северного Кавказа.

Показательно, что куряне на протяжении всей войны старались поддерживать участвовавшие в боях соединения, которые отправлялись на фронт из губернии. Так, курский губернатор уже в середине декабря 1914 года послал на передовые позиции рождественские подарки для вручения героям-солдатам 44-й и 79-й пехотных дивизий и 21-го мортирного артиллерийского дивизиона. Солдаты получили подарки, состоящие из копченой ветчины, сухих колбас, копченого и соленого сала, белых сухарей, чая, сахара, кофе, табаку, папирос и теплой одежды. В 1915 году воюющим войскам курского гарнизона Каменецкому, Роменскому, Новооскольскому и Балашевскому пехотным, Новгородскому драгунскому полкам, 4 батальону Батуринского полка (квартировавшему в Рыльске) 21-му мортирному дивизиону и 452-й Курской пешей дружине государственного ополчения были посланы подарки от курян, состоящие из теплого белья, чая, сахара, кофе, вина, табаку, папирос, спичек, ложек деревянных, мыла, туалетных принадлежностей и съестных припасов, не подвергающихся порче, гармоний.

Отправление рождественских подарков для действующей армии стало мероприятием общегосударственным. МПС по этому поводу издало специальный циркуляр, который предписывал организовать особые подарочные поезда и направлять их на театр военных действий. Причем г. Курск наряду с Петроградом, Москвой, Орлом, Харьковом и Екатеринославом был определен в качестве распределительного пункта, где учреждалось "Бюро рождественских подарков".

Стремление запечатлеть для потомков события войны стали предприниматься сразу, не дожидаясь ее окончания. Так, рукописное отделение императорской академии наук образовало новый отдел, посвященный идущей войне. Уже в 1916 году появилось роскошное издание "Вторая отечественная война по рассказам ее Героев". В аннотации к этой книге отмечалось, что она популярно и правдиво излагает события великой освободительной борьбы против германизма, выпавшей на долю исторической защитнице и собирательнице славян.

Горячо откликнулась на грозные военные события и курская интеллигенция. В 1916 году в Курске по постановлению общего собрания членов Курской ученой архивной комиссии был учрежден музей Второй Великой Отечественной войны. К сожалению, кроме архивных документов с сообщениями комитета по устройству музея и изложением его целей и задач, других следов его деятельности пока не обнаружено.

В Курске по распоряжению правящего архиерея была создана комиссия по собиранию и изданию сведений о деятельности духовенства Курской епархии в отечественную войну 1914-1915гг. Председателем комиссии был назначен протоиерей Василий Иванов.

НИКОЛАЙ II ОБЩАЕТСЯ В КУРСКЕ С РАНЕНЫМИ

22 ноября (по старому стилю) 1914 года в 2 часа 17 минут Его императорское величество государь император Николай Александрович прибыл в Курск, чтобы царь хотел собственными глазами увидеть перестройку мирной жизни на военный лад и получить, что называется, информацию из первых рук. Курск для этих целей подходил как нельзя лучше, куряне давали фронту не только солдат, но и развернули большую работу по приему на лечение раненых.

После необходимых официальных ритуалов, и пообщавшись с руководителями губернии и общественностью на Ямском вокзале, царь отбыл в Знаменский собор, где ему была вручена копия Чудотворной иконы Знамение Божией матери и отслужен краткий молебен. Затем император начал объезд курских госпиталей. Первым по пути следования был дворянский госпиталь, оборудованный на средства курского дворянства для 75 офицеров и нижних чинов, который находился под опекой супруги губернского предводителя дворянства княгини Н.В. Дондуковой-Изъединовой. Затем царь проследовал в лазарет на 26 кроватей, устроенный крестьянскими кредитными товариществами в лечебнице общества курских врачей, располагавшейся на ул. Золотой. Далее маршрут высокого гостя пролегал в сводновоенный госпиталь, помещенный в здании Мариинской женской гимназии, и в земский госпиталь, устроенный в здании губернской земской управы. Как отмечали местные СМИ, во всех госпиталях Его величество "изволил осчастливить раненых высокоучастливой беседой и награждением медалями". Визит государя в Курск длился около 6 часов. Во время визита произошел один забавный случай. Проезжая на автомобиле по Московской улице (ныне ул. Ленина), царь выбросил выкуренную папиросу на улицу. Одна из учениц Ильинской приходской школы, Зинаида Салосенкова, по указанию своей учительницы, пошла на середину улицы и подняла этот окурок. Завернув его в бумажку, она обещала хранить его всю жизнь. Этот поступок сделал ее местной знаменитостью, подруги и знакомая детвора, ежедневно массами приходили к ней и слезно умоляли "позволить хоть одним глазком взглянуть на ту папиросу, которую курил Царь".

5 декабря (по старому стилю) Курск вновь принимал высокопоставленных особ. На этот раз сюда прибыли Ее императорское величество государыня императрица Александра Федоровна и их императорские высочества великие княгини Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна.

Высокие гости предстали перед курянами в простых одеждах сестер милосердия. За два с половиной часа пребывания в губернском центре высокие гости посетили военный № 74 госпиталь, размещенный в здании губернского правления, отделение этого госпиталя в хирургическом бараке земской больницы и госпиталь Курско-знаменского общества Красного Креста. Всюду высокие персоны "обходили раненых и больных героев, милостиво расспрашивали их, где и при каких обстоятельствах они были ранены и как чувствуют себя в настоящее время". При прощании, желая всем раненым быстрого выздоровления, императрица собственноручно дарила им на память образки.

НА ВЫСОТЕ ПАСТЫРСКОГО СЛУЖЕНИЯ.

На долю духовенства, которое органично тогда было вписано в структуру государственного механизма управления, выпала тяжелая ответственная задача морального воздействия на паству, т.е. практически на всех жителей губернии и материальной поддержки и обеспечения семей воинов, призванных на войну.

В эти дни на курской земле по инициативе священников зарождались новые формы оказания социальной помощи, которые затем получили развитие в других исторических условиях. Так, в курских селах в годы войны обычной была картина, когда священник, собрав школьников церковной школы, шел с ними на огороды семей призванных на войну, где дети с охотой и радостью копали картофель, рубили дрова во дворе. Эти же школьники в зимнее время под влиянием отцов законоучителей приносили кучи соломы для топлива в дома, ушедших на войну, делились завтраками с детьми воинов, весной стерегли скот и свозили со двора навоз.

В женских церковно-приходских школах под руководством матушек и учительниц девочки и взрослые женщины шили белье для солдат, изготовляли теплые фуфайки, вязали чулки и перчатки. Так, в Фатежском уезде до 1 апреля 1916 года церковно-приходскими школами было изготовлено 300 пар белья, до 200 пар перчаток, более 300 пар чулок и множество других мелких вещей – платков, полотенец, кисетов.

Через два месяца после начала войны в Курске по инициативе и благословению местного архиерея организуется и оборудовывается госпиталь для больных и раненых воинов на 35 кроватей. Примечательно, что разместился он в загородном архиерейском доме в Знаменской роще. При активном участии духовенства госпитали были учреждены и в уездных городах и местечках. Показателен пример создания госпиталя в Фатеже, который был удален от губернского центра и железной дороги. Госпиталь был создан здесь благодаря энергии соборного протоиерея, сумевшего преодолеть, казалось бы серьезные препятствия. Губернатор Муратов, принимая во внимание удаленность Фатежа от Курска, не разрешил направлять туда раненых и больных воинов. Но фатежане добыли лошадей, удобные экипажи, и, получив разрешение, за свой счет стали привозить раненых в свой госпиталь.

С подачи владыки в Курске на пожертвование городского духовенства устраиваются ясли для детей, отцы которых на войне, а матери с утра на работе. Более двух десятков таких детишек, начиная с двухлетнего возраста, ежедневно посещали это детское учреждение и оставались здесь на целый день под присмотром и накормленными. Идея создания яслей для детей воинов была подхвачена и в других местах губернии. Всего по губернии было организовано 40 яслей при церковно-приходских школах.

Не остались в стороне от социального служения в трудную годину войны и монастыри. 19 августа 1916 года состоялось редкое событие церковной жизни – съезд всех настоятелей и настоятельниц. На нем решили, что монастыри должны "усугубить свои жертвы и труды для Отечества". После съезда были открыты госпиталь в Курском Знаменском монастыре на 15 человек, Коренной пустыне и Троицком Курском женском монастыре. Был расширен госпиталь в Белгородском мужском монастыре, а на средства девяти других монастырей в здании церковно-приходской школы при Воскресенском соборе г. Курска начал работу госпиталь на 30-40 человек.

Осенью 1915 года до Курской губернии докатилась широкая волна беженцев. В епархии был создан комитет по призрению беженцев из Галиции и Западной России. Практически все беженцы испытывали крайнюю нужду и лишение. Поэтому в благочиннических округах были открыты вещевые склады. По состоянию на январь 1916 года в приходах Курской епархии проживало 10558 православных беженцев и, кроме того, 443 семейства. В проповедях священники постоянно были полны оптимизма и свято верили в победу в войне.

Священники раскрывали перед населением не только причины текущей войны, её освободительный характер, но и другие важные моменты переживаемого периода, связанного с ведением отечественной войны.

Но священники трудились не только в тылу. Курское духовенство было достойно представлено и на фронте, где выполняло свой профессиональный долг в качестве псаломщиков, священников.

Не стояли в стороне и воспитанники учебных заведений Курской епархии. Так, старшие воспитанники Курской семинарии из своего числа организовали 8 санитарных отрядов по 8 человек в каждом. С 1916 года воспитанники церковных школ стали активно привлекаться к заготовке овощей для продовольствия войск.

Многие семинаристы рвались на фронт. Так, за полтора года с начала войны из семинарии уволилось с разрешения родителей 40 человек, для поступления добровольцами-санитарами в действующую армию и на краткосрочные офицерские курсы.

"ГЕРМАНСКИЕ ЗВЕРСТВА"

Под такой рубрикой газеты того времени знакомили современников с фактами, документами, свидетельскими показаниями, заявлениями потерпевших или раненых.

Многие жестокости, по-видимому, вызывались болезненным чувством страха за свою безопасность среди чужого озлобленного населения, но огромное большинство совершаемых немцами нарушений, установленных правил и обычаев войны, вытекало из распоряжений и приказов высшего начальства. Это подтверждается, в первую очередь, однородностью и систематичностью фактов на всех участках войны.

Для проверки этих фактов указом императора была создана чрезвычайная следственная комиссия под председательством сенатора А.Н. Кравцова. Комиссия в основном анализировала показания бежавших пленных, а также инвалидов, возвращенных на родину в первой партии, прибывшей в Петроград 4 августа 1915 года. Результаты работы комиссии были опубликованы, и знакомясь с описанием различных ужасных сцен бесчеловеческого обращения с русскими пленными, осознаешь, что многие приемы издевательств затем широко применялись немцами против гражданского беззащитного населения в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. И невольно задаешься вопросом: чего тут больше - случайности или закономерности?

В газетной публикации нет возможности подробно останавливаться на описаниях деяний "культурных мерзавцев", тем более, что заинтересованный читатель может самостоятельно ознакомится с трудами следственной комиссии в Госархиве Курской области.

Остановлюсь лишь на нескольких эпизодах. Среди бумаг, попавших в комиссию, имелись два неотправленных письма убитых солдат германской армии. В них солдаты сообщали родным, что "… в том случае, когда наступление делается слишком трудным, мы берем пленных русских и гоним их перед собой на их же соотечественников, таким образом, они, по крайней мере, несколько сокращают наши потери…". "Мы не знаем куда девать пленных. Отныне каждого сдающегося в плен русского будут выгонять впереди линии наших укреплений для расстрела их…". В свирепости немцев сомневаться не приходится. 2 июня 1916 года в деревне Госсензас 500 пленных русских отказались рыть для неприятеля окопы. В ответ был дан приказ расстрелять каждого десятого. Когда 4 человека расстреляли, а среди них был курянин Ф. Лунин, то другие ради спасения жизни остальных, согласились работать.

А вот свидетельство нашего земляка. Возвратившийся из шестимесячного плена солдат Алейников из Нового Оскола, поведал курянам о питании русских пленных. Ежедневное меню пленных, по его рассказам, выглядело так:

понедельник: завтрак - болтушка из отрубей, обед – нечищенная морковка, ужин – "костеная болтушка";

вторник: завтрак – кукурузная болтушка, обед – каштановый суп, ужин – похлебка ячменная с лузгой;

среда: завтрак – болтушка с бобовой лузгой, обед – брюквенный суп, ужин – селедка и 5/8 фунта (фунт – 409,5 грамма) картофеля в мундирах;

четверг: завтрак – серая болтушка (из чего приготовлена определить нельзя), обед – суп с болотной травой, ужин – 1/16 фунта тухлого сыра с кофем;

пятница: завтрак – чичивичная похлебка, обед – суп с нечищенной толченной картошкой и луговой травой, ужин – желтая болтушка;

суббота: завтрак – кофе без всего, обед – гороховые стручи, ужин – картошки 3/8 фунта, чищенной, толченной, политой чем-то кислым;

воскресенье: завтрак – мучная болтушка, обед – суп с фасолью и конским мясом. Кроме того, каждый день ½ фунта хлеба с картофелем и с другой какой-то примесью.

По подсчетам историков в плену умерло 190 тысяч русских военнослужащих.

В этой связи хочется обратить внимание на то, что военнопленные, содержащиеся в России, описанных выше издевательств и голода не испытывали. Более того, они в целом ряде обращений как к Временному правительству, так и к различным общественным организациям выдвигали требования о переустройстве их внутреннего быта: жительство на частных квартирах, свобода передвижения в пунктах квартирования и предоставления им некоторых политических прав: свобода собраний профессиональных и религиозно-просветительных союзов, т.е. выдвигали требования противоречащие самому понятию плена. В этой связи военный министр А. Гучков вынужден был издать 9 апреля 1917 года приказ по Военному ведомству, в котором предлагал всем учреждениям и лицам, ведающим военнопленными, объяснить последним, невыполнимость их стремлений и потребовать от них беспрекословного повиновения всем распоряжениям поставленных над ними властей.

НЕЗАВИДНАЯ УЧАСТЬ РУССКИХ ПЛЕННЫХ И ДЕЗЕРТИРОВ.

Участь русских пленных была горькой не только из-за плохого к ним отношения со стороны неприятеля. Русские военнопленные, даже на третий год войны, считали себя забытыми на родине, обиженными и брошенными на произвол судьбы. Если бельгийцы, французы, англичане с самого начала войны пользовались постоянной поддержкой родственников, помощью через посольства нейтральных держав, Красный Крест одеждой, деньгами, то русские этого были долгое время лишены. Анализ материалов по этой проблеме позволяет сделать вывод, что тема пленных и их положение стала одним из серьезных каналов информационного противоборства воюющих держав.

Так, когда по России стали распространяться сведения о тяжелых условиях жизни в плену, то из Германии стали поступать письма о якобы очень хороших условиях жизни пленных. Но эти письма, по оценке современников, не содержали правдивой информации и писались под явным давлением. В качестве контрпропаганды среди прихожан и воинов, отправляющихся на фронт, велась разъяснительная работа о позоре плена и необходимости защищать свою родину до последней капли крови. Среди солдат и в тылу стала распространяться брошюра "Что ожидает добровольно сдавшегося в плен солдата и его семью", которая отражала официальную точку зрения. Приведу некоторые выдержки из этого пропагандистского материала, востребованного в полной мере уже в другое историческое время. Так, одно из краеугольных положений брошюры гласило:

"Напрасно думают эти трусы, что сдавшись в плен, они спасут свою жизнь. Жестоко они ошибаются… . Если же некоторые из пленных и останутся живы, то после разгрома немецкой армии и заключения мира над всеми добровольно сдавшимися в плен по возвращении в Россию будет исполнен приговор военно-полевого суда. Семьи же воинов, добровольно сдавшихся в плен, по закону, высочайше утвержденному 15 апреля 1915 года, лишаются всякого пособия. О сдавшихся в плен немедленно объявляется в приказе по части… . Именные списки добровольно сдавшихся в плен немедленно передаются губернаторам для обнародования и лишения пособия. Лишившиеся пособия голодающие члены и дети несомненно будут проклинать своего прежнего кормильца, который гнусною изменой царю и Родине лишил их не только казенного пайка, но и доброго имени и уважения честных людей.

Добровольно сдавшихся в плен, как изменников Родины, по приговорам сельских обществ, станиц и др. изгоняют из членов обществ".

Так, в июне 1915 года белгородская крестьянка Агафья Кобзарева имела неосторожность посоветовать в письме мужу на фронт "Смотри, Андрюша, может как можно в плен сдаться, наших много в плену…". Ратник ополчения Андрей Павлович Кобзарев действительно попал в плен и был военным начальством зарегистрирован как добровольно сдавшийся. В результате жена и пятеро малолетних детей в возрасте от 6 месяцев до 12 лет были лишены материальной поддержки государства.

Под такое царское правосудие могло попасть значительное количество военных и их семей, т.к. дезертирами числилось 1 млн. 865 тыс. человек. Гражданская война помешала реализовать эту карающую меру. Но идеология отношения к пленным дезертирам была усовершенствована и воплощена в жизнь уже в другую историческую эпоху.

Опубликовано "Курская правда" от 14.08.2009 г

ДОКУМЕНТЫ

Из дневника Николая II:

22-го ноября. Суббота.

Сегодня все мы встали рано, ибо в 8 час. утра подъехали на ст. Орел. После обычного приема должностных лиц и депут. с хлебом-солью, поехал по знакомой дороге в город. Много войск и учащихся стояло шпалерами. Посетил собор и несколько лазаретов. В 11 1/4 сел в поезд и прибыл в Курск в 2.20. Погода стояла серая, но не холодная. Вокзал в 6 верстах от города. Тоже много войск и новобранцев. Заехал в собор и затем в три лазарета. Уехал из Курска усталый в 7 1/2 час. Обедал с аппетитом.

Вечером читал бумаги. Ночь поезд простоял на известной станции Сажное.

Из дневника Татьяны Николаевны, дочери Николая II:

Пятница, 5 декабря 1914 г

В 9 часов приехали в Курск. На моторе в собор и З лазарета. Много раненых. Уехали в 11.30. Завтракали, чай пили и обедали в поезде. Cидела у себя с Ортипо. В 4.20 приехали в Xаpьков. Осмотрели Мама пустой санитарный поезд, был там маленький молебен. Оттуда опять ма моторах в coбop. Невероятная толпа. Были в Мам/а/ складе и 3-х лазаретах. Ужас сколько народу. В 7.15 уехали. После обеда приехали в 9. И в Белгород и в трех извозчиках поехали в Собор. Чудно было хорошо.

Приложились к мощам святителя Иоасафа(1). Уехали в 9 часов 50 минут.

(1) Святитель Иоасаф Белгородский (8 сентября 1705 - 10 декабря 1754). Официальная канонизация Святителя Иоасафа Белгородского состоялась в 1911 г., тогда же 4 сентября состоялось торжественное открытие его мощей.