автор: Олег ПОЛЯКОВ

ЧЕТЫРЕСТА ЛЕТ НАЗАД, В ЯНВАРЕ-ФЕВРАЛЕ 1612 ГОДА, ЗАЩИТНИКИ КУРСКОЙ КРЕПОСТИ ЯВИЛИ ВСЕМУ МИРУ ОБРАЗЕЦ МУЖЕСТВА И БЕЗЗАВЕТНОЙ ЛЮБВИ К ОТЕЧЕСТВУ И ВЕРЕ ПРАВОСЛАВНОЙ. ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА ГОРОДА КУРСКА СТАЛА ПРЕЛЮДИЕЙ К ИЗГНАНИЮ ПОЛЬСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ ИЗ МОСКВЫ. ГЕРОИЗМ КУРЯН НАШЕЛ СВОЕ ОТРАЖЕНИЕ В РУССКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛЕТОПИСИ -"ПОВЕСТИ О ГРАДЕ КУРСКЕ И ИКОНЕ ЗНАМЕНИЯ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ". ПРИКОСНЕМСЯ ЖЕ К ЕЕ ИСТЛЕВШИМ ОТ ВРЕМЕНИ СТРАНИЦАМ...

СМУТА

Не стало покоя на Руси после смерти Ивана Грозного.. Слабовольный сын кровавого, но умного монарха — Федор — не нашел силы удержать в своих руках бразды правления государством. А пришедшие ему на смену боярские цари не смогли, не сумели остановить кровавый поток, захлестнувший русские земли от края и до края. И вот уже десяток лет свирепствует в Московии Великая Смута: сын идет на отца, брат убивает брата, иноземцы всех мастей и вероисповедания пытаются погреть руки на кровавом пожаре в земле Русской. И кажется нет конца бедам — злодеяниям, обрушившимся на многострадальный русский народ...

В 1611 году по всей Руси Великой распространяются слухи о видении, явившемся в Нижнем Новгороде "некоему мужу по имени Григорий". Согласно этому видению, Русское царство и все православные христиане могут спастись только в случае всеобщего покаяния, когда и старые, и малые станут поститься три дня в неделю. Духовенство всячески поддерживает эти слухи, и в итоге осенью 1611 года церковные власти поволжских городов, где собиралось второе народное ополчение, "по приговору всей земли Русской определили: поститься три дня в неделю. В понедельник, вторник и среду ничего не есть, не пить, а в четверг и пятницу сухо есть". Этот обряд должен был сплотить русский народ в борьбе за восстановление рухнувшего во время Смуты царства.

И покаяние приходит на Русскую землю, на каждый погост и в глухую деревушку, в боярскую усадьбу и купеческий лабаз, в лесные чащобы и разнотравную степь, в души и сердца людей русских. Всех — от мала до велика! Всех... Но только не жителей Северской земли — вечно бунтующей окраины земли Русской. И куряне оказываются в первых рядах тех, кто не счел нужным покаяться в грехах своих тяжких... Гордые и мятежные "воры" -бунтари, не пожелали они присоединиться к великому церковному начинанию народа Русского. "...И наказание Господне не замедлило воспоследовать...", — так, записал на пергаменте в тесной монастырской келье худой, изможденный от долгого ночного бдения, поста и покаяния монах....

ОСАДА

Январским морозным утром семитысячная польско — литовская рать под командованием полковников Старинского и Родкевича, усиленная отрядами украинских казаков — "черкас", выступив из Путивля, двинулась на Рыльск, Орёл и Курск. Появление врагов оказалось для жителей Курска полной неожиданностью. Большинство из них не успело запереться в стенах крепости. К стенам Курска польско — казацкое войско подступило под вечер в среду, когда в церквях шла вечерняя служба...

Враги сразу же ринулись на штурм, подступив к стенам Курска с двух сторон — от берегов Кура и через Божедомную слободку в районе Троицкого девичьего монастыря.

Курский гарнизон не имел достаточно сил, чтобы обеспечить оборону по всему периметру укреплений большого острога. Поэтому воевода Юрий Игнатьевич Татищев принял решение отвести своих людей в пределы обветшавшей старой крепости — "малого острога".

Враг, ворвавшись в пылающий посад, быстро смел немногочисленные заслоны его защитников и затем устроил настоящую резню: "И велие между ими быст сражение и пролитие крови сюду и сюду, а наипаче на православных христиан и жен, и детей велия в том времяни крови пролияся". Казаки и польские уланы на полном скаку, с плеча рубили пытавшихся укрыться жителей города, не щадя ни стариков, ни детей. Запылали посадские церкви. Крики и стоны заполнили все пространство над городом. Лишь "малый острог", где укрылось большинство курян, хранил грозное молчание. Польские полковники предложили курянам сдаться, но их предложение осталось без ответа. Тогда в ночь с пятницы на субботу они отдали приказ: "Идти на штурм!".

На этот раз удар был нанесен по Пятницким воротам. Их осажденные предусмотрительно засыпали наполовину землей. Сохраняя по приказу воеводы тишину и полное молчание, они ожидали неприятеля. Когда штурмующие приблизились с тараном, их встретил мощный залп из пушек и мушкетов. Понеся тяжелые потери, казаки отступили, затем начали регулярный обстрел крепости из орудий. Ожидая нового приступа и видя невозможность защитить полностью все укрепления, воевода Татищев приказал сжечь участок между Куровой и Меловой башнями. Осаждающие, видя огонь, ошибочно решили, будто жители зажгли крепость и под прикрытием огня и дыма спасаются бегством. Тотчас город был окружен конными и пешими воинами. Однако, убедившись в своей ошибке, противник переменил свои планы и решил воспользоваться пожаром и возможным замешательством защитников крепости, чтобы попытаться внезапным ударом овладеть ею. Но и этот приступ был успешно отражен — защитники Курска укрылись за древним земляным валом, который находился внутри крепости...

Потерпев неудачу, поляки блокировали город, лишив горожан доступа к воде. Только выпавшие обильные снегопады помогали осаждённым в крепости курянам бороться с жаждой. Однако воды все равно не хватало. К тому же стал иссякать запас пороха. Осада продолжалась уже третью неделю, и куряне изнемогали от выпавших на их долю лишений. Силы защитников города таяли...

В просторной светлице холодно. В правом от входа углу перед образом Богоматери теплится огонек в рубиновой лампаде. Тяжкая дума лежит на душе воеводы, который, преклонив колени пред ликом Пречистой Девы, долго и тщетно всматривается в божественное лицо матери Христа — ждет совета. Враг силен. Вечерами жирует — костры в польских станах горят далеко за полуночь. И в крепость долетают пьяная-похвальба и женский смех. Гуляют поляки. А в крепости — холод и голод косят ряды защитников. Еще две — три недели, и на крепостной стене не останется живых. Воевода истово накладывает на лоб крестное знамение — не дай Бог, случиться такое! Помоги, Богородица! Но икона молчит... И тогда Татищев сам принимает решение — "иду на вы!", как когда — то предки — славяне — отринув страх, малым числом шли на врага. На общем сходе все защитники крепости поддержали своего воеводу — решили оставить крепость, с боем пробиться через кольцо осады и уйти в леса за Тускарь. Была назначена и ночь для прорыва...

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Но защитники крепости не знали, что накануне "спасского попа, что за речкою Куром церковь, попадья, услышав сей совет и желая от противных за се почесть себе восприяти", явилась во вражеский стан и раскрыла противнику намерения курян.

Старинский, поверив жадной бабе, тут же пригласил в свой шатер полковника Родкевича и казацких сотников. На совете решили поставить на месте предполагаемого прорыва отряд казацкой конницы, "уготованный на посечение безо всякаго милосердия" всех, кто выйдет за пределы крепостных стен. Одновременно поляки начнут общий штурм острога, покидаемого защитниками. Победа сама, шла в руки врага...

Однако Богородица услышала призыв Татищева о помощи: осажденным стало известно о планах польских полковников. Ночной прорыв отложили, и, когда неприятель приблизился к стенам крепости, "от граждан на той брани множество противных бысть убиенно".

Обманутые в своих надеждах поляки буквально озверели — приступ следовал за Приступом. Защитники не знали ни минуты покоя, лишенные даже ночного сна. А поляки шли на приступ, сменяя друг друга: пока люди Старинского штурмовали крепость, люди Родкевича отдыхали, и наоборот. Украинские казаки разъездами, словно волки, сновали вокруг города и днем, и ночью. Но Курск оставался неприступным.

На четвертую неделю осады враги решили было отступить от упрямой крепости. Полковники велели трубить войсковой сбор, но когда солдаты уже снимали лагерь, загружая телеги награбленным добром и нехитрым войсковым скарбом, в польский стан явился ещё один перебежчик — поп Спасской церкви, что за Куром, муж изменившей прежде попадьи...

Он поведал Родкевичу, что горожане, опасаясь повторения ночных приступов, с вечера до рассвета бдят на стенах, "а в день всегда без боязни от труда опочивают". Более того, изменник посоветовал атаковать крепость со стороны Толкочеевских ворот — наиболее слабого участка обороны.

Обнадеженные неприятели повторили штурм, но и он закончился безрезультатно, хотя город был на грани падения. После этого враги "зело освирепишася и частым крепким приступлением начаше град сей озлоблять... ко взятию града всякие хитрости устраивать..."

И ВЕЧНАЯ ИМ СЛАВА...

С каждым днем таяли силы защитников. Все меньше их поднималось на заборало крепости. В ту ночь на стенах "малого острога" дежурили пушкари — порох весь вышел, и пушки надолго замолчали. И мастера орудийного боя сменили запалы на бердаши и луки, как все оставшиеся в живых стали нести караул на стенах.

В иссиня-черном зимнем небе ясно горели и переливались, трепеща далекими яркими огоньками, крупные звезды. Дежурившего на Пятницкой башне пушкаря Ивана Москвина знобило. Он плотнее закутался в теплую овчинную малицу, привалился спиной к крепостной стене и обомлел.... По стене, вдоль заборала, от Пьяной башни, что располагалась над Тускарью, в северо — восточном углу крепости, прямо на окоченевших от холода караульных медленно плыла женская фигура в белом одеянии. А следом за ней два ангела в сверкающих от лунного света доспехах с обнаженными мечами...

Иван зажмурился, закрестился — "свят, свят", но когда открыл глаза, видение не исчезло. Только теперь женская фигура остановилась, простерла свои руки над городом, словно взяла его под свою защиту, и ангелы, как видно, повинуясь ее приказу, подняли свои мечи... Потом видение исчезло.

А наутро оставшиеся в живых защитники Курска вышли на стены города. И сам воевода, высоко подняв над головой образ Богородицы, опустился на колени, внимая голосу священника, славившего Матерь Божию: "Дева Богородице, радуйся!". И следом за ним на колени опустились все защитники крепости. На общем сходе было решено — врагу никогда не взять город...

Слухи о появлении на стенах Курска пресвятой Богородицы Девы Марии дошли и до польского стана... И поляки, наскоро собравшись, сняли осаду с города и ушли восвояси...

Курск остался прочным оплотом России на её южных рубежах.

А вскоре и Москва, опираясь на силу народную, сбросила ненавистное польское ярмо. Наступил светлый ноябрьский праздник...

Материал опубликован в спецвыпуске газеты "ВЕКТОР" в ноябре 2012 г.