автор: А.И. Раздорский

(Печатная версия: Очерки феодальной России. Вып. 2. М., 1998. С. 3–21).

На протяжении XVIII—XX вв. владельческая принадлежность Курского княжества с разной степенью подробности не раз рассматривалась как в работах историков, занимавшихся изучением Древней Руси в целом ⁽¹⁾ и Северской земли, в частности ⁽²⁾, так и в трудах курских краеведов ⁽³⁾. Сведения по этому вопросу содержатся в различных справочных изданиях ⁽⁴⁾, в т. ч. историко-генеалогических, среди которых особо следует выделить недавно вышедший во Франции фундаментальный справочник Д. Донского ⁽⁵⁾. Вместе с тем специального развернутого очерка, освещающего политическую историю Курской земли на всем протяжении домонгольского периода, в современной историографии не имеется, несмотря на наличие весьма ценных исследований (прежде всего это опубликованные в 70-е гг. статья А. К. Зайцева и монография О. М. Рапова) ⁽⁶⁾, в которых среди прочего разбирался и владельческий статус этой территории.

В данной статье ставится задача дать по возможности более подробный обзор владельческой принадлежности Курского княжества в XI—XIII вв. — ключевого момента в политической истории этого весьма своеобразного пограничного региона Древней Руси. В литературе по этому поводу накопился ряд неточностей и фактических ошибок, к сожалению, периодически повторяемых, на которые мы стремились указать. Кроме того, сделана попытка гипотетически осветить отдельные вопросы, касающиеся политической истории Курского края домонгольской поры, которые в силу недостатка информации, содержащейся в источниках, остаются без удовлетворительного ответа ⁽⁷⁾

Одни из важнейших из них — кто был первым курским князем и когда в Курске был основан княжеский стол? Имеющиеся в нашем распоряжении письменные источники не дают на эти вопросы прямого ответа. Первое же косвенное упоминание о курском княжеском столе содержится в статье 1095 г. "Повести временных лет": "В се же время приде Изяславъ, сынъ Володимерь, ис Курска к Мурому" ⁽⁸⁾.

В исторической и краеведческой литературе первым курским князем часто называется сын Владимира Мономаха [см. в генеалогической таблице под номером 6] Изяслав [13]. Возникновение княжеского стола в Курске в этом случае, как правило, приурочивается к концу XI в. Так, в конце XIX в. преподаватель Курского епархиального женского училища И. С. Чеканов, перу которого принадлежит, пожалуй, один из самых подробных и обстоятельных очерков истории Курского княжества, высказал предположение о том, что княжеский стол в Курске возник в 1093 или 1094 г. ⁽⁹⁾ Позднее курский краевед А. А. Танков относил это событие к 1094 г., но, как и его предшественник, никак не аргументировал такой вывод ⁽¹⁰⁾.

В историографии встречается также мнение и о более ранней дате возникновения курского княжеского стола. Так, в комментарии к "Поучению Владимира Мономаха" Д. С. Лихачев отметил, что в результате восстания в Киеве в 1068 г. и нападения половцев отец Владимира Мономаха переяславский князь Всеволод Ярославич [3] ушел в Курск на княжение ⁽¹¹⁾. Полагаем, что вынужденное и непродолжительное пребывание Всеволода в Курске не следует понимать как "княжение" и рассматривать его как создание нового княжеского стола. В это время Всеволод, по крайней мере номинально, продолжал оставаться переяславским князем и сохранял под своим контролем огромные территории не только на юге, но и на северо-востоке Руси.

Согласно другой гипотезе, высказанной И. М. Ивакиным, свой князь появился в Курске еще в 1077 г. По мнению исследователя, это был Олег Святославич [5], получивший Курск в качестве компенсации за потерянный им тогда же Владимир-Волынский ⁽¹²⁾. Однако данное предположение противоречит "Повести временных лет": по ней Олег после того, как он лишился Владимира-Волынского, находился у Всеволода Ярославича в Чернигове. 10 апреля 1078 г. Олег бежал оттуда в Тмутаракань ⁽¹³⁾.

Кто же мог быть первым курским князем? Согласно "Житию Феодосия Печерского", сообщающему достаточно подробные сведения о Курске 30-х — 40-х гг. XI в., город в это время управлялся "властелином" ⁽¹⁴⁾. Здесь, очевидно, надо говорить о посаднике киевского князя, а никак не о собственном князе.

Согласно господствующему в исторической науке мнению, по "ряду" Ярослава Мудрого [1] Курск в 1054 г. вошел в состав Переяславского княжества, доставшегося его сыну Всеволоду (в 1068 г., как уже было указано выше, город принадлежал именно ему) ⁽¹⁵⁾. В самом Курске ни Всеволод Ярославич, ни два его сына – Владимир Мономах и Ростислав [7] – никогда не княжили. У Ростислава, погибшего в 1093 г.⁽¹⁶⁾, детей не было, поэтому первого курского князя следует искать только лишь среди сыновей Мономаха.

Старший Мономашич — Мстислав [12] — еще отроком в 1088 г. был послан княжить в Новгород Великий, а в 1093 г. переведен оттуда в Ростов ^{(17 )} . Никак не могли занимать курский стол до Изяслава и самый младший сын Мономаха, Андрей [16], родившейся в 1102 или 1103 г. ⁽¹⁸⁾, и, судя по всему, Юрий [15], который родился в 1090 г. (по данным В. Н. Татищева) и около 1095 г. в сопровождении боярина Георгия Симоновича был послан княжить в Ростов ⁽¹⁹⁾. Представляется маловероятным княжение в Курске до середины 90-х гг. XI в. и остальных их братьев, т. к. они были тогда еще слишком молоды (например, Ярополк [14], как сообщает В. Н. Татищев, родился в 1082 г.) ⁽²⁰⁾. Они появляются на политической арене начиная лишь с середины 90 х гг. XI в.

Таким образом, пожалуй, только второй сын Мономаха — Изяслав, родившийся приблизительно в 1077 г. ⁽²¹⁾ и являвшийся к середине 90-х гг. уже взрослым человеком, самостоятельно участвовавший в походах и сражениях, и мог быть первым курским князем.

Когда и при каких обстоятельствах в Курске возник княжеский стол? Ответ на эти вопросы дать еще сложнее, чем установить личность первого курского князя. Тем не менее, рискнем предложить следующую версию.

Наиболее вероятной датой возникновения курского княжеского стола является, по нашему мнению, 1094 или 1095 г. В 1094 г. пришедший из Тмутаракани Олег Святославич с помощью половцев изгнал из Чернигова Мономаха, княжившего в нем с 1078 г. Последний был вынужден уйти на княжение в принадлежавший еще его отцу Переяславль. В 1095 г. между Мономахом и Олегом, по выражению летописца, встала "ненависть" ⁽²²⁾.

Надо полагать, что с потерей Чернигова неизбежно ослабевал контроль Мономаха над стратегически важным для него в борьбе с Олегом Посемьем, которое по своему географическому положению тяготело больше к Чернигову, чем к Переяславлю ⁽²³⁾. Обладание этой территорией было в равной степени важно как для Олега, так и для Мономаха. Через Посемье проходили водные пути, связывающие Чернигов с портом на Азовском море — Тмутараканью, откуда пришел Олег, а Переяславль — с ростово-суздальскими владениями Мономаха ⁽²⁴⁾. Кроме того, через Посемье, граничившее на значительном протяжении со степью, могли легко проникнуть на Русь половцы — союзники Олега.

Представляется весьма вероятным, что уже тогда Олег вынашивал планы отторжения Посемья от владений Мономаха. Думается, что неспроста в сентябре 1096 г., обращаясь к находившемуся в Муроме Изяславу, Олег предлагал ему уйти из города, но не обратно в Курск, а в Ростов ^{(25 )} . В пользу данного предположения говорит также и то, что после завершения войны с Мономахом Олег получил-таки Посемье. В сложившейся в 1094 г. ситуации Мономах, вероятно, стремился укрепить свои позиции в Посемье посылкой в Курск на княжение своего сына. Тем самым не только решалась задача наделения подросшего сына волостью, но и отрезались от Олега Тмутаракань и половецкие степи.

Изяслав оставался в Курске, по-видимому, до 1096 г. (именно к этому времени приурочивается на самом деле его поход на Муром) ^{(26 )} . К этому времени Олег уже бежал из Чернигова, и соответственно у Мономаха отпала необходимость держать в Курске сына, более того — появилась возможность занять Муром. Эта акция, по нашему мнению, вероятно, преследовала цель проложить "коридор" между северными и южными владениями Мономаха. В письме к Олегу Мономах отрицал свою причастность к захвату Мурома и в качестве инициаторов похода называет дружину Изяслава, якобы подговорившую молодого князя на этот рискованный шаг ^{(27 )}. Однако в труде В. Н. Татищева есть сообщение о том, что сам Мономах приказал Изяславу занять этот город ^{(28 )} . Данное известие представляется, на наш взгляд, более правдоподобным. Трудно допустить, что Изяслав мог предпринять столь ответственное предприятие, как поход на чужую волость, без согласования с отцом, тем более что оно, без сомнения, было на руку Мономаху.

Судьба первого курского князя после занятия им Мурома сложилась трагично: 6 сентября 1096 г. Изяслав погиб в сражении с войсками Олега Святославича, пришедшими в муромскую землю ^{(29 )} .

В 1097 г. Олег в свою очередь потерпел поражение в войне против Мономаха и лишился всех захваченных ранее земель и городов. Дальновидный политик и опытный дипломат Владимир Мономах понимал, что оставить этого беспокойного князя совсем без владений было нельзя, так как это неизбежно привело бы к новой внутренней смуте на Руси и без того подвергавшейся постоянным половецким набегам. В историографии принято считать, что на съезде князей в Любече (1097 г.), созванного по его инициативе, было принято решение о создании нового княжества с центром в Новгороде-Северском, которое и было передано Олегу ^{(30 )}. Видимо, тогда же в качестве компенсации за понесенные в войне территориальные потери Мономах уступил ему и Курск с Посемьем ⁽³¹⁾.

Соперничество за обладание этой территорией между Владимиром Мономахом и Олегом Святославичем унаследовали и их потомки — Мономашичи и Ольговичи. На протяжении всей первой половины XII в. между этими двумя княжескими группировками за Курск с Посемьем шла почти непрерывная, весьма ожесточенная и упорная борьба. Основная причина этого явления кроется в выгодном географическом положении этого региона, контроль над которым значительно усиливал позицию той или иной стороны во внутриполитических спорах, и в частности — при определении судьбы киевского великого княжения. Постоянные усобицы приводило к тому, что князья в Курске то и дело сменяли друг друга, а сам курский стол долгое время носил нерегулярный характер.

После Изяслава Владимировича своего князя в Курске не было, вероятно, довольно долго. Лишь в 1127 г. в ходе усобицы между черниговским князем Всеволодом Ольговичем [9], с одной стороны, и Мстиславом и Ярополком Владимировичами (киевским и переяславским князьями), с другой, курский стол занял сын Мстислава Изяслав [21] ^{(32 )}. В августе этого года он из Курска со своим полком был отправлен Мстиславом в поход на Полоцкую землю ⁽³³⁾ . Интересно, что в этом же выступлении участвовал и Всеволод Ольгович. Данное обстоятельство свидетельствует о примирении его с Мстиславом Владимировичем, достигнутого, как полагал А. Е. Пресняков, в результате уступки сыну киевского князя Курска ⁽³⁴⁾. Спустя всего два года Изяслав получил от отца Полоцкую землю и оставил город ⁽³⁵⁾. С этого времени Курск управлялся посадниками переяславского князя Ярополка ^{(36 )}.

Среди потомков Мономаха нередко возникали внутренние распри, которыми, поддерживая в них то одну, то другую сторону, стремились воспользоваться в своих интересах Ольговичи. Так, в 1132—1136 гг. они в союзе с Изяславом Мстиславичем вели войну со старшими Мономашичами — Ярополком Владимировичем и его братьями. Нанеся им в начале 1136 г. решающее поражение в Супойской битве, Ольговичи добились возвращения себе Курска с Посемьем ^{(37 )}.

С 1136 г. в Курске княжил Глеб Ольгович [11]. Известно, что в 1137 г. он водил курян в поход на Псков ⁽³⁸⁾. Осенью 1138 г. он умер (по сведениям В. Н. Татищева — в Курске) ⁽³⁹⁾ и курский стол перешел к его брату Святославу [10] ^{(40 )}. Несколько раз Святослав порывался сменить курское княжение на более престижное и доходное. В 1139 г. его вторично пригласили княжить в Новгород Великий (первый раз он сидел там в 1136—1138 гг.), но вскоре он снова возвратился с берегов Волхова в Курск, будучи изгнанным новгородцами ⁽⁴¹⁾ . Неудачей закончился для Святослава и предпринятая им в 1139 г. совместно с братом Всеволодом, ставшего к этому времени киевским князем, попытка поменять Курск на Переяславль. Переяславский князь Андрей [16] решительно отверг подобный обмен, заявив, что "ле плее ми того смерть а своею дружиною на своеи во очине и на де дне нежели Курьское княженье. Отец мои Курьске не се де л но в Переяславли" ^{(42 )} .

Столь категоричный ответ Андрея Владимировича дал повод некоторым историкам утверждать, что князья не дорожили обладанием Курским княжеством и в иерархии княжеских столов ставили его чрезвычайно низко ⁽⁴³⁾ . Однако такое истолкование княжеских слов представляется чисто текстуальным, а главное — оторванным от вполне очевидной конкретной исторической ситуации. Несомненно, курский стол не шел ни в какое сравнение с Переяславлем, этого своего рода трамплина для занятия великого киевского стола. В жестокой борьбе между Мономашичами и Ольговичами обладание Переяславским княжеством значило слишком много и для тех, и для других, поэтому Андрей так решительно и воспротивился навязываемому ему обмену. С. М. Соловьев, писал, что согласие князя на предъявленное ему требование означало бы "отдать во враждебное племя Переяславль, стол дедовский и отцовский" и "не только унизить себя, но и нанести бесчестье целому племени, целой линии Мономаховичей, отняв у нее то значение, те преимущества и волости, которые были утверждены за нею Владимиром и его двумя старшими сыновьями" ⁽⁴⁴⁾ . Андрей в сложившейся ситуации, таким образом, не мог взять за Переяславль ни Курской, ни какой-либо другой волости, и поэтому судить по его словам о месте и роли Курского княжества в системе древнерусских столов, на наш взгляд, не следует. Думается только, что едва ли его статус можно признать очень низким, если Мономашичи и Ольговичи так долго и упорно боролись за него между собой.

Как известно, для периода феодальной раздробленности постоянная смена властителей в удельных княжествах является характернейшей чертой. Это наблюдалось и на протяжении всей истории Курского княжества. Но во второй половине 40-х — начале 50-х гг. XII в. Курск начал переходить из рук в руки едва ли не каждый год. Это были годы войны между занявшим в 1146 г. Киев Изяславом Мстиславичем [21] и ростово-суздальским князем Юрием Долгоруким.

До 1146 г. Курском, как свидетельствуют статьи 1141 и 1146 гг., владел Святослав Ольгович, ставший в 1141 г. новгород-северским князем ⁽⁴⁵⁾ . В 1146 г. он вступил в союз с Долгоруким и отдал Курск его сыну Ивану [22] ^{(46 )} . В конце 1146 — начале 1147 гг. Святослав Ольгович был изгнан противниками из Северской земли ⁽⁴⁷⁾ . После скоропостижной смерти Ивана в феврале 1147 г. ⁽⁴⁸⁾ Курском завладел переяславский князь Мстислав Изяславич [30] ^{(49 )} . Спустя полгода к Курску подступил с войском другой сын Долгорукого — Глеб Юрьевич [23]. Находившийся в это время в Курске Мстислав Изяславич обратился к курянам за помощью для борьбы с ним. Горожане оказались "меж двух огней": за каждым из противников стояли их могущественные отцы, которые могли ради своих сыновей оставить от Курска только пепел. Жители города не могли не помнить о печальной участи Путивля, взятого и разграбленного войсками Изяслава Мстиславича в 1146 г. ⁽⁵⁰⁾ В сложившейся ситуации необходимо было обезопасить город с обеих сторон: и со стороны Изяслава (отца Мстислава) и со стороны Юрия Долгорукого (отца Глеба). И куряне нашли, наверное, единственно возможный выход: не отказав прямо в поддержке Мстиславу и заявив, что всегда готовы воевать на его стороне против Ольговичей, они сказали, что в то же время не могут выступить против сына Юрия Долгорукого: "и куряне рекоша: Мьстиславу оже се Олгович ради ся за тя бьемь и с де тьми а на Володимире племя на Гюргевича не можемъ рукы подьяти" ⁽⁵¹⁾ . После такого ответа Мстиславу ничего не оставалось, как уйти в свой Переяславль. Курск же перешел под власть Глеба Юрьевича ^{(52 )} .

Осенью 1148 г. после княжеского съезда в Городце Остерском Глеб Юрьевич был изгнан своими врагами из Северской земли ⁽⁵³⁾ и Курском завладел Изяслав Давыдович [8]. В августе следующего года Курск вновь вернул себе Святослав Ольгович ⁽⁵⁴⁾ , передавший, впрочем, его вскоре во владение Юрию Долгорукому ^{(55 )} .

Судьба Курска в 50-е гг. XII в. не очень ясна. А. К. Зайцев, сделавший тщательный анализ владельческой принадлежности Курска в первой половине XII в. считает, что до весны 1152 г. в нем, вероятно, княжил сын Долгорукого Василько Юрьевич [25], оставленный с небольшой дружиной в помощь Святославу Ольговичу, а затем правили последовательно посадники переяславского князя Мстислава Изяславича и Глеба Юрьевича. И лишь в конце 50-х гг. после смерти Юрия Долгорукого Курском окончательно завладели Ольговичи, завершив тем самым вековой спор с Мономашичами за Посемье в свою пользу ^{(56 )} .

С 1161 по 1164 гг. в Курске княжил сын черниговского князя Святослава Ольговича Олег [18] ^{(57 )} . В 1164 г. после смерти отца он попытался было занять черниговский стол, но его опередил двоюродный брат Святослав Всеволодович [17]. По договору с ним Олег получил тогда Новгород-Северский ^{(58 )} .

В 80-е гг. XII в., как следует из "Слова о полку Игореве", Курск принадлежал "Буй-Туру" Всеволоду Святославичу [20] ⁽⁵⁹⁾ . Он получил его во владение, вероятно, вскоре после перехода своего брата Олега на новгород-северское княжение. По сведениям В. Н. Татищева, Олег выделил в это время братьям Игорю [19] и Всеволоду уделы из своих владений ^{(60 )} . Из известий Ипатьевской летописи известно, что, помимо Курска, Всеволод владел также Трубчевском ⁽⁶¹⁾ . В каком именно городе — в Курске или в Трубчевске — располагался его княжеский стол, неясно. В историографии и справочной литературе Всеволод именуется в одних случаях только князем курским, в других — только трубчевским, в третьих — курским и трубчевским. По нашему мнению, более вероятным местом княжения Всеволода следует считать Курск. Скорее всего и во второй половине XII в. в Северской земле продолжала существовать сложившаяся ранее иерархия княжеских столов, по которой курский был, несомненно, вторым после новгород-северского. Вспомним, что в то время, когда Всеволод и Святослав Ольговичи княжили соответственно в Чернигове и Новгороде Северском, их младший брат Глеб сидел именно в Курске. В пользу пребывания "Буй-Тура" на княжении в Курске указывает и его более выгодное по сравнению с Трубчевском географическое положение, а также то, что он, очевидно, превосходил последний своими размерами ⁽⁶²⁾ . Наконец, представляется маловероятным, чтобы по прошествии сравнительно небольшого отрезка времени после успешного завершения долгой и напряженной борьбы за Курск с Мономашичами, Ольговичи осмелились оставить этот город совсем без князя ⁽⁶³⁾ .

В 20-е гг. XIII в. на курском столе сидел князь по имени Олег. В 1223 г. он во главе курской дружины храбро сражался с монголами в битве на реке Калке ⁽⁶⁴⁾ . Олег Курский обладал значительным политическим влиянием во всей Чернигово-Северской земле. В 1226 г. он попытался даже отнять черниговский стол у князя Михаила Всеволодовича [33], и тому удалось сохранить за собой Чернигов только с помощью своего могущественного родственника, шурина, владимиро-суздальского князя Юрия [32]. В примирении враждующих участвовал также присланный киевским князем Владимиром Рюриковичем митрополит Кирилл ⁽⁶⁵⁾ . То обстоятельство, что конфликт между Михаилом Всеволодичем и Олегом Курским не мог разрешиться без вмешательства крупных, посторонних Чернигово-Северской земле, военных сил, свидетельствует о значительной силе курского князя ⁽⁶⁶⁾ .

Следствием этой усобицы явилось усиление самостоятельности Курска. "Во всяком случае, — как пишет исследователь истории Черниговского княжества А. К. Зайцев, — отсутствие прямых и несомненных сведений о Новгороде-Северском, сравнительно частые упоминания Курска, факт соперничества курского князя с черниговским — все это позволяет предполагать падение значения Новгорода в Черниговской земле и возвышение нового центра — Курска" ^{(67 )} . Надо думать, что в Черниговской земле в первой трети XIII в. происходил процесс постепенного угасания старых и возвышение новых центров. Явление, сходное с тем, что наблюдалось в Северо-Восточной Руси, где от Ростова и Суздаля ведущая роль постепенно перешла к Владимиру и Переяславлю-Залесскому. Возвышение Курска в Черниговской земле было прервано в результате монголо-татарского нашествия на Русь.

Личность князя Олега Курского до сих пор вызывает споры среди историков. Дело в том, что в летописях не названо отчество героя битвы на Калке и соперника Михаила Черниговского. Одни исследователи (например, В. Н. Татищев, С. М. Соловьев, М. П. Погодин, Филарет (Гумилевский), Н. Квашнин-Самарин, П. В. Голубовский, В. В. Мавродин, А. К. Зайцев) полагали, что им был сын Игоря Святославича – Олег [28] ⁽⁶⁸⁾ , другие же (Д. И. Багалей, Р. В. Зотов, В. Г. Ляскоронский) считали, что им был сын перемышльского князя Святослава Игоревича [29] – Олег Святославич, внук Игоря Святославича ^{(69 )} .

По поводу первой версии следует заметить, что большинство как ее сторонников, так и ее противников прошли мимо известия Густынской летописи, в которой говорится о смерти Олега Игоревича в 1205 г. ^{(70 )} Если это сообщение верно ^{(71 )} , то приходится признать, что Олег Курский никак не мог быть сыном Игоря Святославича, т. к. к 1223 г. его уже не было в живых. Но почему же сторонники другой точки зрения решили, что отчество Олега Курского – Святославич?

В Воскресенской и Никоновской летописях под 1228 г. сообщается о том, что ярославский князь Всеволод Константинович [36] женился в Переяславле-Южном на дочери князя Олега Святославича Марии [38] ⁽⁷²⁾ . По мнению Д. И. Багалея, Р. В. Зотова, В. Г. Ляскоронского, а также О. М. Рапова ^{(73 )} , этот Олег и Олег Курский – одно и то же лицо. Такая версия кажется достаточно правдоподобной: весьма вероятно, что через брак своего племянника Всеволода владимиро-суздальский князь Юрий Всеволодович стремился установить дружественные отношения со своим недавним противником – курским князем Олегом. Однако сыном какого именно Святослава был Олег Курский?

Как уже было отмечено, те историки, которые полагали, что отчество Олега Курского было Святославич, принимали его за сына неоднократно упоминаемого в летописях князя Святослава Игоревича. Эта версия подкреплялась и хронологическими расчетами: зная год рождения последнего (1176) ⁽⁷⁴⁾ , можно было предположить, что его сыну Олегу Курскому ко времени битвы на Калке было как раз около 20 лет и он, скорее всего, и мог быть, как пишет Р. В. Зотов, тем "крепко бившимся" с монголами князем, о котором сообщают летописи. Едва ли можно было ожидать подобной удали от Олега Игоревича, которому в это время было бы около 50 лет. Не сбрасывая со счета мнение о том, что Олег Курский был сыном Святослава Игоревича, приведем тем не менее, еще одну – третью версию о происхождении этого князя. Принадлежит она упоминавшемуся в начале статьи И. С. Чеканову.

Не принимая вывод о том, что Олег Курский являлся сыном Игоря Святославича, И. С. Чеканов в то же время выдвинул серьезный довод и против второй существовавшей в историографии версии о его происхождении. По его мнению, если у Святослава и были дети, то они, почти наверняка разделили участь своего отца, казненного в 1211 г. галицкими боярами. И. С. Чеканов предположил, что Олег Курский, по-видимому, был сыном Святослава Ольговича Рыльского [27], внуком Олега Святославича [18]. После смерти "Буй-Тура Всеволода" в 1196 г., полагал И. С. Чеканов, Святослав Ольгович, скорее всего, занял курский стол и, поэтому весьма вероятно, что именно его сын Олег и княжил в Курске в 20-х гг. XIII в ^{(75 )}. Версия И. С. Чеканова, на наш взгляд, выглядит, по крайней мере, ни чуть не менее правдоподобной чем та, которую предложили Д. И. Багалей, Р. В. Зотов и другие историки. Интересно, что Д. Донской – составитель новейшего капитального справочника по генеалогии Рюриковичей, – также, как и И. С. Чеканов, считает Олега Курского сыном Олега Святославича Рыльского ^{(76 )}.

Сведения о последних курских князьях Георгии (отце) [34] и его сыне Георгии (Юрии) Георгиевиче [37], Дмитрии Курском [35] и его сыне Василии [39] содержатся в Любецком синодике (помяннике), принадлежавшим Антониеву монастырю, а затем Воскресенской церкви города (позднее местечка) Любеча Черниговской губернии. Эти князья, по мнению наиболее авторитетного исследователя Любецкого синодика Р. В. Зотова, владели Курском в XIII в. Однако уточнить конкретно годы их княжения не представляется возможным. Под именем Георгия (отца) в синодике, как предполагал Р. В. Зотов, упоминается Олег Святославич Курский (известно, что князья в Древней Руси имели обычно два имени — традиционное княжеское и христианское, данное при крещении) ⁽⁷⁷⁾.

Князь Дмитрий княжил в Курске после Олега-Георгия Святославича и его сына Георгия, так как он помещен в синодике ниже этих двух курских князей. По своему происхождению Дмитрий, считал Р. В. Зотов, возможно, был внуком Игоря Святославича и родным братом Олега Святославича Курского. Сын Дмитрия Василий, как сообщает синодик, был убит татарами ^{(78 )} . Возможно это произошло в 1275 г., когда в Курской земля была разорена татарами, возвращавшимися после похода на Литву ⁽⁷⁹⁾. С гибелью Василия курская династия прерывается.

К 80-м гг. XIII в., как следует из сообщений Воскресенской и Никоновской летописей, повествующих о выступлении рыльского и воргольского князя Олега ⁽⁸⁰⁾ и липецкого князя Святослава против ордынского баскака Ахмата, Курск утратил значение административного центра княжества и курский княжеский стол прекратил свое существование, хотя само княжество по традиции и продолжалось еще именоваться "Курским" ⁽⁸¹⁾.

ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА
владельческой принадлежности Курска после смерти Ярослава Мудрого

В первой колонке приведен порядковый номер записи, второй номер в генеалогической таблице. Князья, княжившие в Курске выделены прописными буквами.

ПРИМЕЧАНИЯ:

* С 1139 по 1141 княжил в Новгороде Великом, с 1141 г. – в Новгороде-Северском.

©Материал предоставлен специально для сайта http://old-kursk.ru и опубликован в авторской редакции А.И. Раздорского