автор: Л. ЛАСОЧКО

ПОСЛЕДНЯЯ ДЖЕНТЛЬМЕНСКАЯ ВОЙНА

Пленные французы. Худ. И.М. Прянишников

В государственном архиве Курской области сохранились документы, свидетельствующие о том, что на территории нашей губернии в 1812-1814 годах находились военнопленные армии Наполеона.

ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ в Санкт-Петербурге С.К. Вязмитинов 29 августа 1812 года направил губернаторам циркуляр "О пленных французах", который определял места проживания военнопленных и условия их содержания.

Для жительства пленных - как офицеров, так и нижних чинов - были определены Астраханская, Пермская, Оренбургская, Саратовская и Вятская губернии. Оговаривалось, что размещаться на жительство они должны были и в уездных городах, к месту проживания препровождались конвоями по разным трактам на подводах. На 12 человек выделялась одна подвода, для пленных офицеров - "по одной пароконной подводе на каждых двух человек; для тяжелобольных - одна подвода на двух человек".

Гражданские губернаторы тех территорий, по которым пролегал путь, должны были наблюдать за тем, чтобы все пленные были снабжены одеждой и обувью в соответствии со временем года.

Циркуляром определялось и их суточное денежное содержание, которое в первую очередь зависело от воинского звания. Так, генералам положено было 3 рубля, полковникам и подполковникам - 1.50 рубля, майорам - по 1 рублю, обер-офицерам - по 50 копеек, унтер-офицерам, рядовым и нижним нестроевым чинам - по 5 копеек, сверх того им был положен и солдатский провиант. Испанцы (или как их называли "гишпанцы") нижних чинов, в отличие от французов, получали гораздо больше.

Строжайше предписывалось, чтобы "пленным нигде и ни от кого никакого притеснения не было, но чтобы и они вели себя скромно и послушно". Устанавливался принцип круговой поруки: "за дерзкое поведение одного отвечают все". Пленным не разрешалось вести переписку.

Для размещения военнопленных отводились пустующие казармы или подобные помещения, а также нередко их селили в дома обывателей. Генералы и офицеры могли снимать жилье за свой счет или переезжать на жительство по приглашению в дворянские имения.

15 ноября 1812 года курскому губернатору был направлен циркуляр, согласно которому все пленные испанцы и португальцы направлялись в Санкт-Петербург.

Во время перемещения до назначенного места пребывания пленные снабжались "обыкновенными крестьянскими, а для поспешности снабжения хотя бы и не новыми, но крепкими, к носке годными и просторными, шапками из простого сермяжного сукна, полушубками овчинными, кафтанами сермяжными или армяками". А вот положенные сермяжные штаны, рубашка, онучи сермяжные, рукавицы с варигами, лапти должны быть хотя и "обыкновенными, крестьянскими", но обязательно новыми. Штаб- и обер-офицерам вместо полушубков полагались овчинные тулупы, а вместо кафтанов - сермяжные шинели.

Чтобы предотвратить распространение хворей, которые могли возникнуть среди пленных, больных следовало немедленно размещать в городских больницах. Местных жителей ограждали от возможного контакта с пленными.

Земской полиции вменялось в обязанность наблюдение за тем, чтобы пленные были "призрены, одеты и обуты, дабы определенная им порция доходила к ним исправно и дабы обыватели обходились с ними ласково и человеколюбиво". С другой стороны, чиновники должны были "соблюдать, чтобы и пленные вели себя тихо и добропорядочно, не причиняя жителям ни малейших обид".

16 января 1813 года был подписан циркуляр "Об отправке пленных пруссаков". Военнопленным даровалась свобода возвращения в отечество, малочисленными партиями их должны были отправить в Ригу. Аналогичный документ "Об отправке поляков" был подписан 4 марта 1813 года, согласно которому 578 военнопленных должны были проследовать до Георгиевска (Витебская губерния) через Могилевскую, Черниговскую, Курскую, Слободско-Украинскую губернии. 25 апреля начал действовать циркуляр "О возвращении саксонских военнопленных"...

СОХРАНИЛСЯ рапорт обоянского городничего курскому гражданскому губернатору тайному советнику и кавалеру Аркадию Нелидову от 7 октября 1813 года, в котором он сообщал, что находившиеся в его ведомстве военнопленные австрийцы изъявили желание навсегда остаться в России, однако "в здешней губернии положить непременного пристанища они никак не могут...". Военнопленные, однако, дали согласие на проживание в Обояни и уезде.

В "Именной список австрийских военнопленных нижних чинов, изъявивших остаться навсегда в России" от 28 октября 1813 года внесены 22 человека. Среди них: унтер-офицер Юзеф Добровицкий, рядовые Антон Лупашевич, Иоган Стецко, Юрий Мариневич, Ян Горный, Митас Смудло, Михаил Срока, Войцех Барский, Иван Деменок, Иван Шеленишин....

13 мая 1814 года было объявлено Высочайшее распоряжение "Об отправлении в Отечество военнопленных всех наций, в России находящихся", согласно которому были определены три сборных пункта: города Радзивилов, Рига, Белосток, откуда должна была осуществляться отправка военнопленных на родину. В Радзивилове должны были сосредоточиться пленные итальянцы. Их путь пролегал через города Курск, Льгов и Рыльск.

Маршрут, по которому должны были следовать пленные французы из Курска в Белосток, пролегал через Курск, Льгов и Рыльск.

В Курской губернии на жительстве (на момент отправки) состояло до полутора тысяч военнопленных. В их числе - бригадный генерал 12-й дивизии барон Пьер Жозеф Бильяр и сопровождавшие его адъютант капитан Эдмонт Матон, поручик 6-го уланского полка Пьер Жакен, доктор 129-го линейного полка Луи Мартин...

На отправку генерала и его сопровождавших (на 15 дней) Курская казенная палата выделила 143 рубля 4 копейки из расчета дневного рациона для генерала.

В рапорте суджанского городничего курскому губернатору Нелидову 25 июня 1814 года сообщалось, что пленным "на путевое продовольствие, порционные, кормовые, на прогон и на непредвиденные в пути случаи" выделены деньги в размере 26106 рублей 91 коп.

В архивном фонде канцелярии курского губернатора имеются достаточно полные именные списки военнопленных. И кто знает, может, и сейчас в Обояни или Рыльске живут потомки французов, некогда пожелавших навсегда остаться на жительство в Курской губернии.

(печатается с сокращениями).

P.S. ОТ РЕДАКЦИИ

Как видите, нравы и обычаи войны в начале XIX века были куда человечнее нынешних. Скажем, оккупация русскими войсками Парижа по меркам середины XX века представляла собой нечто весьма либеральное. Если кому и доставалось там от русской армии, то солдатам союзников за их мародерские привычки. Как ни странно, война с Наполеоном если и повлияла на отношение россиян к Франции и к французам, то в лучшую сторону...

P.P.S. Вторая строка заголовка (пуркуа па), в переводе с французского означающая "почему бы и нет", знакома всем по песне Михаила Боярского.

Людмила ЛАСОЧКО, замначальника отдела Госархива Курской области.

Опубликовано: "Городские известия" от 23 октября 2002 года