автор: В.Г. Власенко

- Ну всё, мужики, накрылась наша охота дырявым корытом. - сумрачно произнёс брат, разгибаясь над моторным отсеком "козлика". - сразу две поломки: палец в левой тяге вывернуло и что-то с трамблёром, пока не пойму, что. Работы часа на полтора, если не больше. И как я эту траншею не заметил?!

- Да её трудно разглядеть было, здесь как раз излом дороги. - рассуждал Славка Кузовков, ковыряя ногой рытвину. - Это местные специалисты постарались: кабель в защитной трубе проложили, и выбитую ложбину не асфальтом закатали, а засыпали её гравием. Все камушки, небось, через неделю выскочили. Да я смотрю - и труба уже проломлена… Кто знает, тот, конечно, тормозит, а для нас, посторонних, сюрприз.

- А желанная страна вон уже издали видна! - продекламировал смешливый Костя Перетятько, оглядывая с косогора расстилающуюся внизу пойму. - До болот по прямой километра два, но как говорил дедушка Крылов, видит око да зуб неймёт. У меня предложение: давайте перекусим на поляне, а потом навалимся все на ремонт, поможем Игорю.

Опушка леса, густо заросшая высохшими травами, была похожа на попону из рыжего войлока, и мы, уже распрощавшись с охотничьим настроением, расположились на этой мягкой подстилке.

- Удачной была бы охота или нет, а глоток - другой на свежем воздухе, да ещё солёный огурчик - это самое нужное мероприятие для любителей природы. И самое надёжное: тут ни промаха ни осечки не бывает. - оживлённо говорил Костя, наполняя наши стопки. - Ну, за хороший и скорый ремонт!

- В следующую субботу уже будет закрытие сезона. Куда поедем? - спросил Кузовков.

- Можно в Арбузово… Или за Дальнюю старицу. - раздумчиво ответил Игорь, как видно погружённый еще в подробности случившейся аварии.

- В Арбузове места хорошие, но там охотников больше чем уток. - Славка вертел в пальцах пустую стопку. - А за Дальнюю старицу сейчас не проедешь… Эх, дороги наши русские! Одно горе!

- Ну, это ты, парень, напрасно! - возразил Костя, подливая нам желтоватого дистиллята из перебродившего крыжовника . - Дороги сейчас у нас почти европейские, хоть боком катись. Если когда случится происшествие - не дороги, а люди виноваты. На такие вот жлобские "изделия", как эта траншея, по всему району, - да что там! - по всей стране можно наткнуться. Но они, слава богу, не через каждый километр попадаются. А настоящие русские дороги из присутствующих только мы с Валеркой помним. Они повсюду были, но с тех пор уже сорок лет прошло.

Костя осушил стопку и в его глазах блеснули весёлые искорки. - Вот я вам сейчас историю расскажу о русской дороге и о русской жизни, когда я молодым был. Было это в 56-м году. Мне как раз 16 лет исполнилось, уже молодая силёнка появилась. И вот я поехал к деду и бабушке в Курск, хотел развлечься в большом городе. Если кто помнит, автобус останавливался на углу Красной и Революционной, рядом с конторой обозного завода. Никакой автостанции не было, люди ждали машину прямо на улице. А мы тогда недалеко от этого места жили , почти рядом с артезианской колодцем. Костя посмотрел на меня: "Игорь и Славка еще молодые, а ты, Валер, должен его помнить."

- Отлично помню. Круглый крытый павильон, формой и размерами похожий на казахскую юрту. В деревянных стенах - проемы, вроде окон, и там как в бассейне вода стоит. Люди черпали её, просовывая ведра в эти окна. Очень вкусная была водичка, а само сооружение удобное. Не знаю , почему его сломали.

"Скважина иссякла, вот почему... Говорили что это связано с Михайловским рудником. Как только вырыли карьер, - сразу грунтовые воды куда-то вниз ушли.

Рассказчик смотрел уже не на нас, а как бы внутрь себя, в свое прошлое.

"Да, квартал наш был веселый: рядом, на горке, базар, а ниже - луг и речка. Мы, ребята, с мая по октябрь на лугу играли, да запруды делали, купальни себе устраивали. Что касается соседей, там полный интернационал образовался: немец Крузе, поляк Баркевич, кореец Пак, да этот… , как его… , Капанадзе, грузин. А на той стороне, левее от нас три дома почти рядом стояли, и все с табличками: "Шапиро", "Шамиро" и "Шварц".

И вот вижу я, в толпе ожидающих стоит Шамиро. Он тогда был лет сорока и на вид не то чтобы еврей из Бердичева, а нормальный такой, интеллигентный человек. Одет он был по тогдашней моде: на плечах пиджак и рубашка с галстуком, но в галифе и сапогах.

Наконец, подъезжает автобус. Они тогда еще с "носами" были, моторный отсек спереди как у грузовика торчал. Ну, знамо дело, начинается штурм, каждый хочет вперёд пролезть и удобные места занять. А шофером была баба, на вид - чистый комиссар. Тужурка на ней желтая кожемитовая, такая же кепка, а во рту две фиксы золотые блестят. Как гаркнет она: "Куда ты, гражданин, лезешь?! Зачем женщину толкаешь? Ты бы лучше ее обнял, приласкал, а ты толкаешься! Ну и мужики пошли!"

Ладно, расселись все кое-как, сейчас должны тронуться. Но тут выходит из обозного завода какой-то начальник, подошел к этой комиссарше и что-то тихо ей говорит. Она встает со своего сиденья - и к нам. "Граждане, придется минуточку подождать. Надо выручить наше государственное предприятие, доставить в областной центр срочный груз. Освободите проход!" И хватает чемоданы, ставит их прямо на колени пассажирам. Люди, особенно женщины, конечно недовольны; все ворчат, ругаются. Проходит минута, три, пять, десять, а "срочного" груза все нет. Где-то, через полчаса, появляется опять этот начальник,- с ним трое, ящики несут. А ящики такие, что их еле-еле между сиденьями протиснули. Люди сзади уже громко возмущаются: мол, нам ногами пошевелить нельзя. А комиссарша смеется: "Не надо ныть, через три часа в Курске будем!" И вот, слава богу, поехали.

Костя еще раз протянул нам бутылку: - " Давайте по последней. Не хотите? Ну тогда я сам допью."

Он осушил стопку, сразу за первой вторую и с наслаждением сморщился: "У-ух! Крыжовничек! Хорошо забирает!"

- Значит, поехали мы. Сейчас многие уже не представляют какая это была езда. Тогда ведь асфальта жители районов даже не видели. Единственная асфальтированная дорога - это "Москва - Симферополь". От Курска до Воронежа ездили по грунтовой. А от нашего Дмитриева до Фатежа не только асфальта, но даже никакой подсыпки из щебня или гравия нигде не было. Правда кое-где попадались участки старого, наверное еще дореволюционного булыжника, но по этому булыжнику не дай бог было ехать: сплошные ямы да колдобины, трясло так, что некоторым дурно становилось. Я уже не говорю про пылищу от встречных машин. Но все-таки поначалу автобус катился прытко. А перед Жданово прошел сильный дождь, и у нас под колесами вдруг оказалась не твердая дорога, а скользкая грязь. И сразу автобус начал вилять из стороны в сторону, на самых пустяковых подъемах рычал так, будто сейчас движок на куски разлетится. Проехали мы деревенские мосты, а за ним уже серьезный косогор высится. Газовала- газовала наша шоферица - никак машина не идет наверх. Тогда она командует: пусть все мужчины выйдут, а я попробую налегке и с разгона отсюда выскочить. Ну вышли мы. Она подала назад и опять газует. Только никакого разгона у нее не получилось, под колесами уже глубокие колеи образовались. Глядим, она сворачивает с дороги и прямо по овсам катит. "Здесь, - кричит, - сцепление с грунтом лучше, а там, правее подъем не такой крутой как на дороге". Она, значит, катит по полю, а мы за ней шлепаем. Овес почти до пояса и от дождя аж затяжелел. Через две минуты чувствую, что у меня ноги до самой задницы мокрые стали. Мужики ругаются на чём свет стоит. И вот видим, она повернула из низины к пригорку, хочет взять его с ходу и опять не получается. Когда мы подошли, она говорит: "Придется подтолкнуть, иначе отсюда не выбраться". Ну, нам уже терять нечего, толкать - значит толкать. Мы, человек пять, нажимаем сзади, да еще двое по бокам в кабину уперлись. Шамира как раз рядом со мной, и я вижу, что он не придуривается, а тоже давит, сапоги у него аж по щиколотк

у в грязь ушли. Пыжимся мы, пыжимся, а колеса в этой грязи как в масле на одном месте прокручиваются. Один из мужиков говорит: "Хотя бы эти ящики выгрузили, нам бы легче стало." А Шамиро в ответ негромко, вроде ни кому не обращаясь: "Ну, что вы! Это никак нельзя! Там не просто срочный груз, там срочный "шахер-махер".

- Сразу, значит, определил что к чему, не то что мы, лопухи! - восхищенно заметил Костя.

- Тут наша бой-баба приоткрыла дверцу, блеснула золотыми зубами и по-командирски: " А ну, ребята, дружнее! Еще раз, еще!"

- "И вдруг, то ли бог, то ли черт подсобил: автобус рванулся вперёд и всех нас жидким черноземом - да по мордасам! да по мордасам!" - Костя залился долгим пьяным смехом. - "Верите, мне аж глаза залепило. Я, помню, пальцами комки отковыриваю, потом руки в мокром овсе мою и опять лицо вытираю. Посмотрел я на соседа, на Шамиру этого, а у него галифе до самой ширинки - хоть выжимай. Физиономия тоже заляпана и, главное, весь галстук в грязи. Достаёт он чистый платочек и начинает им не лицо, а галстук вытирать. Платок сразу стал чёрным, а на галстуке уже никаких узоров не разобрать. Вытащил он его из под пиджака, разглядывает и говорит этак интеллигентно, задумчиво: "Предупреждала таки меня жена, чтобы я одевался в дорогу попроще, а я таки не послушался."

Костя опять захохотал, очевидно, ясно представив ту, давнюю сцену. - "В общем, ребята, не три часа, как наша комиссарша нам обещала, а часов пять мы до Курска добирались!"

- До Фатежа дорога хот и плохая была, но довольно оживленная.-заметил я - если серьезная поломка случалась, встречные водители обязательно помогали. А мне, когда еще Хрущев не построил бетонную трассу, пришлось однажды ехать в Хомутовку по старой фатеевской дороге. Вот где я намучался! Где-то перед Лозливым пришлось менять колесо. А мы как раз в глубокую яму засели. Да так, что самого колеса в грязи почти не видно. И хоть бы одна встречная машина попалась, чтобы тросом вытащить нас на пригорок. Ни одной! Так пришлось идти до лесополосы, рубить дерево, подкладывать ствол под кузов и уже на этом стволе закреплять домкрат. Часа три мы провозились - и, повторяю, ни одной машины, ни встречной ни попутной. Шофер дядя Вася был мужик жилистый, сильный, но и он проклинал все на свете. А мне тогда пятнадцатый год пошел, так после того путешествия целую неделю мышцы на руках и ногах болели.

- Да, это не жизнь была, а сплошные подвиги советского народа! - улыбнулся Костя - И все-таки многое сейчас вспоминается с удовольствием. Я бы даже не прочь снова пройтись по мокрому тому овсу и покорячиться, толкая тот автобус… Ну что, Игорь пошли ремонтом заниматься?

К общему удивлению, работа возле машины закончилась быстро и успешно. Меньше чем через час "козлик" мог исполнять свою транспортную функцию.

- Вот, что значит отдохнули и успокоились, - объяснил Перетятько. - И сосуды расширили как раз в меру. Взглянув на небо, он добавил с намёком: - А до сумерек ещё два часа.

- Нет, мужики, второй раз на одном месте удачу не испытывают. - резонно ответил брат. Машина старая, ещё неизвестно, как она себя поведёт после толчка об эту проклятую траншею. Да и ты, сосед, по-моему расширил сосуды с избытком. Ружьё в руки тебе сейчас брать никак нельзя. Поехали-ка домой. А через неделю встретимся на закрытии сезона.

И мы не спеша покатили к хрущёвской бетонной трассе, умиротворенно поглядывая на окружающие поля и лесочки.

©Валерий Власенко
19-23.12.2014 г.
        Опубликовано: "Курская правда" № 76 от 25 июня 2015 г.
        Предоставленно автором специально для сайта "Курск дореволюционный"