автор: В.СТЕПАНОВ.

ОТ УЛИЦЫ ДЗЕРЖИНСКОГО ДО МИХАЙЛОВСКОГО ХРАМА

Улица Верхняя Луговая с 1925 года носила название Луговой. До этого она именовалась Луговая-Набережная. Название улицы точно определяло ее местонахождение в городе, в долине реки Кур, у заливных берегов, в летнюю пору покрытых зеленой муравой, но в старину не застроенных из-за боязни большого наводнения. Все же постепенно берега реки застраивались, образуя улицы, в том числе и Луговую-Береговую - еще и так называли куряне теперь одну из самых протяженных улиц города. В нынешнюю Верхнюю Луговую в 1936 году вошли улицы Кузнечная, Ленивый Базар, Саленовка, Золотовка, Сигаевка. Она длинной стрелой протянулась от улицы Дзержинского до улицы Пучковки и далее на север, до самой окраины города.

В 1928 году, в знаменательный год «Великого перелома», Луговая улица была значительно короче. Она начиналась от нынешней улицы Дзержинского, поглотив в себя часть Мучной площади, а оканчивалась после пересечения с Суворовской улицей. Далее шла уже Кузнечная.

Однажды в то время, осенним темным вечером, почти в самом центре города, у Георгиевской площади (теперь Пролетарский сквер), откуда Луговая улица уходила в сплошную темноту, прохожий налетел на какое-то бревно. Присмотревшись, определил, что это было не «бревно», а человек. Далее запоздалый путник так красочно описал в местной газете увиденную сценку: «...человек шевелится, мелко про себя бранью сыплет в печенки, в легкие, поджилки и другие органы.

- Пойдем...

Даже не заметил, будто летучей мышью, подлетела к «бревну» женщина.

- Катя!...- хрипит «бревно»...

- Я... я... вставай... - суетится женщина.

- Ты не Катя... У моей Кати голос, как у канарейки, а у тебя, как у цепного кобеля...

- Сам ты, падла, цепной кобель...

Вот поднялись темным силуэтом, двинулись по направлению на Луговую, свернули. На Луговой темно, будто в подвале, ничего не видно, долетают только постепенно затихающие слова».

До Октябрьской революции на этой улице было также темно, но зато более шумно и оживленно. Расположенный рядом Покровский базар делал южную часть Луговой-Набережной неким торговым центром. Особенно многолюдно и крикливо эта улица выглядела в базарные дни, когда расположенные на ней трактиры и кабаки были битком набиты публикой. В такое время по трактирным комнатам нельзя было протиснуться из-за чудовищной тесноты, и даже усевшиеся за столики счастливцы почти не могли пошевельнуться. Правда, тренированная прислуга все же выполняла, хотя и с большим трудом, требования этой части посетителей. Другие же, пользуясь тем, что трактиры торговали всю ночь, устраивались здесь для отдыха, а зимой спасались от холода.

На этой улице находился известный в городе трактир купца Верютина «Новый базар», более скромные трактиры Козина, Богданова. Приезжающие на Покровский базар сельские мужики-продавцы и местные покупатели среди пьяного гвалта и галдежа обмывали свои магарычи. Под низкими сводами трактиров всегда висел густой пар, стояли смрад и несмолкаемый гул слившихся воедино голосов. Среди этого шума кое-кто из посетителей успевал прикорнуть, чтобы набраться сил для дальнейших торговых дел.

Здесь же, рядом с многолюдным базаром, находились лавки, греческая пекарня «Такош», бани купца Боева, ночлежные приюты... Уже после революции из Казацкой слободы в бывшие торговые павильоны перетащили национализированное имущество - вагранки чугунолитейного заводика Яковлева, и новоиспеченные машиностроительные мастерские смело задымили в центре города.

Две церкви украшали эту старинную улицу. Один из лучших храмов города, во имя Покрова Пресвятой Богородицы, был снесен в тридцатых годах. Другой, Михайло-Архангельский, чудом уцелел. Молва приписывает авторство этой маленькой, но очень красивой церкви, построенной в классическом стиле, знаменитому архитектору Д. Кваренги. Может быть, это спасло ее от варварского разрушения. До революции старостой этого храма был небезызвестный Марков-2, один из лидеров «Союза Михаила Архангела» и крайне правых в 3-й и 4-й Государственных думах. После Февральской революции прихожане просили немедленно уволить Н.Е. Маркова с этой должности, и 29 марта 1917 года архиепископ Тихон выполнил их просьбу. В тридцатые годы кое-кто мог вспомнить это, и тогда каменным стенам чудной церкви могла бы быть уготована суровая судьба.

В 1986 году на улице Верхней Луговой был построен крупный крытый рынок «Центральный» на 600 торговых мест. Здание сооружено по проекту архитектора В.П. Семенихина. В рыночный комплекс, помимо большого торгового зала с балконами, вошли продовольственный, овощной, галантерейный магазины. Здесь же разместились кафе, парикмахерская, почта, сберкасса, мастерская по ремонту обуви, а также небольшая гостиница для приезжих. Емкость холодильных камер и складских помещений в рыночном комплексе обеспечивают надежное хранение продуктов.

Здание рынка строилось рядом с действующим базаром, который растянулся по улице Верхней Луговой и долгое время назывался Покровским по имени расположенной в прошлом неподалеку, на углу улиц Верхней Луговой и Большевиков, церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы, называемой в старинных документах «За Куром в Казацкой слободе». В связи со строительством здания крытого рынка на месте старинного базара были выполнены крупные работы по благоустройству территории и заключению русла реки Кур в железобетонную трубу.

В старину место, где располагался Покровский рынок, называлось Мучной площадью. Здесь находился городской базар для так называемой Нижней части города. Базар имел множество лавочек, в которых наряду со всякими съестными продуктами всегда в большом количестве продавался свежий хлеб, только что испеченный в домашних печах обывателей Казацкой слободы. Здесь же находились Обжорный ряд (столовые для простонародья), мясные ряды, колодец. Кроме съестных рядов на базаре были железные лавки, в которых продавался скобяной товар. В начале XX века на этом базаре были размещены 21 деревянная и 23 каменные лавки. Так как купеческие лавки своими фасадами выходили на Луговую-Набережную улицу, то их владельцы изрядно захламляли саму Мучную площадь, используя ее как свой двор и заваливая различным мусором. Особенно много хлама и огромная масса навоза здесь оставались после зимы. Городская дума давно решала вопрос о замощении рыночной площади, но только в конце XIX века часть ее была благоустроена. Но это не спасло положение. Вот как описана очистка Мучной площади в «Курских губернских ведомостях» от 29 марта 1897 года: «Площадь очищается следующим образом: с мощеной части площади собраны громаднейшие кучи навоза и грязи, которые арестантами в тачках перевозятся на немощеную площадь, разравниваются, и здесь же прорываются канавки, по которым в р. Кур спускается зловонная жидкость; навозу навалено более 1/2 аршина, так что площадь представляется зловонной трясиной».

В первые годы после революции рынок на Мучной площади оставался таким же неблагоустроенным, как и раньше, но шумным и многолюдным. Здесь во всю шла бойкая спекуляция дефицитным товаром, процветало практически безнаказанное воровство. В 1919 году деникинцы подступали к городу, а ворье, играя на страхе населения, сеяло панику на базаре, громко вопя: «Белые пришли!» Конечно, народ в испуге стремительно разбегался, побросав свой товар. Позже на рынке можно было увидеть такую невеселую картину, описанную газетой «Курская правда» в 1921 году: «Лишь станет на рынке многолюдно, как эти (воры - B.C.) негодяи испуганным таким голосом кричат: «Облава!» Торговки, побросав свои лотки, бегут в панике; приезжие крестьяне, как очумелые, бросаются к своим повозкам, хлещут лошадей, пытаясь уехать, задевают соседние повозки, опрокидывают их, ломают оси, давят друг друга и т.д. Словом, рынок с быстротой молнии превращается в «чертячью кашу», а в это время воришки не зевают...»

После Октябрьской революции на улице Луговой, в помещениях бывших купеческих лавок, расположенных против Покровского рынка, разместились кустарные мастерские, переросшие затем в Курские центральные мастерские, на основе которых возник в городе чугунолитейный и механический завод объединения «Союзфосфорит». Его административный аппарат занял угловой двухэтажный дом бывшей синагоги, выходящий своим главным фасадом на Пролетарский сквер. В начале 20-х годов здесь помещался театр Угороно.

В 1936 году советское правительство выделило средства на расширение небольшого завода. Решением Наркомместпрома теперь уже завод «Текстильмаш» был переведен на производство плетельных машин и приспособлений для текстильной, галантерейной и валяльной промышленности. В 1941 году он был эвакуирован в сибирский город Тюмень, где и остался навсегда.

После освобождения Курска от гитлеровских захватчиков в пустующих заводских помещениях вновь было организовано производство. Здесь получали литье, изготавливали полуфабрикаты, инструменты для валяльных фабрик. В 1945 году завод был передан из Наркомата легкой промышленности РСФСР в Наркомат земледелия СССР. В цехах предприятия стали выпускать сельскохозяйственные машины и запасные части.

В 1950 году завод изменил профиль выпускаемой продукции, перейдя в подчинение союзному тресту ЦЧОводстрой. Здесь стали изготавливать передвижные насосные станции, трубы, запасные части к сельскохозяйственным машинам. В 1954 году он был переименован в ремонтно-механический завод и передан Министерству водного хозяйства РСФСР.

В конце пятидесятых - начале шестидесятых годов XX века на его территории был выстроен крупный производственный корпус, замкнувший промплощадку завода с северной стороны. В 1961 году предприятие было передано Государственному комитету при Совете Министров РСФСР по водному хозяйству.

Рядом с церковью во имя Покрова Пресвятой Богородицы в конце XIX века на пожертвования купца И.П. Третьякова было выстроено небольшое каменное одноэтажное здание церковно-приходской школы на 50 мест, сохранившееся до наших дней (дом № 33). В последнее время здесь размещался Курский филиал Московского института повышения квалификации руководящих работников и специалистов.

Во время Первой мировой войны в доме находилось общежитие польско-литовских беженцев. После Октябрьской революции здесь размещались различные советские учреждения. Потом в доме располагался автомобильный гараж, для чего пришлось пробить большие проемы для гаражных дверей. В 1928 году здание было приспособлено Окрсельсоюзом под мастерскую для ремонта тракторов и сложных сельскохозяйственных машин. В стране начиналась коллективизация сельского хозяйства и резко увеличивалось поступление сельскохозяйственных машин на поля губернии. Даже теперь, разглядывая перелицованный фасад старенького дома, можно на нем найти следы двух бывших гаражных ворот - большие стальные шарниры. Здесь могли отремонтировать свои тракторы колхозы, посевные товарищества и индивидуальные хозяйства.

Дом стоит как-то боком, не подчиняясь порядку красной линии улицы Верхней Луговой и сузивший на этом месте тротуар до минимума, отчего на его фасаде всегда видны следы грязных брызг от колес проезжающих автомашин.

На пересечении улиц Верхней Луговой и Большевиков кажется странной небольшая площадь, обставленная старинными купеческими домами и засаженная высокими вековыми деревьями - бывшая Покровская площадь. Она была названа по имени построенного на юго-восточной стороне храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы, о котором прокурор Верхней Расправы Сергей Ларионов в конце XVIII века скупо написал: «...Покрова Богородицы, построена в 1764 году и в ней придел чудотворца Дмитрия Ростовского».

До 1764 года на этом месте стояла деревянная церковь, выстроенная в 1726-м. Тогда она находилась в так называемой Московской слободке, которая свое наименование получила потому, что здесь в старину проходила дорога из Курска в Москву. Еще раньше здесь стояла тоже деревянная церковь, построенная в 1712 году и сгоревшая в 1725-м. Тогда в ее приход входило 216 дворов.

В 1762 году прихожане решили вместо изрядно обветшавшего деревянного храма построить каменный. Заложенная в 1764 году двухпрестольная церковь была сооружена к 11024-му и тогда же освящена. Она имела два алтаря: первый во имя Покрова Пресвятой Богородицы, главный, и второй - во имя Дмитрия Ростовского Чудотворца. Таким храм просуществовал до 1827 года. В том году прихожане подали прошение о разрешении им пристроить к главному алтарю еще два: с левой стороны расположить перемещенный из трапезной престол Дмитрия Ростовского Чудотворца, а с правой - поставить придел в честь Тихвинской Божьей Матери. Вскоре пристройки были сделаны и все три алтаря оказались соединенными в один ряд.

В 1853 году у церкви была выстроена каменная ограда с кованой решеткой, а на следующий год - кованые ворота. Покровский храм вошел в число лучших церквей города.

В 1937 году Покровская церковь была безжалостно разрушена. Три трактора ЧТЗ, натужно ревя двигателями, тянули стальные толстые тросы, которыми была обмотана колокольня. Очевидцы рассказывали, как она, рухнув на землю, подняла тучи пыли, которые долго стояли над стенами порушенного храма. Каменная церковь была разобрана до основания, и следы ее исчезли. Теперь только невысокий каменный забор контурно напоминает нам о когда-то стоявшей здесь церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

На северо-западном углу улиц Большевиков и Верхней Луговой стоит двухэтажный дом, в котором до революции работал уксусный завод. В 1912 году он произвел 2244 ведра уксуса, увеличив по сравнению с предыдущим годом выпуск продукции на 148 ведер. До этого здесь работал водочно-очистительный завод, который сменил завод игристых вод и вин.

Владели предприятиями отец и сын Мальцовы. Федор Федорович Мальцов широко торговал виноградными винами, был заседателем в гражданской палате. Жил в том же доме, здесь же содержал бакалейную лавку.

В начале 30-х годов прошлого века тут работал завод «Союзвинтреста». После освобождения города от немецких оккупантов здесь находился маслозавод. В послевоенные годы в здании размещался городской молокозавод.

Рядом с Михайло-Архангельской церковью, на углу улицы Верхней Луговой (дом №36 и Михайловского переулка, стоит красивое одноэтажное здание, построенное в 1899 году для церковно-приходской школы. В 1989 году оно было занесено в список охраняемых государством памятников архитектуры города Курска местного значения. Здание хорошо сохранилось. На его каменных фасадах искусно сделаны карнизы, изящные наличники окон, пилястры, маленькие фронтоны... Дети, пришедшие впервые сюда на учебу в далеком 1899 году, несомненно, испытывали чувства прекрасного при виде своей школы. Здесь занимались 43 мальчика.

После Октябрьской революции в доме № 36 сначала размещалась школа первой ступени № 24, потом работала школа № 20, вечером - школа № 21. В последние десятилетия XX века в здании находился детский сад-ясли № 28. В 90-х годах прошлого века оно было возвращено Курско-Рыльской епархии.

На углу нынешних улиц Дзержинского и Гайдара, на месте, где сейчас стоит трехэтажный дом с магазинами на первом этаже, в старину находилась деревянная Георгиевская церковь. В документах той поры о ней говорилось: «Георгиевская в Казачьей слободе». Это название свидетельствует, что старинная Казачья слобода (позже она стала называться Казацкой) располагалась вокруг Георгиевской церкви и тянулась своими избушками от нее на север...

В 1762-1767 годах на самой северной окраине Казацкой слободы, «на гумнах», как в простонародье называли это место, была построена каменная церковь Вознесения с приделом Архангела Михаила. Теперь она называется Михайловской. Если вы свернете с улицы Верхней Луговой в узкий Михайловский переулок, перед вами предстанет эта приходская церковь, маленькая, строгая. Только стоит от нее отойти на несколько десятков шагов, она сразу же исчезнет из поля зрения, хотя ее окружают невысокие старинные постройки, разве лишь острый шпиль стройной колокольни напомнит, что вы только что стояли рядом с Михайловской церковью.

Церковь строилась в те же годы, что и роскошная Сергиевская на 1-й Сергиевской улице (теперь ул. М. Горького). Но ее архитектура (автор нам неизвестен) решена совсем в другом стиле - русского классицизма, который в то время смело шел на смену находящемуся в расцвете русскому барокко. Позже классицизм станет господствующим в российском зодчестве последней трети XVIII-первой трети XIX веков.

Славно, что в далеком от столицы городе, на глухой окраине, строилось превосходное здание, проект которого, судя по дошедшему до наших дней без особых изменений облику храма, был выполнен на высоком профессиональном уровне и скорее всего столичным архитектором.

Пройдет всего пятнадцать лет после постройки Михайловской церкви, и город Курск получит свой первый в его истории градостроительный план, а эта церковь вскоре окажется в гуще жилой застройки. Город и его слободы раздвигали свои границы. Курский губернский землемер И. Башилов писал в 1785 году в «Описании Курского наместничества»: «...Город ныне населен - дворянами, купцами, мещанами, приказными служителями, однодворцами старых служеб, городу принадлежащих, яко-то: рассылыциками, городовыми недорослями, солдатскими детьми, пушкарями и казаками. Из которых родов по расположении города на основании конфирмованного (утвержденного - B.C.) плана казаки и пушкари выведены в слободы, на земли, им принадлежащие, и поселены близ города, а прочие, яко не имеющие земель, оставлены в городе и поселением своим отделены от дворянских, купеческих и мещанских домов в особых слободах...» Вот так социальное расслоение городского населения определило новые границы Курска.

В конце XVIII века население Курска составляло чуть более пятнадцати тысяч человек, в городе уже было 16 церквей, два монастыря, и тонкий шпиль Михайловской церкви блестел в лучах солнца. В это время в городе проживало 165 представителей духовенства и работало всего несколько учителей...

Михайловская церковь была закрыта в 1940 году, но уже в конце 1941-го богослужения были возобновлены. Второй раз она закрывалась в 1961-м, а в 1990 году вновь открыта. Ныне она имеет приделы святителя Митрофана Воронежского и иконы Божией Матери Державной, дополнительный престол святого праведного воина Федора Ушакова.

Храм является памятником архитектуры федерального значения. На его строгом классическом фасаде установлена мемориальная доска (архитектор В.С. Жидких), на граните которой высечен текст: «В этом храме в 1863 году принял таинство крещения лейтенант российского флота Александр Семенович Сергеев, командир героического экипажа легендарного миноносца «Стерегущий».

У входа в церковь стоит небольшой памятный знак курянам-членам экипажа линкора «Новороссийск», героически погибшим 29 октября 1955 года. Их было тринадцать человек.

Город Курск - один из немногих городов в стране, в котором до сих пор прочно сохранились названия его старинных слобод. Как часто здесь можно услышать: «Я поехал в Стрелецкую» или «Мы работаем в Ямской»...

В последние десятилетия бывшую Казацкую слободу, широко раскинувшуюся к северо-западу от исторического центра Курска и вплотную подходящую к заводу «Маяк», стали постепенно окружать и теснить новые многоэтажные жилые дома. До революции слобода граничила с городом с востока по реке Кур, и летними вечерами здесь, в низине, хорошо прослушивались доносившиеся с вершины холма, из Лазаретного сада, звуки духового оркестра 123-го Козловского полка. На юге граница слободы с городом проходила по Нижне-Солдатской улице, теперь называемой Щемиловкой. Это совсем рядом с Михайловской церковью.

Казацкая слобода возникла в городе в то далекое время, когда по указу царя Федора Иоанновича на самой окраине Московского государства в 1596 году была восстановлена курская крепость, выстроенная воеводой Иваном Полевым и головой Нелюбом Огаревым. В окраинном городке у «сторожевой черты» поселились с другими служивыми людьми и казаки, несшие службу на своем коне и со своим оружием. Потом коренное население слободы состояло из бывших государственных крестьян, владевших землей на общинном праве. Известно, что еще в 1626 году в Курске и уезде служило: детей боярских - 864 человека, казаков - 299 человек, стрельцов - 200 человек, пушкарей и других - 39 человек.

Сначала Казачья слобода, как она тогда называлась, располагалась вблизи Курского острога. До 1782 года она размещалась западнее реки Кур до современной улицы Советской, занимая пространство по обе стороны нынешней улицы Большевиков. После утверждения градостроительного плана города в 1782 году слобода была переведена на новые земли, ранее занимаемые под сельскохозяйственные угодья. На новом месте казаки стали заниматься не только хлебопашеством, но и городскими промыслами. Очевидец жизни Казацкой слободы той поры оставил нам такие сведения: «Однодворцы состоят на положенном казенном окладе, промышляют хлебопашеством. Но в слободе Казацкой жителей отменно зажиточных нет, ибо они, поелику близ города, к земледелию не прилежны. Землю свою некоторые из них отдают внаймы соседствующим разных селений жителям, а сами упражняются, некоторые из них в рукоделии, как-то: гребенщики, портные, сапожные, кузнецы, плотники, пушнари (скорняки) и решетники, а другие и никакого рукоделия не имеют, но нанимаются в городе в полицейские десятские и у купцов в работники, а иные находятся у питейных откупщиков, в служителях».

И все же определенная часть жителей продолжала заниматься хлебопашеством и садоводством. Предание рассказывает, что, когда императрица Екатерина II летом 1787 года посетила Курск, житель Казацкой слободы преподнес ей лукошко превосходно сохранившихся от урожая прошлого года яблок. Попробовав одно из них, императрица спросила у него, как называется сорт яблок. Крестьянин искренне признался, что дерево выросло у него из семечка и он не знает, что это за сорт. В благодарность житель слободы получил от государыни 100 рублей. Императрица приказала каждый год доставлять в Зимний дворец такие яблоки, которым она дала название «Добрый крестьянин». Позже куряне широко разводили в своих садах этот сорт, относящийся к разновидности курской антоновки.

Интересные факты о слободе дала однодневная перепись наличного населения города Курска и его подгородных слобод в 1865 году. Всего в Казацкой слободе в то время проживало 2866 мужчин и 3033 женщины. Основную массу ее коренного населения составляли русские. Многие занимались хлебопашеством. Таких в слободе было 860 человек. В ней работали 135 сапожников, 40 портных, 50 шубников, 66 кузнецов, 14 столяров, 14 бондарей, 13 печников.

Казацкая слобода практически сливалась с городскими кварталами Курска, и по утрам можно было видеть, как из нее несли в город на высоких шестах сотни шапок и картузов. Изготовленная 43-мя картузниками готовая продукция поступала в городские лавки или продавалась на рынках, а часть ее развозилась по окрестным ярмаркам.

Торговлей в слободе занималось 62 человека. Женщины были заняты изготовлением пряжи, тканием холста или домашним хозяйством. Нищенствовало 13 человек.

Если среди мужчин было 343 грамотных, то среди женщин таковых нашлось всего 24. В гимназиях учились четверо подростков, в училищах - 15 детей. Еще 69 ребятишек занимались на дому или у дьячков. По переписи 1897 года в Казацкой слободе уже проживало 7682 человека. После Октябрьской революции в ней насчитывалось 9112 душ. Всех дворов было 1216. Хлебопашеством занимались 600 человек, а остальные - ремеслами.

Сегодня «границы» бывшей слободы значительно разрослись за счет бурного индивидуального строительства домов в городе в послевоенное время, а в конце XIX века слобода, теснившаяся к городу, четко делилась на две части: ближнюю и дальнюю...

Ближняя часть так тесно соприкасалась с городом, что это накладывало свою печать на занятия слободского населения. Мужчины здесь занимались башмачным или портняжным мастерством, а когда в конце XIX века в России в широкой продаже появились швейные машинки, казалось, не было дома, откуда бы не раздавался их стрекот.

Женщины в основном трудились в огородах, на бахчах и в садах. Некоторые работали на городских табачных фабриках, чинили крупяные и мучные мешки, сортировали перья и пух для купеческих лавок или мыли бутылки в казенном винном складе, теперешнем ликеро-водочном заводе.

Часть замужних женщин торговала на городских базарах сливочным маслом, яйцами, свежей зеленью, овощами. Они же пекли хлеб и пироги, варили мясо и рыбу и тут же несли еще горячую снедь на рынок в так называемые «обжорные ряды».

Молодых девушек родители предпочитали отдавать в обучение швейному мастерству к слободским мастерицам или в городские магазины. Плотное смыкание слободских улиц с городскими кварталами, где было тесно от обилия кабаков и ренсковых погребков, порождало в ближней части Казацкой слободы пьянство. Часто на ее улицах можно было услышать громкие хриплые голоса местных пьяниц, возвращавшихся из города и распевавших песни.

Местные развлечения в часы отдыха сводились к непременному судаченью на скамейках, устроенных по обычаю у крыльца дома, или, в лучшем случае, к голосистому пению под гармонику. Любимым слободским зрелищем были кулачные бои. На громкий крик и шум дерущихся сбегались посмотреть и стар, и млад. В такой толпе и при таком «событии» карикатурно выглядели женщины и мужчины, которые своей вычурной речью, манерой поведения и одеждой старались подражать городским жителям.

В дальней части Казацкой слободы ее жители продолжали заниматься в основном хлебопашеством и в меньшей степени - ломовым или легковым извозом. Еще в начале XIX века местные женщины здесь ходили в расшитых сарафанах, хотя молодые девушки уже стремились одеться по моде. Зимой в здешних хатах было холодно, особенно у малоимущих жителей, у которых только изредка топились печи торфом, навозом или соломой. Дрова для многих семей были очень дорогим топливом, и жители слободы привычно переносили тягостное неудобство холодного периода времени.

Весной слобода в самой нижней своей части заливалась водами Кура, и улицы буквально тонули в грязи. Зато жаркое летнее солнце спасало: начинали благоухать бесчисленные сады, а улицы зарастали густым ковром зеленой травы.

По указу Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 сентября 1939 года Казацкая слобода вошла в городскую черту Курска.

От Казацкой слободы на юг до улицы Дзержинского тянется улица Карла Либкнехта. Во второй половине XIX века она именовалась Михайлоархангельской по названию находившегося на ней храма, а с 1890 года более упрощенно - Архангельской. В 1918 году состоялось новое переименование. Улица стала называться именем Карла Либкнехта в честь одного из основателей коммунистически партии Германии. Странное название улицы, на которой в отчем доме жил будущий известный герой Русско-Японской войны 1904-1905 годов командир миноносца «Стерегущий» А.С.Сергеев.

Улица исстари имела много двухэтажных зданий, самым ярким из которых стал дом, когда-то принадлежавший купцам Гапонцевым. От улицы Херсонской до улицы Покровской (ныне ул. Большевиков) здесь тянулось еще много купеческих домов, а в одноэтажном доме №4 в пять окон проживал некий С.А.Вольперт, у которого до революции был установлен редкий для того времени телефонный аппарат.

На этой улице у Пролетарского сквера стоит двухэтажный добротный дом с красивым балконом, когда-то принадлежавший А.В. Брауну. В нем располагалась конвойная команда.

После Октябрьской революции постепенно исчез на этой улице сытый купеческий дух. В добротных строениях стали размещаться различные общественные организации. В доме №25 расположился детский дом «Трудовая коммуна», где проживали 46 детей. В доме №30 обустроился губернский отдел уголовного розыска, в доме №34 - пищепромсоюз. Тут же, в доме №35, находился ночлежный дом с баней и прачечной. Среди безработных обитателей ночлежки встречалось много местного ворья. Дом №36 занимала в те же годы рабочая дружина 13-го полевого строительства.

В районе этой улицы до революции проживало много еврейских семей, а потому в жилом доме №38 (с 1928 г. - №40) в 20-х годах находилась еврейская школа №13 первой ступени, в которой занимались 142 ученика. Здесь же работала еврейская библиотека.