автор: В.СТЕПАНОВ.

КИНОТЕАТР ИМЕНИ ЩЕПКИНА

Кинотеатр имени Щепкина

В послевоенном Курске было одно замечательное здание, у которого в любой день с раннего утра до позднего вечера стояли густые крикливые толпы народа. Стоило одной людской волне покинуть его, как новая втекала в нарядные помещения, оставив на улице унылых неудачников, не смогших вовремя купить желанный билет на трофейный кинофильм «Тарзан».

Кинотеатр имени Щепкина «трудился в поте лица» до последнего киносеанса в час ночи. Казалось, что в его курительной комнате никогда не появится струя свежего воздуха, настолько там было накурено, и серые фигуры любителей табака слабо просматривались в импрессионистском белесом мареве.

В нижнем фойе работали два буфета, всегда забитые людом. На прилавках поблескивали светлые бутылки с лимонадом и крем-содой, в высоких стеклянных вазах горками были насыпаны конфеты в ярких обертках, в плоских белых эмалированных тазах рядками лежали бисквитные пирожные. Все буфетные полки были аккуратно застелены белыми бумажными самодельными салфетками с незамысловатыми дырчатыми узорами, грубо вырезанными обычными ножницами. На них для «украшения» стопками лежали пачки папирос «Беломорканал», «Норд», «Север», «Ракета», «Казбек» и ярко-красные коробки сигарет «Друг», «Прима» и синие - «Памир». Отсюда, из вечно переполненного нижнего фойе, зрители потоком устремлялись по двум боковым лестницам в нарядный зал, украшенный двумя рядами белых коринфских колонн. В глубине его виднелась небольшая сцена, перед которой стоял квадрат шеренг театральных кресел. За красивыми колоннами были людские проходы, а вдоль стен выстроены цепочки стульев. На желтых стенах ярко светились бра и висели писанные маслом красивые картины в золотистых рамах. С потолка свешивалась большая люстра с бесчисленными матовыми блюдцами светильников в том же стиле, что и у настенных бра.

Когда начинал играть эстрадный оркестр, партер чаще всего уже заполнялся зрителями, которые аплодировали жгучей чернобровой певице, исполнявшей модные тогда песни . Лица музыкантов были всем настолько знакомы, что казались уже родными. Особенно памятным осталось для меня лицо седовласого кларнетиста Дубровского, проживавшего на улице Добролюбова (окна наших квартир глядели друг на друга). Вспоминается скромная молодая супружеская чета, игравшая на скрипках. Они жили тоже недалеко от меня на улице Красной Армии. Изредка в зале убирались кресла, и когда под звуки оркестра на светлом лакированном паркете вальсировали танцевальные пары.

Как только раздавался громкий первый звонок, все немедленно устремлялись в кинозал, мгновенно образуя у входных дверей толкучку и давку.

Длинный и высокий зал был мало приспособлен под кинотеатр из бывшего городского театра (в свое время и сам театр за три месяца переоборудовали из конного манежа Черниговского полка). К тому же зал был узок, сидящие в задних рядах с трудом следили за кинодействием на экране, все время, крутя головой. Более удобные зрительские позиции были у тех посетителей кинотеатра, кто располагался в боковых ложах или на балконе, но лучшим смотровым местом, ценимым всеми курянами, был, безусловно, амфитеатр, где обычно сидела начальственная или блатная публика.

Нельзя здесь не сказать, что зал с замечательным расписным потолком, с обилием привлекательных люстр был красив благодаря таланту архитектора А.Г. Шуклина.

В большинстве своем мы смотрели тогда ленты Голливуда, млели на «Таинственном знаке», где белокурая красавица долго обвораживала своими чарами брюнетистого красавца, много раз ходили на фильмы, где блистала прекрасная Марика Рокк, хохотали до упаду над приключениями Чарли Чаплина.

Когда в зале медленно гас свет и на экране под бодрую музыку начинался показ киножурнала «Новости дня», тишина устанавливалась не сразу. В эти минуты кто-то догрызал вафельный стаканчик с мороженым, кто-то шуршал фольгой, раскрывая плитку шоколада, на что раздраженные соседи тихо шипели: «Прекратите шуршать!» Некоторые, успевшие несколько раз посмотреть фильм, старались по ходу его демонстрации комментировать события, вызывая со стороны других зрителей колкие замечания.

Наконец, люди прижимались к «родным душам» в редком тогда в городе месте, где можно было вдвоем провести время в тепле. Зимой многие во время киносеанса шапки с головы не снимали, в зале постоянно было прохладно, и посетитель, зарывшись в свой теплый «кокон», часа полтора сладостно пребывал на фабрике снов и мечтаний до выхода на морозную улицу...