автор: В.СТЕПАНОВ.

До костела на извозчике

Как-то летним днём соседский мальчик Женя Зданевич многозначительно промолвил Гене Каминскому:

- Мы с мамой скоро поедем на извозчике в храм!

- А я? - завистливо опросил Геня.

- Я попрошу маму, чтобы и тебя взяли на извозчика.

- Хорошо! Пойду домой и скажу, что поеду с вами кататься.

Через полчаса к дому попадьи, где квартировала семья Зданевич, подкатил черный фаэтон, запряжённый двумя гладко расчесанными лошадьми. Женя с мамой уселись на заднее мягкое простеганное кожаное сидение, а Геня откинул переднее место и оказался за спиной извозчика. Раздался короткий свистящий звук и голос извозчика: "Но-о-о!". Экипаж мягко тронулся и покатил по грунтовому покрытию улицы Театральной на литых резиновых шинах. Немолодой извозчик молчаливо управлял "двойкой", изредка подергивая вожжи.

Выехали на улицу Троцкого, где ребятам все стало интереснее. Быстро доехали до Георгиевской аптеки. "Глянь" - торопливо и громко воскликнул Геня, показывая другу на любопытное здание под высокой скатной крышей, где работала городская электрическая станция, устроенная ещё бельгийцами. В эту минуту Гене так хотелось побывать внутри станции и посмотреть, что там находится. Потом пересекли широкий во всю улицу деревянный мост через Кур, от которого улица Троцкого плавно начинала свой подъём на крутую "полугору". По бокам улицы тянулись бесчисленные магазины, украшенные яркими жестяными вывесками, расписанные различными шрифтами, выполненные с обводкой или без неё, с красивыми "тенями". Если встречались витрины пивных, то на их стекле непременно изображался во весь рост красный рак в чёрной фрачной паре, держащий в клешнях поднос с пенящимися бокалами пива. В окнах кондитерских магазинов сияли широкими улыбками прекрасно выполненные из папье-маше фигурки весёлых кондитеров в высоких белоснежных поварских колпаках.

Не доезжая до Красной площади, извозчик плавно повернул конный экипаж на улицу Радищева. Лошади спокойно одолели крутой подъём мощеной крупным булыжником улицы, даже не понукаемые возницей. Уже проехали мимо гранитной паперти и входного портала церкви святого Николая (что в торгу), как раздался звонкий голос Гени Каминского с горделивой ноткой: "А здесь училась моя мама!" Мальчик рукой показывал на фасад здания, в котором ныне работает театр кукол, где до революции находилась частная женская гимназия госпожи О.Н. Красовской.

Экипаж проследовал дальше, и мальчики посмотрели на металлические дуги над пожарной каланчей, расположенной за домом бывшего полицмейстера, на улице Урицкого, под которыми в тот час не свешивались сигнальные шары, Слава Богу, во второй пожарной части все было спокойно. В это время вокруг верхней башенки деревянной каланчи по открытому балкону ходил вокруг дозорный, внимательно оглядывал окрестности.

Справа по пути фаэтона появилось одноэтажное строение гостиного двора с суетой людей и гомоном людских голосов. Впереди высилась громадная колокольня старинной церкви Флора и Лавра с золоченой луковкой и массивным колоколом на звоннице. У каменной ограды с красивой часовней, стоящей на самом углу улиц Марата и Радищева, плотно толпился люд, заполнивший всю Флоровскую площадь со знаменитым Шапошным рядом.

У белоснежной часовни извозчик круто свернул на улицу Марата, быстро проехал мимо старинного двухэтажного дома, где в старину жил казначей, и вскоре остановил своих спокойных лошадок у входа в католический храм. Расплатившись с извозчиком, мадам Зданевич ему промолвила:

- Если можете, приезжайте через полчаса за нами. Мы будем ждать на этом же месте.

Геню Каминского очень поразили белые мраморные скульптуры, по восемь в ряд стоявшие по боковым фасадам здания, прелестное скульптурное изображение мадонны с младенцем, установленное над расширяющимся к наружи готическим входным порталом, и особенно, фигуры святых в нишах главного фасада. Множество золотых крестов на фиалах граненых башенок осеняли высокую крышу и фасады костела.

Медленно поднявшись по гранитным ступеням к входу, все трое тихо прошли через глубокую нишу портала и вошли в главный неф, где близко у входа стояло большое чёрное бронзовое распятие. На голове Христа был надет настоящий терновый колючий венец, сильно поразивший любо-знательного Каминского.

Ребята, бесшумно двигаясь за мадам Зданевич, прошествовали к алтарю, а потом присели на кресла с высокими резными спинками. Началась служба. Раздались громкие рокочущие звуки органа, чьи бесчисленные трубы благородно отливали серебром. Зазвучали мелодии бессмертных фуг Баха. Когда смолкли торжественны звуки органа, ксёндз произнес проповедь с кафедры, на которую вела винтовая лестница. Притихшие мальчики, томясь, молча слушали польскую речь, ничего в ней не понимая, но внимательно посматривая на нарядную кафедру, высоко поднятую над по-лом.

Когда закончилась месса, вновь заиграл многотрубный орган, молящиеся стали подходить к амвону и принимать благословения ксёндза, а позже потихоньку покидать польский костёл.

Мадам Зданевич с мальчиками вышла из храма, и на условленном месте их поджидал заказанный извозчик.

- Мадам, я уже вас жду пять минут - послышался его вежливый голос с надеждой получить чаевые...