автор: В.Г. Власенко

В пути бывает иногда такое. Появляются впереди живописные окрестности, надвигаются на тебя и постепенно окружают со всех сторон. Душа радуется затейливым изгибам балок, прохладной синеве низин и курчавой зелени лесов на пригорках. Возникает надежда, а затем уверенность, что вот сейчас за поворотом или за ближайшим увалом откроется еще более прекрасный уголок. Но сделан поворот , преодолен увал, - а впереди ничем не привлекательная местность. Ты смотришь во все глаза, не веришь, но затем разочарованно убеждаешься, что лучшее уже позади. Мелькает желание вернуться , насладиться красотой которую, в ожидании лучшего, не смог достойно оценить. Но скорость велика,- и каждая секунда уносит все дальше и дальше очаровавший тебя край. И острое сожаление, что не остановился вовремя притупляется резонной мыслью: теперь уже поздно, теперь уже все позади.

Нелегко сознавать, но такими же запоздалыми случались мои чувства к женщинам. Однажды увидишь в одной из своих командировок милое лицо и ладную фигуру, ощутишь волнение в груди, перебросишься с незнакомкой двумя-тремя любезными фразами, - и поедешь дальше, успокаивая себя тем, что впереди долгая жизнь и еще будут встречи, даже приятнее чем эта. Но потом бессонными ночами память неожиданно фокусирует четкий и яркий образ той, которая была рядом всего несколько минут. И остро колет досада: "Боже мой, да как же я не остановил ее тогда, не познакомился с ней поближе? Ведь именно о такой я мечтал всю жизнь. Обязательно найду ее, когда снова буду в тех местах!" Часто потом возникает перед глазами пленительный облик - иногда в дороге, иногда в полутемном зале во время лекции, а чаще долгими вечерами где-нибудь в маленькой неуютной гостинице. Только длинная череда сменяющих друг друга лет и зим постепенно укрывает его туманом забвения.

Но одна женщина, давным-давно стремительно промелькнувшая у меня перед глазами, до сих пор тревожит сердце.

Было это около 30-ти лет назад. Мы с братом неслись на мотоцикле по утренней, еще пустой дороге, предвкушая увлекательную рыбалку на Селинских прудах. У поворота на Фатеевку прервалась зеленая стена леса, и под навесом автобусной остановки я увидел несколько человек с большими сумками в руках. Поодаль от них стояла женщина в легком светлом плаще. От момента, когда я увидел эту отдельно стоящую фигуру и до того времени, когда она промелькнув перед глазами, скрылась позади, прошло около десяти секунд. В следующие несколько мгновений у меня в голове произошел чудесный процесс: как на фотобумаге все определённее и чётче возникало простое, но чем-то влекущее к себе лицо с приветливыми серыми глазами. И почти сразу пришло осознание, что когда я увидел незнакомку, она тоже взглянула на меня и неотрывно смотрела, пока мотоцикл не промчался мимо.

- Игорь, остановись! - крикнул я брату.

- Что такое? - спросил он, сворачивая на обочину.

- Давай вернемся к Фатеевскому повороту. Кажется там стоит моя знакомая.

- Да ты что, мы и так опаздываем, - недовольно, удивленным тоном сказал брат.

- Это моя бывшая однокурсница, мы давно не виделись. - соврал я -Прошу тебя - всего пять минут, я только узнаю её адрес.

Но когда мы вернулись к остановке, там уже никого не было. Мужик, проезжавший на телеге, сказал, что минуту назад здесь притормозил автобус.

В тот день рыбалка получилась удачной, но я весь день просидел на берегу пруда как в гипнозе. Снова и снова мелькала передо мной одна и та же картина: мимо нашего мотоцикла проносятся обшарпанные стены автобусной остановки и рядом с ними - женщина в светлом плаще. Я четко вижу пучок темно-русых волос и ясные, будто бы давно знакомые глаза.

Долго я не терял надежды повстречать эту женщину в Дмитриеве или в Курске. Несколько раз подъезжал на своем "Запорожце" к заветной остановке и подолгу стоял там. Но та о ком я думал, не появлялась.

Однажды, не подумав о последствиях, я попытался навести справки у двух пожилых баб, ожидавших автобуса, - и был буквально засыпан ворохом совершенно бесцеремонных расспросов. Чтобы не повредить репутации той, которую я искал, пришлось спешно прервать общение с покрасневшими от любопытства особами, сесть в машину и нажать на газ.

По роду своей работы мне часто приходилось терпеть дорожные неприятности: ночевать в автобусе, когда вокруг свистел холодный осенний ветер, ходить по раскисшему от грязи полю в поисках трактора, увязая в глубокой колее, помогать водителю сменить колесо. Но случались и приятные моменты, когда по окончании работы мы подъезжали к зеленому берегу реки или останавливались перекусить на опушке леса. Почти всегда при этом возникал передо мной притягательный образ женщины в светлом плаще с пучком темно-русых волос. "Придется ли мне встретить её когда-нибудь? - думал я - Существует ли она на самом деле? Или, может быть, её образ - всего лишь фантом, рожденный в уставшей от одиночества душе?"

Прошло три или четыре года. И вот однажды осенью мы с братом и его ребятишками поехали в Фатеевский лес за грибами. Когда машина оставила позади хорошо знакомый поворот, я неожиданно услышал от Игоря следующее:

- Забыл тебе сказать! Где-то в конце этой весны мы с напарником развозили по своему участку щебень - (брат работал в дорожно-ремонтном управлении) - Смотрим, на заправке, что при въезде на трассу, какая-то молодуха руку поднимает. Ну, мы её посадили в кабину. Она сошла здесь у поворота. Так вот, когда я ей подавал сумку, она мне говорит: "Я тебя знаю, ты здесь часто ездишь" Мы же, - отвечаю, - земляки, я тебя тоже вроде бы где-то видел. А она: "Я помню, года три назад вы вдвоем на мотоцикле проезжали. Тот, что сидел сзади, был без шлема. Это кто, твой друг?" Я пожал плечами: мало ли с кем я тут проезжал… И только потом вспомнил, что ты просил меня здесь остановиться".

Излишне говорить насколько сильно я был взволнован рассказом брата, "Боже! Значит её взгляд провожавший меня - не моя фантазия. Это случилось на самом деле! И она тоже помнит меня!"

-Ты хоть спросил её имя? - очевидно, мой вопрос прозвучал излишне напряженно, потому что Игорь посмотрел на меня с недовольством.

- Какое там имя? Я же тебе сказал: мы ехали с напарником, все время говорили о деле, а с ней я перекинулся несколькими словами, когда она выходила из машины… Кстати помню, ты говорил, что это твоя однокурсница.

Я осекся, мне ни с кем не хотелось делиться своими переживаниями.

- Да, верно… Но, может быть, это - совсем другая…

Передо мной снова предстал образ моей мечты, совершенно четкий, болезненно желанный…

… Шло время. По-прежнему приходилось мне разъезжать по всей области, работать в самых отдаленных школах, в самых маленьких сельских клубах. Много раз я ловил себя на ощущении, что под колеса нашего автобуса убегают не только километры дорог, но и часы, дни, годы остаются позади и уносятся все дальше и дальше.

Давно живущий во мне милый облик постепенно закрывался новыми переживаниями и медленно уходил в темные глубины памяти. Но когда случалось проезжать знакомый Фатеевский лес, я невольно искал глазами павильон автобусной остановки, передо мной опять появлялось желанное лицо с ясными глазами.

"Неужели нам не суждено встретиться?" - проносилось у меня в голове, и какие-то горячие струйки начинали щекотать в груди…

И вот минуло тридцать лет…

Ушел в прошлое молодой оптимизм, когда отсутствие личного счастья легко заменялось мечтами и надеждами. Я давно веду размеренную жизнь семейного человека, и лишь изредка сердце посещает одна печаль: тех, кто был дорог мне с детских лет, кто сопутствовал мне в юности, - становится все меньше и меньше.

На днях я снова побывал в Дмитриеве. Нерадостное чувство сопровождало меня в этой поездке. Мой брат, с которым я много раз ходил на охоту, ночевал на берегу Свапы, с которым я проехал самые лучшие дороги своей жизни, - мой младший брат Игорь давно уже лежит в могиле. Он был убит двумя прицельными выстрелами пьяного негодяя, имевшего в кармане удостоверение егеря и поэтому возомнившего себя хозяином луга и реки, где брат в тот вечер ловил рыбу.

Я стоял на кладбище один, мне никого не хотелось извещать о своём приезде. Да и никого из близких мне когда-то людей в Дмитриеве уже нет. Отец Игоря умер за полтора года до гибели сына, а через два года после трагедии умерла наша мать. Сыновья брата живут каждый своей жизнью и вряд ли им интересны переживания старого дядьки.

Выйдя из кладбищенских ворот, я попросил водителя проехаться по старым улицам , чтобы посмотреть на знакомые дома и памятные уголки

И вдруг неожиданно появился передо мной неясный , но такой милый образ и в сознании пронеслось: Где она теперь?" По-прежнему в своем селе, или в этом городе?

А может быть давно живет в Москве?

В Курск я приехал задолго до наступления сумерек.

Как и многие годы назад, вернувшись из поездки, я постоял на крыльце, посмотрел на купол Михайловской церкви, послушал тихий шелест моих старых вязов, затем открыл дверь в свою квартиру. С фотографий на меня смотрят жена и дочка. Вот моя любимая Анюта на руках у своей мамы, вот они стоят рядом в модных беретах, и видно, что дочка обогнала маму ростом, а вот снимок, сделанный совсем недавно: Аня склонилась над спящей малюткой - над моей внучкой Машей. Из другого угла на меня смотрят мать, отец и молодая красивая чета в старинных костюмах - дед и бабушка Булгаковы. Да, здесь, в этих стенах, прошла вся моя жизнь, у этого дома заканчивались все мои путешествия.

Я прилег, желая успокоиться после дорожных переживаний, но вскоре задремал и проспал почти до утра. Таких ярких снов, чередующихся наподобие кадров цветного фантастического фильма, я давно не видел.

…Дождливый день под Касторным. Наша "Кубань" по самый кузов зарылась в грязь на дне лощины. А по раскисшему глинистому склону, будто по маслу, прямо на нас скользит грузовик, над бортами - которого гора разболтавшихся бревен. Как и много лет назад, я с ужасом вижу, что одно бревно торчит вперед наподобие тарана и вот-вот проткнет нам лобовое стекло…

…Потом я оказался в центре Обояни, на тротуаре, покрытом ледяной коркой. В одно руке у меня чемодан с проектором, в другой - свернутый экран и тяжелый портфель с диапозитивами. На каждом шагу ноги разъезжаются: чтобы не упасть, я балансирую то чемоданом, то портфелем. Я знаю, что техучилище, куда я направляюсь, находится почти сразу за церковью, но с каждым шагом церковь почему-то все удаляется и удаляется от меня.

Напоследок я увидел бетонную ленту дороги, несущуюся навстречу мотоциклу. Впереди - невозмутимый Игорь в своём серебристом летчицком шлеме, а по сторонам уплывают назад зеленые стены Фатеевского леса. Стремительное движение рождает в душе радостное чувство, и только иногда тревожат меня какие то смутные воспоминания. Вдруг прерывается зеленая стена слева - и на развилке дорог стоит одинокая женщина. Я различаю светлый плащ, тяжелый пучок русых волос и её глаза , устремленные на меня. Что-то обрывается во мне, и я кричу моему ещё живому брату: "Игорь, притормози, - это она! Она ждет меня!"Брат сурово молчит и продолжает гнать мотоцикл вперед, где теперь уже как-то зловеще сходятся между собой темные стены леса. Я оглядываюсь на быстро удаляющуюся развилку - одинокая женская фигура на ней становится всё меньше и меньше. Но бесконечно милое лицо почему-то всё ещё рядом, я вижу её глаза, полные сожаления и мягкого упрека. В острой тоске от неминуемой потери я со слезами умоляю брата: "Игорь, прошу тебя, остановись! Давай вернемся!"

Но кто-то, сидящий внутри меня, говорит беспощадно спокойным тоном, что на дороге нашей жизни никаких путей к возврату не было и не будет.

©Валерий Власенко
        ноябрь 2010 г.- февраль 2011г.
        Предоставленно автором специально для сайта "Курск дореволюционный"