автор: В.КРЮКОВ.

Сегодня завод «Электроаппарат» занимает значительную часть древнего городского «острога» – крепости, начало которой затерялось в глубокой древности. После Великой Отечественной страна испытывала острую потребность в обширном ассортименте электротехнической продукции, часть которой предполагалось производить в Курске. Строить нужно было быстро и дешево, отсюда и выбор площадки – в центре города. И, конечно, о предварительных археологических изысканиях тогда не было и речи.

Любое строительство, вторгаясь в культурные слои прошлого, навсегда их разрушает. А строили здесь много еще до завода: фортификационные сооружения, часто перестраивался монастырь с его многочисленным хозяйством, в конце XVIII века построили обширное здание «казенного присутствия». Что осталось в толще земли на территории Курского акрополя, так и не став достоянием историков?

Несколько лет назад мне удалось побеседовать с Георгием Катыхиным, курянином «с довоенным стажем», который проработал на «Электроаппарате» без малого полвека, в том числе в должности главного энергетика. Благодаря специфике именно этой его работы он прекрасно знал самые потаенные уголки некогда подведомственной ему территории.

А познакомил меня с ним еще один ветеран завода – Леонид Мильшин, интереснейший человек, увлеченный краеведением. Ни того ни другого, к сожалению, уже нет в живых, но тема, затронутая в той беседе, сегодня еще более актуальна, поскольку рано или поздно эта территория станет доступной для археологов. Итак, перед вами – лишь часть интереснейших воспоминаний Георгия Александровича.

Тайны старой крепости

– До пятидесятых годов готовую продукцию на склад, который располагался в здании Воскресенского храма, возили на скрипучей телеге. Однажды в момент погрузки пегая лошаденка провалилась по колено. Ей удалось помочь, но в земле осталась изрядная дыра. Кинули туда горящий факел: он потух где-то очень глубоко. Спускаться не стали, а просто положили на это место толстый лист металла, слегка прикопали и забетонировали. Так все и сохранилось в нетронутом состоянии. По моему разумению, это был ход, который вел из Знаменского собора к палатам Ромодановских, или, во всяком случае, в сторону Кура.

Здесь отступлю еще лет на двадцать – в тридцатые годы. До войны мне, мальчишке, довелось присутствовать при одном событии и сопутствовавших этому разговорах. Мой отец работал в уголовном розыске. Однажды к вечеру его срочно вызвали в Знаменский монастырь, а я увязался за ним. Случилось следующее: на одной из колокольных башен (на той, где были часы) нашли два скелета, один из которых с длинными волосами, – женский. Колоколов тогда уже не было, башенные часы, по слухам, увезли в Москву, а на колокольне хранился давний припас дубовых дров, под которыми эта мрачная находка и обнаружилась...

Сопровождавший отца в соборе немолодой уже человек в монашеской одежде на вопрос, откуда здесь взялась женщина, уверенно ответил: «Из женского монастыря по подземному ходу». – «А ну, покажи, что за ход такой!». И монах повел нас в подвал собора. Позже там были подстанция кинотеатра, штаб гражданской обороны, а тогда среди прочего располагались большие печи с металлическими заслонками, за одной из которых оказался выдвижной металлический ящик наподобие гроба. Его выкатили по рельсам, оказалось, что он был полон всяких медалей, знаков, значков (так, во всяком случае, мне запомнилось). Дальше шел протяженный ход, разведать который никто из присутствовавших не решился. По словам того же монаха, именно оттуда монастырь сообщался под землей со многими точками Курска...

Если вернуться к территории завода, то есть еще несколько мест, «отголосков» каких-то подземных сооружений. Несколько в сторону Тускари от Воскресенской церкви (к складу ГСМ) вдруг начал погружаться в землю лежавший на земле тяжелый груз. Его осторожно подняли и обнаружили образовавшееся солидных размеров отверстие. Собрали целый консилиум из заводских специалистов, начали разбираться. Внутрь никто не заглядывал: подходить близко было опасно. В конечном итоге сделали ограждение, положили лист металла и, как в предыдущем случае, забетонировали. Там тоже все сохранилось в первоначальном виде. Недалеко от этого места, где сейчас стоят металлические ангары, уже в 70-е годы провалилась автомашина – по самую ось. Ее оттащили – тоже непонятная дыра. Это два разных хода или один и тот же – судить трудно.

Однажды ко мне обратился руководитель археологической группы КГУ Владимир Енуков с просьбой согласовать разрешение на проведение раскопок на территории завода. Нужно было найти участок, интересный для археологов, где не мешали бы подземные коммуникации или другие запрещающие факторы. Но отыскать такой не смогли, и они стали копать рядом с территорией завода…

Старинная башня, единственная оставшаяся из нескольких монастырских, что стоит и ныне на улице Сонина, подвалов не имеет и нет никаких проявлений подземных пустот. Еще одна башня располагалась на месте нынешней компрессорной. Там складировали очень тяжелую техоснастку, и если бы были подземные пустоты, они обязательно проявились бы.

Если не ограничиваться территорией завода, то в самый раз вспомнить о детских приключениях. Место это называлось среди старожилов Денисовой дачей. Располагалось оно в самом низу улицы Садовой, откуда начиналось настоящее подземелье, где мне не раз довелось побывать. Тянулось оно к центру города, и там почему-то водились очень крупные и красивые бабочки, которых мы и ловили. Однажды основательно снарядились, обзавелись веревками, лампами и пошли, предполагая пройти ход до конца. Но не удалось: начали гаснуть фонари.

В Курске множество забытых подвальных помещений. К примеру, там, где Радищева втекает в улицу Дзержинского, есть маленький скверик со скульптурным сооружением в стиле шестидесятых. Как раз под ним находится обширный подвал разрушенного в конце тридцатых Николаевского храма. Там до войны был ледник, куда зимой свозили с рек пиленый лед и хранили мясо.

Однажды при выкопке траншеи для канализации напротив колонн главного корпуса наткнулись на своеобразный подземный бассейн: обширная кирпичная емкость глубиной выше человеческого роста. Туда, по всей вероятности, когда-то поступала вода, а дальше распределялась по трубам в разных направлениях. К моменту обнаружения сохранились старые задвижки, краны... Эту емкость мы использовали для прокладки канализации.

В 1961 году, когда под зданием Воскресенской церкви оборудовали ванны «горячего травления», открыли кирпичный склеп, вытащили гроб (без металлических гвоздей, на деревянных колышках), внутри которого был прах священнослужителя в полном облачении и икона, как сказали музейщики, XV века.

Когда начались трения между администрацией завода и Курской епархией по поводу Воскресенского храма, я как член организованной по этому случаю комиссии имел возможность побеседовать с Ювеналием. Рассказал ему о кладбище, которое находилось неподалеку от храма – это я помню еще с довоенных времен. Он подтвердил мою информацию. Рассказал ему и о том, как наши электрики еще в пятидесятые годы при выполнении электромонтажа обнаружили в стене Знаменского собора скелет, располагавшийся вертикально...

Пока еще легенда...

В России немало примеров, подтверждающих практику обустраивания в русских православных монастырях и крепостях подземных ходов. Как правило, они возникали в тяжкие для страны годы и предназначались для сугубо оборонительных целей. История Курска в XVII веке давала более чем достаточно поводов. К примеру, монахов и прочих «насельников» Троицкого мужского монастыря (на месте нынешнего Нижне-Троицкого храма) во время одного из нашествий на город «высекли поголовно», то есть вырезали. В такой ситуации костьми ляжешь от трудов тяжких, но подземный ход построишь. Другой разговор, что Курск в те времена был почти сплошь деревянным, а подземные сооружения из этого материала крайне недолговечны и наверняка не дошли бы до наших времен. Лишь к последней четверти XVII века камень и кирпич начинают основательно входить в строительный обиход, но к тому времени крымско-польско-запорожская угроза уже миновала, город все больше превращался из сурового «форта» в спокойную провинцию. Впрочем, кровавые времена еще были на памяти курян, а потому вполне понятна и некоторая перестраховка, дескать, береженого Бог бережет. Кроме того, не забылись различные восстания. Недаром в те времена по всей России бытовала поговорка «Нет вора пуще курянина». Слово «вор» тогда означало «бунтовщик». Тому весьма способствовала практика ссылать в Курск «бунташных» стрельцов после очередного их кровавого разгула в столице. Это еще один повод к устроению по инициативе знати всякого рода «тайников». Курский Знаменский монастырь в тот период – самая настоящая крепость в крепости. Как говорится, на Бога надейся, а сам... рой подземный ход.

В старых русских крепостях, которые, как правило, располагались на возвышенном месте, для обеспечения водой гарнизона и спасающегося там населения практиковалось устраивать тайники – колодцы, выкопанные на склоне или вовсе в самом низу, поближе к водоносному слою, к которым прорывалась открытая траншея с территории крепости. Сверху сооружение устилалось дубовыми плахами и засыпалось землей. Очень скоро это место со стороны было невозможно распознать. В крепостях побогаче все это могли выполнить из камня или кирпича. В «росписи» Курского острога 1651 года значится:

...Тайник подведен под острожную стену к реке Тускари, от острожной стены до колодезя к реке Тускари – двадцать четыре сажени (примерно 48 метров). В нем выкопан колодезь, поставлен сруб двух сажен с локтем (4,5 метра). Вода от него идет в реку Тускарь безпрестанно... («Роспись каков в Курску острог»).

Если вернуться к провалам на территории завода, то именно так могут проявляться многочисленные подвалы, которые, судя по старинным описаниям монастыря, имелись под храмами и хозяйственными постройками. Они вполне могли сохраниться после сноса самих зданий.

Но забытый подвал это одно, а подземный ход – совсем другое. Таковых (в древнем исполнении) мы еще не нашли.

И еще. Георгий Катыхин рассказывал о печи в подклете (полуподвале) собора, от которой, по его мнению, и начинался подземный ход в сторону Троицкого монастыря. Печи в прошлом на самом деле там были – две. Уже в поздние времена их демонтировали, но кое-что осталось. Скажем, вентиляционный воздуховод, без которого печь просто не могла бы работать. Обширных, что непонятно, размеров в сечении (можно идти едва ли не в полный рост), он тянется под землей метров на двадцать в сторону от стен собора, но заканчивается тупиком – в вертикальном кирпичном колодце. Но есть косвенная, непроверенная информация, что в свое время ход этот шел далеко за пределы колодца и позже был заложен кирпичом.

Опубликовано: "Городские известия" (Курск) № 52-53 от 20.07.2016 г.