автор: Варвара БОЕВА

Курская губерния никогда не была обделена визитами знаменитых персон. У нас бывали музыканты, артисты, писатели... Некоторые даже увековечили наш край в своих произведениях, и не всегда их впечатления были хорошими. Мы решили вспомнить, кто из классиков гостил у нас и чем им запомнилась поездка в Курск.

Гоголь «в этом скучном и немом Курске»

Осенью 1832 года Николай Гоголь, совершая поездку из Екатеринослава в Петербург с младшими сестрами, из-за поломки экипажа был вынужден остановиться в Курске, где пробыл неделю.

«Досадная остановка в Курске, проживание на дешевом постоялом дворе, который, предположительно, находился на том месте на улице Ленина, где теперь стоит большой девятиэтажный жилой дом №31, – писал краевед Владимир Степанов. – Здесь писатель провел томительные семь дней, пока чинился его «проклятый» экипаж. Привыкший уже к столичной жизни, практически не знавший русской провинции, Гоголь, скучая и убивая время, водил своих маленьких сестер в Лазаретный увеселительный сад, толкался под арками в купеческих лавках на шумной Полугоре Херсонской улицы, сиживал в местных трактирах, с любопытством наблюдая за незнакомой публикой. В Курске гениальный писатель подсмотрел бессмертный образ слуги Осипа. Гоголю волею злосчастного приключения с экипажем представился уникальный случай в его вечной спешке путешественника понаблюдать русскую глубинку, увидеть воочию провинциальную жизнь далекого от столицы губернского города».

Историки сходятся во мнении, что Гоголю Курск показался типичным уездным городом России того времени со всеми своими сплетнями и пересудами. Подобные губернии писатель считал до высшей степени Пустотой – местом, где царят безделье, уныние и бессмысленность.

Викентий Вересаев в книге «Как работал Гоголь» писал: «Гоголь был принужден прожить целую неделю в Курске – «в этом скучном и немом Курске!» – пишет он Плетневу. – Вот единственный случай, когда Гоголь имел возможность наблюдать русский уездный город. Жил он без знакомых, конечно, в гостинице, и навряд ли мог что-нибудь наблюдать, кроме своего трактира, уличных вывесок и городского сада. Мы имеем реальное доказательство, что в «Ревизоре» Гоголь описывал как раз Курск и курский трактир...»

К тому же в первоначальном варианте комедии Хлестаков сообщает, что едет в Екатеринославскую губернию (в окончательной редакции – в Саратовскую), что в Туле его обчистил в карты пехотный капитан (позднее заменено Пензой), а из слов Осипа узнаем, что им до места «всего треть верстов осталось». Маршрут из Петербурга в Екатеринослав идет через Москву, Тулу и Курск, который лежит точно на одной трети пути от Екатеринослава к Петербургу».

Как Тим стал самым большим городом

Сразу после поездки в Курскую губернию Антон Павлович Чехов пишет несколько рассказов. В одном из них – «Самый большой город» – писатель саркастично называет поселок Тим самым большим городом в России. А все потому, что экипаж английского корреспондента несколько часов не мог выбраться из грязи. «Это какой город?» – спросил он возницу, въезжая на улицу. «Тим!» – отвечал возница, старательно лавируя между глубокими лужами и буераками. Англичанин в ожидании, пока возница выберется из грязи, прикорнул к облучку и уснул. Проснувшись через час, он увидел большую грязную площадь с лавочками, свиньями и с пожарной каланчой. – А это какой город? – спросил он. – Ти… Тим! Да ну же, проклятая! – отвечал возница, соскакивая с телеги и помогая лошадёнке выбраться из ямы. Корреспондент зевнул, закрыл глаза и опять уснул. Часа через два, разбуженный сильным толчком, он протёр глаза и увидел улицу с белыми домиками. Возница, стоя по колени в грязи, изо всех сил тянул лошадь за узду и бранился. – А это какой город? – спросил англичанин, глядя на дома. – Тим! Остановившись немного погодя в гостинице, корреспондент сел и написал: «В России самый большой город не Москва и не Петербург, а Тим».

В рассказе «Эпизодик из жизни «милостивых государей» Антон Чехов вспоминает сам Курск. И не сказать, что добрым словом. «В кабинет тихо вошла хорошенькая брюнетка, одетая просто… даже очень просто. Она вошла и поклонилась.

– Я пришла к вам с просьбой… – продолжала барышня, неловко садясь и теребя дрожащими руками свои пуговки. – Я пришла попросить у вас билет для бесплатного проезда на родину. Вы, я слышала, даете… Я хочу ехать, а у меня… я небогата… Мне от Петербурга до Курска…

– Гм… Так-с… А для чего вам в Курск ехать? Здесь нешто не нравится?

– Нет, здесь нравится, но, знаете ли… родители. Я к родителям. Давно уж у них не была… Мама, пишут, больна…

– ...К родителям едете, значит… Ну, а небось в Курске и амурчик есть, а? Амурашка? Хе, хе, хо… Женишок? Покраснели? Ну что ж! Дело хорошее… Езжайте себе. Вам уж пора замуж… А кто он?

– В чиновниках…

– Дело хорошее… Езжайте в Курск… Говорят, что уже в ста верстах от Курска пахнет щами и ползают тараканы… Хе, хе, хо… Небось, скука в этом Курске? Да вы скидайте шляпу! Вот так, не стесняйтесь! Егор, дай нам чаю! Небось, скучно в этом… ммм… как его… Курске?»

Корреспонденцию Достоевскому доставляли мешками

Летом 1877 года Федор Михайлович Достоевский провел несколько недель в Курской губернии. Жил он на хуторе Малый Прикол Суджанского уезда у брата жены Ивана Сниткина. Этого населенного пункта уже не существует. А земли, на которых он располагался, после 1928 года отошли Украине. Сейчас это Мирополье Сумской области.

Местные краеведы уверены: «К-ская губерния», «город К» и «губернский город К» – это о Курске. Курские краеведы уверены, что бывал Федор Михайлович и в Горнальском Свято-Николаевском Белогорском мужском монастыре, который находится в Суджанском районе. Есть мнение, что в «Братьях Карамазовых» изображена именно эта обитель, а не Оптина пустынь, как все привыкли полагать. В поддержку данной версии может служить тот факт, что как раз по возвращении из Малого Прикола Достоевский, отложив все другие занятия, начал работу над своим последним романом.

Подробно о визите писателя в «Сумском обозрении» рассказывал украинский историк Игорь Скворцов: «В уютной усадьбе Достоевский не изменил своего обычного рабочего распорядка. Очередные страницы произведений обдумывались и набрасывались ночью в черновиках. Утро для Федора Михайловича начиналось после одиннадцати, он делал гимнастику и, если была хорошая погода, шел купаться в пруду. Потом тщательно одевался: всегда был в белой рубашке с крахмальным воротником и в галстуке. Помолившись, выпивал два стакана крепкого чаю и сразу шел в свою комнату работать. Его жена, Анна Григорьевна, всегда в это время работала с ним, записывая под диктовку набросанное за ночь. Затем все правилось писателем, а Анна Григорьевна, переписав все начисто, готовила рукопись к посылке в типографию. Правда, в Малом Приколе почту отправляли не каждый день, а два раза в неделю. Слуга по имени Гордей должен был доставлять рукописи на почту в Мирополье, а оттуда привозить получаемую на имя Достоевского корреспонденцию. В Малый Прикол письма, газеты, журналы, новые книги везлись с почты буквально мешками...»

В Петербург Достоевские вернулись к началу сентября. В дневнике жены писателя есть такая запись: «Лето 1877 года прошло для всей нашей семьи весело и благополучно, мы только жалели, что не могли остаться в деревне и на сентябрь...»

Любопытный факт: в начале июля 1877 года Анна Григорьевна Достоевская вместе со старшими детьми Любой и Федей ездила в Киев «поклониться тамошним святыням». От Малого Прикола до станции Коренево их провожал Достоевский, который затем последовал в Петербург. В 2006 году на здании железнодорожной станции Коренево установили мемориальную доску, надпись на которой гласит, что здесь в июле 1877 года был великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский, уезжая в Петербург.

«Сходим, посмотрим… Я укротителей обожаю…»

Впервые Владимир Маяковский посетил Курск в 1924 году. Визит был коротким – поэт лишь выступил перед рабочими. А вот уже в феврале 1927 года состоялись полноценные гастроли пролетарского поэта, которые, впрочем, произвели неоднозначное впечатление на курскую публику.

В городе сначала появились афиши, сообщающие о вечере, на котором Владимир Маяковский прочтет стихи и поэмы, выступит с докладом «Лицо левой литературы», поделится впечатлениями от поездок за границу. Вторым номером шел курянин Николай Асеев с подборкой стихов. Билет на концерт стоил 1 рубль.

Николай Пальгунов, который в 1926–1929 годах работал редактором «Курской правды», в своих воспоминаниях писал, что Маяковский с Асеевым устроились в номерах, затем наш земляк показал коллеге по перу местные достопримечательности, и не только: «Они бродили по улицам, базару, магазинам, покупали краковскую колбасу (считали, что в Курске она должна быть особенно хороша)...»

На первом концерте зал был полон. Послушать столичного поэта пришли учащиеся, рабочие, интеллигенция. «Много и горячо спорили в те дни в Курске о творчестве Маяковского. Все понимали, что предстоящий вечер будет необычным, что в зале не будет пассивных слушателей, что предстоит жесткая схватка нового со старым, выходящая далеко за пределы споров об искусстве», – писала «Курская правда». Были среди зрителей и те, кто решил, что в Курск приехал цирк. А сбила их с толку афиша, гласившая: «Маяковский… Новый леф… Стихийное бедствие…»

– Идем с Васей по Херсонской. Что такое? Думаю, укротитель, что ли, какой? – будут потом рассказывать куряне. – Вася говорит: «Сходим, посмотрим… Я, говорит, укротителей обожаю…»

Организаторы знали, что среди публики найдутся не только почитатели таланта пролетарского поэта, но и «мещане, сынки лабазников, торгаши», которые постараются сорвать концерт выкриками и неудобными вопросами. Надо сказать, это гостя не особо смущало – в таланте импровизации Маяковскому отказать было нельзя. Причем на вопросы отвечал довольно остроумно. «Вот вы считаете себя коллективистом, – кричали из зала, – а почему всюду пишете: я, я, я?» Последовал мгновенный ответ: «По-вашему, царь был коллективист? А он ведь всегда писал: мы, Николай Второй». Вскоре из последнего ряда поднялись парень и девушка и стали медленно пробираться вдоль ряда, чтобы уйти. Маяковский не оставил это без внимания: «Товарищи! Обратите внимание на пару, из ряда вон выходящую!»

Позднее организатор гастролей Павел Лавут напишет, что за вечер зрители прислали 69 записок с вопросами. Спрашивали, как Маяковский относится к Есенину, Демьяну Бедному, просили прочитать стихи, приглашали в гости. И если на первом вечере народ еще был, то на втором представлении набралось зрителей лишь четверть зала. И тогда Маяковский предложил «зазывать публику». Пришлось принимать экстренные меры: объявили, что вход свободный. «Я попробовал даже осуществить мысль Владимира Владимировича и вышел на улицу. Но там – ни души», – писал Лавут.

Опубликовано: "Друг для друга" № 46 (1361) от 17 ноября 2020 г.