автор: В.СТЕПАНОВ.

«ПОЛУГОРА»

Полугора

Издавна этот важнейший транспортный спуск куряне называли Полугорой. Он большой крутизны (в старину был еще круче). Улица спускалась в долину реки Кур, к торговым железным рядам, пересекала сначала узкий деревянный мост, вечно облепленный нищими с деревянными тарелками или зеваками. Позже здесь возвели широкий белокаменный мост.

Удивительно живописный Курск замечателен своей интересной гористостью, и это запечатлелось в названиях его улиц. На карте города когда-то появились: Гнучева, Филимонова, Косая, Белая, Ямская горы; до сих пор еще существуют Чулкова, Котова Гора, Лысая. Это официальные названия, но прижилась и полюбилась Полугора - шумный и оживленный участок улицы Херсонской (теперь Дзержинского).

В местное понятие «Полугора» издавна у курян входило обильное средоточие торговых заведений, которые дзумя плотными лентами спускались от главной площади вниз, к Георгиевской площади (нынешнему Пролетарскому скверу).

Пожалуй, здесь находилось главное торжище города, хотя превосходные магазины тянулись от Красной площади на север, по Московской улице вплоть до Золотой. Когда в 1878 году знаменитая Коренная ярмарка была переведена в Курск , то на Полугоре разместились ее красные ряды.

Подростком каждое утро, отправляясь в школу, я буквально взлетал на Полугору, минуя множество магазинов, оставшихся от купеческого Курска. Прошедшая война сделала свое черное дело, и от некоторых зданий здесь остались одни руины, наспех расчищенные, и они черными щербатинами гляделись долго. Но большинство построек сохранилось.

В маленьком квартальчике между улицами Луначарского и Колхозной, там, где раньше находились кинотеатры «Гигант», «Молот» и разбомбленный в начале войны кинотеатр «Темп» (бывший кинотеатр Совкино-3), а потом грузовая железнодорожная станция Курск-II, тянулся оштукатуренный шлакоблочный забор. На заборе висели деревянные застекленные ящики, в которых размещались областные и центральные газеты для общественного чтения.

Иной раз через забор на улицу выползали густые клубы черного дыма из паровозной топки или в жаркий день могло горячо пахнуть на улицу креозотом от сосновых шпал. Это как-то не вязалось с традиционными уличными запахами. Отец мне говорил в детстве: «Улицы истинных городов имеют свои запахи и звуки...»

Со стороны железнодорожной станции через невысокий забор выплескивались на улицу Дзержинского звуки золотистых рожков стрелочников , частое попыхивание небольших маневровых паровозов, звонкие удары тарелок вагонных сцепок.

В утренний час на коротком уличном отрезке Полугоры уже работали булочные, молочные и мясные магазины. С высокой горы по блестящим рельсам медленно сползали только недавно пригнанные в Курск из Ленинграда сцепные трамвайные вагоны еще довоенной постройки. Зато в гору с разгона, на повышенной скорости, со страшным грохотом, воем электромоторов и непрерывным медным дребезжанием звонков, шли такие же трамвайные поезда, переполненные пассажирами.

Я предпочитал не висеть на задних ступеньках вагона и, честно говоря, так ни разу в жизни не проехал на заманчиво торчащем заднем буфере , где обычно в гордом одиночестве восседал какой-нибудь хулиганствующий уличный «аристократ». Я же, в отцовской длиннополой шинели и опять-таки, в оставшейся от военной поры его шапке-ушанке, размахивая затертой отцовской полевой сумкой, в которой хранились неряшливые тетрадки, замызганный чернилами дневник и пара учебников, быстро перескакивая порожки Полугоры, влетал, запыхавшись, в четвертую среднюю школу, чтобы не опоздать на урок.

После утомительных уроков в теплое время года мы, одинаково одетые, как близнецы, кучками высыпали из школы, стоявшей за углом от Полугоры (ныне театр кукол). Одни отправлялись, весело размахивая сумками, вверх по улице Радищева, другие, в том числе и я, быстро скатывались вниз, домой.

Обилие магазинов на Полугоре заставляло нас, школьников, волей-неволей иногда заходить в них, в первую очередь в Комиссионный магазинчик, в котором можно было посмотреть старинные вещи (бронзовые подсвечники с ангелочками, клавесины, патефоны и др.). Далее отправлялись в магазин «Культтовары», где мы разглядывали новые радиоприемники типа «Рекорд», малогабаритный сетевой радиоприемник «Москвич» и другие. Выбрав в жертву очень молоденькую продавщицу, мы неумело шутили с ней , солидно говоря: «Заверните мне, пожалуйста, одно перышко «редис» в бумагу». И важно отправлялись в кассу сделать копеечную покупку. Далее мы отправлялись в магазины «Военная книга» и галантерейный. Переходили на другую сторону улицы и заходили в магазин «Турист», где мы рассматривали новенькие велосипеды, любовались натуральными волейбольными и футбольными мячами, коньками, финскими лыжами и шахматами.

В самом низу улицы в магазине «Газ-вода» мы выпивали по стаканчику газировки с сиропом и довольные отправлялись домой.

Но к вечеру на Полугоре начиналась сущая толкотня: спешащий с работы народ делал в магазинах покупки. В такой час Полугора напоминала развороченный муравейник, который с закрытием магазинов тут же исчезал. Тогда у каждого магазина появлялся свой сторож. Их было так много, как и самих магазинов. Они сидели на стульях или ступеньках у дверей магазинов. Лузгая семечки, негромко переговаривались между собой. В ту пору еще не было никакой охранной сигнализации.

В восемнадцатом веке на Полугоре находились бесчисленные каменные лавки, перед которыми были сооружены крытые аркады галереи. Вечером к тяжелым колоннам аркад привязывались злые цепные псы, и их свирепый ночной лай далеко разносился вокруг, «успокаивая» владельцев лавок, амбаров, ларей.

Постепенно Полугора застраивалась каменными двухэтажными купеческими домами вплотную друг к другу, а первый этаж каждого из них непременно отдавался под магазин. Были большие магазины, расположенные на двух этажах.