Автор: В.В. Раков
к.и.н., зам. директора по НИР
ОКУ "Госархив Курской области"

Аннотация. Николаевская церковь Курска, построенная в центре города рядом с торговыми рядами, является одним из наиболее ранних православных культовых строений города, датируемых второй четвертью XVII века. В последующие два с половиной столетия церковь неоднократно перестраивалась и перепланировалась. В 60-е годы XVIII века рядом со старой деревянной церковью была построенная новая каменная, сохранившееся с последующими пристройками до момента своего закрытия и разборки в 1935 году. При подготовке статьи использованы документы Государственного архива Курской области и материалы местной периодической печати второй половины XIX - начала XX веков.

Ключевые слова: Николаевская церковь, митрополит Илларион, пожар 1782 года, строительство колокольни, церковная утварь.

Abstract. The St. Nicholas Church of Kursk, built in the city center next to the shopping malls, is one of the earliest Orthodox religious buildings of the city, dating from the second quarter of the XVII century. In the next two and a half centuries, the church was repeatedly rebuilt and redeveloped. In the 60s of the XVIII century, a new stone church was built next to the old wooden church, which was preserved with subsequent additions until its closure and disassembly in 1935. Documents of the State Archive of the Kursk region and materials of the local periodical press of the second half of the XIX - early XX centuries were used in the preparation of the article.

Key words: St. Nicholas Church, metropolitan Hilarion, the fire of 1782, the construction of the bell tower, church utensils.

Деревянная Николаевская церковь упоминается в документах 1641, 1659, 1661 годов. В XVIII веке в г. Курске, были даже не одна, а две Николаевских церкви. Одна из них находилась вблизи Знаменского монастыря и Воскресенского собора, или, как определяется её положение в одном из архивных документов, "… стояла между монастырём, городской стеной и селениями" [7, 9 ноября]. Впоследствии, во второй половине XVIII веке церковь перенесли в слободу Стрелецкую. А другая - Николаевская, что в торгу, как свидетельствует само название церкви, находилась на торговой площади вплоть до своего закрытия и разборки в 1935 г. Николаевская в торгу церковь относится к числу церквей Курска самой ранней постройки после возобновления города.

Церковь была деревянной постройки, и в июне 1717 г., при пожаре, она сгорела до основания. Об этом писал священник Антон преосвященному Иллариону, митрополиту белгородскому и обоянскому 7 июля 1717 г.: "Попущением Божиим, грех ради наших, у меня, богомольца твоего, сожжен дворишка мой и от того пожара сгорела оная Николаевская церковь, и многие приходские дворы погорели" [7, 9 ноября].

Сообщая об этом горе, поп Антон с Нестером Котельником и другими прихожанами обещал Николаевскую церковь построить вновь, и просил об благословения у митрополита Иллариона на ту церковь "лес ранить", и вместе с тем употребить для этой же цели годное дерево из старого Воскресенского собора, "… который стоит пусть и в силу Царского Величествия указа, должен строиться вновь" [7, 9 ноября].

Митрополитом Илларионом была выдана благословенная грамота, в которой он разрешал построить новую церковь Николая Чудотворца и на то "лес ранить", а также употреблять годный в отделку лес от старой Воскресенской соборной церкви с тем, чтобы тот лес, который в стройку не годится, отвезти в поле и там, вблизи воды, сжечь огнём и пепел всыпать в воду" [7, 9 ноября].

Вероятно, строители не располагали большими средствами, и по этой причине просили использовать на постройку возобновляемой церкви не только новый лес, но и старый ветхий материал, причём - в значительном количестве, а поэтому, как будет сказано ниже и поставленная возобновлённая церковь просуществовала относительно недолго. В 1771 г. на основании резолюции преосвященного Самуила, епископа белгородского и обоянского, она была закрыта ("запечатана") управителем курского духовного управления священником Феодором, "как обветшалая и опасная для богослужения", а впоследствии - продана крестьянам села Драчева, Обоянского округа.

Но ещё ранее 1771 г. прихожане, видя ветхость деревянной церкви, решили строить новую каменную, каковая и была заложена "… на ином удобном месте в мае 1763 г. священником соборной Воскресенской церкви Андреем Томоровым, при преосвященном Иосафе Миткевиче [7, 9 ноября].

Ко времени "запечатания" деревянной церкви, новая каменная была "вчерне" уже окончена и покрыта, но отсутствовал иконостас и другое внутреннее убранство. По мнению строителей, на приведение новой церкви в полный порядок "надобно было ещё издержать до 2000 руб.", но сделать это в скором времени не представлялось возможным. В виду таких обстоятельств строителями Николаевской церкви было предложено устроить при храме предел св. Иоанна Предтечи, о чем и было возбуждено ходатайство перед преосвященным Самуилом. В своём прошении от 16 августа 1771 г. священники Николаевской церкви Иаков (Иванов) и Фаддей (Бурцев) и купцы Иван Григорьевич Котельников и Иван Михайлович Лоскутов со товарищами писали, что "…вследствие запечатания деревянной церкви, прихожане претерпевают в исполнении мирских треб великую нужду, а так как вновь построенная церковь пока иконостасом и прочим благолепием не украшена, то дабы исправления необходимых треб и слушания службы Божией не лишиться…" просят разрешения на устройство в той же церкви в трапезе другой престол в честь Иоанна Предтечи, который они обязались устроить и всем "…к освящению нужным снабдить к 28 декабря того же года" [7, 9 ноября].

25 октября 1771 г. преосвященный Самуил наложил на прошение курян такую резолюцию: "О заложении нового предела в новой каменной церкви в трапезе и освящении престола изготовить грамоту на имя управителя духовного Колмакова и доложить. Антиминс вновь выдать на имя покойного преосвященного Порфирия напечатанный и освященный" [7, 9 ноября].

В клировой ведомости Курской Николаевской церкви за 1835 г. указано, что каменное здание храма было построено "тщением горожан" в 1775 г. [1, л.1]. К слову сказать, в XVIII в. на месте ветхих деревянных были выстроены каменные соборная Воскресенская (1736), Троицкая, что за Куром (1742), Ильинская (1768) и деревянная Ахтырская (1763) [9, 14 января].

Подробное описание этого масштабного бедствия даёт А.А. Танков: "Ужасный курский пожар, бывший в августе 1781 года, продолжался несколько дней и по своей силе произвёл на жителей потрясающее впечатление. Достаточно сказать, что во время свирепства пожарного пламени многие жители Курска, дома которых находились на окраинах, выехали со всем своим имуществом, какое могли забрать с собой, за город и там ожидали, чем окончится дело, не выгорит ли весь город.

Некоторые детали этого пожары содержатся в архивном документе, датированным 11 сентября 1781 г. В нём указывается, что в ночь с 25 на 26 августа 1781 г. загорелась харчевня купца Степана Михайловича Сыромятникова, располагавшаяся "... по проулку, лежащего от церкви Флора и Лавра, в правую сторону, на углу смежности купцов, от ряду лавок Карпа Первышева, а сзади харчевного двора Михайлы Сыромятникова" [5, 5 сентября].

Что было причиной пожара - неизвестно. Загорелось первоначально в трактире, который находился возле гостиного двора, недалеко от Херсонской улицы. И вот огонь охватил трактир, а затем перекинулся и на лавки гостиного двора, все сплошь деревянные. Быстро одна лавка загоралась за другой, а гасить было трудно: пожарной команды тогда не было, прибежали обыватели, кто с ведром, кто с помелом или лопатой ... Со всего города городничий гнал водовозов, набиравших воду из Кура. Работали как умели, солдаты, мещане-добровольцы, но к вечеру запылал весь гостиный двор, и высохшее дерево его строений образовало костёр. Горело и ночью, горело и потом несколько дней, и после прекращения пожара жители до самой зимы прибаивались: на огромном пожарище в течение нескольких месяцев, то там, то там вспыхивали из пепла огни и, раздуваемые ветром, пугали курян, особенно в ночное время" [2, л. 3].

Большая опасность от "превеликого" пожара угрожала и Николаевской церкви: находившиеся поблизости лавки и ряды, питейный дом полностью сгорели. Священники Иоаков и Фаддей предприняли меры по спасению церковного имущества. Из предела Иоанна Предтечи были вынесены иконостас, ризы, книги и прочая церковная утварь. Находившийся на престоле антиминс был снят, как и всё прочее освященное, за исключением срачицы* и шелкового шнура при ней. Святые дары и сосуды были вывезены для сохранения в церковь св. Флора и Лавра. Более всего пришлось повозиться с престолом, но усилиями вошедших в храм людей "разного звания и чинов" последний был вынесен из алтаря.

К счастью, церковь не пострадала от пожара. Снятый иконостас и престол были вновь внесены в церковь и установлены. Однако ввиду того, что престол был тронут с места, священники не решались совершать на нём богослужение без особого разрешения. По той же причине и антиминс не был возложен на престол, а оставался во Флоровской церкви, где "пребывал на святом престоле в целости, чистоте и всякой сохранности" [7, 9 ноября].

Более чем пятьдесят лет спустя, Николаевская церковь по-прежнему выглядела вполне достойно. В клировой ведомости за 1835 г. значится: "Зданием каменная, с таковою же колокольнею - крепка" [4, л. 1].

31 августа 1781 г. притч обратился в Курское духовное правление с доношением о происшествии и с просьбой разрешить приступить им к священнодействию. Духовное правление, в свою очередь, 4 сентября переслало это прошение преосвященному Аггею, епископу белгородскому и обоянскому, "испрашивая его резолюции по сему предмету". Преосвященный Аггей предписал консистории "справиться с правилами святых отец и немедленно представить по надлежащему". Заключение консистории было выражено в следующей форме: "Ежели святой антиминс по осмотре окажется в крепости и ничем не измаран, и к священнодействию способен, то освятить престол в указанный день по церковному чиноположению, кому повелено будет владыкой; если же святой антиминс не способен, то представить его преосвященному владыке для отдачи в ризницу, а на место его выдать новый, после чего и совершить освящение престола".

На докладе консистории преосвященный Аггей наложил следующую резолюцию: "Учинить по сему, и грамоту дать на имя священника Иоанна Богдановского". При осмотре антиминса было установлено, что он действительно совершенно цел и чист, поэтому священник Богдановский 28 октября 1781 г. совершил освящение престола на прежнем антиминсе [7, 9 ноября].

Освящение предела св. Иоанна Предтечи в новом каменном храме вовсе не означало, что весь храм освящен. Потребуется целых 11 лет, пока при преосвященном Аггее, епископе курском и белгородском, по просьбе священников Иакова Иванова и Фаддея Бурцева с приходским людьми состоится освящение храма. К этому времени в церкви был поставлен главный престол в честь святого Николая Чудотворца, сооружен иконостас, и церковь будет достаточно снабжена книгами, ризами и прочей утварью.

Предстояло ещё построить колокольню, однако и она была уже начата, нужный материал - заготовлен (40 000 кирпичей, 80 четвертей извести, необходимое количество песка и 500 руб. денег) [7, 11 ноября]. К этому времени при церкви имелось 144 приходских двора, в коих проживало 373 души мужского пола и 410 - женского пола. Кроме того, в собственности церкви находилось 20 четвертей пахотной земли, "коя состоит в их владении неотъемлемо". Возбуждая ходатайство об освящении храма перед преосвященным Аггеем, приходские люди приложили к нему письменное обязательство в том, что "колокольня неотложно будет выстроена в предбудущее лето", т.е. в 1783 г. [7, 11 ноября].

Разрешение на освящение церкви было дано 16 ноября 1782 г., причем курскому духовному правлению вменялось в обязанности следить за тем, чтобы обязательство прихожан о завершении строительства колокольни в следующем году было надлежаще исполнено. Освящение церкви Николая Чудотворца, что в торгу было осуществлено священником Иоанном Богдановским [7, 11 ноября].

Трёхпрестольной Николаевскоя церковь стала в XIX веке, когда был сооружен придел с левой стороны в честь святого великомученика Никиты. О времени закладки придела не известно, а вот освящение его протоиереем Иаковом Бардаковым состоялось 23 ноября 1809 г. при архиепископе курском и белгородском Феоктисте.

Вид с колокольни Знаменского собора на Николаевскую на торгу церковь

Вид от Георгиевской площади на ул.Херсонскую и Николаевскую на торгу церковь

Конечно, каменная церковь не чета деревянной, но и она имела определённые проблемы - была холодной, что существенно влияло на количество прихожан в зимней сезон. Первая попытка сделать церковь тёплой относится к 1828 г., когда в июле месяце притч и церковный староста Прокопий Медведев подали прошение преосвященному Владимиру, епископу курскому, в котором сообщали, что "по зрелом рассмотрении губернского архитектора, Николаевская церковь оказалась не только возможною к устройству в ней печей, но и довольно удобною, а так как она , по своему местоположению, состоит в самом центре торгового обращения города, в котором, к тому же, кроме Знаменского монастыря нигде не имеется тёплых храмов, то устройство в ней отопления, сверх всего прочего, может явиться весьма не бесполезным, потому что не одни прихожане, но и торгующие обратятся к ней, особливо в великий пост". В прошении указывалось, что на означенный предмет собрано уже добровольных пожертвований 1000 руб. и требуется ещё 1300 руб., которые испрашивались у епископа из имеющегося при церкви свободного капитала, достигшего к тому времени весьма впечатляющей цифры в 6000 руб.

Резолюция преосвященного Владимира оказалась неожиданной для просителей: "Отсюда видно, что при сей церкви денег на лицо остаточных без употребления шесть тысяч рублей. Консистория, ни мало не медля, имеет предписать из оных пять тысяч рублей безотложно отослать или в приказ общественного призрения, или в опекунский совет московский, а старосте и притчу строго подтвердить, чтобы они впредь лишних денег отнюдь у себя не держали, а отдавали бы их в проценты в казённые места для того учреждённые; ибо держать их у себя - значит делать значительный убыток церкви ежегодно, что подтвердить и прочим курским церквам. Касательно испрашиваемой здесь переделки - пусть они пришлют ко мне показание вещей или работы, какие для того нужны необходимо с показанием и суммы, ибо без сего не могу им позволить устроить из сего тёплого храма. При том велите донести ко мне, сколько вышины сия церковь и пределы" [7, 11 ноября].

Согласно приведённой резолюции, 28 сентября 1809 г. церковный староста почтой отправил 5000 руб. в московский опекунский совет "для приращивания процентов". Но тёплое отопление так и не было установлено.

Почти 20 лет спустя, 11 января 1828 г. в духовную консисторию поступило новое прошение с указанием необходимых "переделок", связанных с устройством отопления в храме: "1) на поправку пола, истлевшего от времени во многих местах - 300 руб.; 2) на устройство 20 больших, двойных окон и 10 средней меры - 450 руб.; 3) на три каменных, на чугунных плитах печи, из которых одна в главном алтаре и две в пределах - 1050 руб., считая каждую печь в 300 руб. и, наконец, 4) на устройство в куполе стеклянного верха - 500 руб." [7, 11 ноября].

Обращает на себя внимание оригинальное предложение по устройству стеклянного купола. Дело в том, что в то время вокруг купола на высоте 17 аршин (около 12 м), где оканчивался иконостас, имелся довольно глубокий карниз. Казалось, на этом карнизе можно устроить лёгкий стеклянный верх для удержания тепла. Причем от этого стеклянного навеса до верха купола оставалась еще 6 аршин (4,3 м). Притч и церковный староста считали, что устройство такого стеклянного навеса не только не сделает безобразным внутреннее убранство церкви, а, наоборот, откроет интересный вид на внутреннюю пустоту купола, особенно в летнее время, полагая, что через стекло "…гораздо живее выражается роспись верхнего купола" [7, 11 ноября].

Преосвященный Владимир согласился с предложением притча, разрешил произвести означенные работы, употребив на запрашиваемую сумму из церковных доходов. Однако, несмотря на полученное разрешение об устройстве тёплого храма, работы не были проведены. В своё время заявители не позаботились о получении формального отзыва архитектора о целесообразности предложенных ими работ. Среди прихожан оказались лица, сомневавшиеся в необходимости и возможности устройства стеклянного навеса. Для разрешения разногласий, возникших в приходе Николаевской церкви, протоиерей Алексей Знаменский 21 мая 1829 г. обратился в курское духовное правления с рапортом, в котором просил духовное правление сделать запрос архитектору П.С. Грознову о том, что "… устройство тёплого храма не может ни в каком случае нанести вещам церковным потери или ущерба". Архитектор не высказал поддержки церковному проекту об устройстве тёплого храма и дело было остановлено [7, 11 ноября].

Через 8 лет, в 1837 г. при преосвященном Илиодоре, епископе курском и белгородском будет во второй раз возбуждено ходатайство об устройстве теплого храма. Но на этот раз проект тёплого храма будет связан с принципиально иным решением: сооружением двух новых приделов и в перенесении колокольни на новое место с целью освобождения места для приделов. Общий план переустройства храма выглядел следующим образом: колокольня поставленная первоначально над трапезой храма переносилась к самым церковным воротам (ограде), паперть и трапеза расширялись до нового места размещения колокольни, и в этом пространстве устраивались в ряд два новых придела.

Проект был поистине грандиозный и, естественно, требовал соответствующих затрат - свыше 45 000 руб. Источниками бюджета строительных работ стали: 5 000 руб. с процентами, внесённые по резолюции преосвященного Владимира в 1828 г. в московский опекунский совет; 4 000 руб. церковных доходов, положенных в 1831 г. в курский приказ общественного призрения под проценты; остальная недостающая сумма формировалась за счёт ежегодно поступающих доходов от аренды принадлежащих церкви домов и лавок [7, 12 ноября].

По консисторской справке 1837 г. Николаевской церкви принадлежали "всех лавок церковных каменных, около церкви устроенных и крытых железом - 30; дом - деревянного здания, состоящий из двух флигелей, при коих имеются шесть деревянных лавок, крытых железом". Годовой доход от лавок составлял 2 000 руб., а доход от дома - 810 руб. [7, 12 ноября].

Лавочки с кожевенным товаром, находившиеся по левую сторону церкви, были очень ветхими и почти не приносили дохода, вследствие чего у преосвященного владыки испрашивалось разрешение на их уничтожение, равно как и караулки, находившейся там же. Прихожане церкви уполномочили церковного старосту Тюпина заведовать всеми строительными работами. Кроме него, судя по имевшейся переписке, активное участие в строительных делах принимал купец Пётр Лавров.

Преосвященный Иллиодор дал согласие на указанные переделки, но с одним условием: план и фасад церкви (архитектор П.С. Грознов) должны были быть направлены на рассмотрение в Святейший Синод. Святейший Синод, в свою очередь, перенаправил чертежи на рассмотрение главного управления путей сообщения и публичных зданий. Комиссия главного управления сочла необходимым внесение некоторых изменений в проект, но в конечном итоге 8 ноября 1837 г. совет путей сообщений и публичных зданий одобрил проект, что делало возможным приступить к работам.

7 июля 1838 г. прихожане Николаевской церкви написали преосвященному, что, завершив работы по рытью погреба под будущей тёплой церковью, они готовы приступить к закладке оснований пределов: во имя Рождества Пресвятой Богородицы - с правой стороны и во имя святого Митрофана - с левой.

По распоряжению владыки Иллиодора право произвести закладку нового церковного строения было поручено архимандриту Коренского монастыря, который 7 августа 1838 г. по чиноположению церковному и положил основание двум престолам. Через пять лет, 4 сентября 1843 г. престол во имя Рождества Пресвятой Богородицы был окончен строительством и "всем нужным приуготовлен" архимандрит Вениамин в служении с двумя протоиереями и двумя священниками, по поручению преосвященного Иллариона освятили придел. А после завершения строительства и освящения второго придела - во имя святого Митрофана (к сожалению, установить дату нам не представилось возможным) Николаевская церковь приобрела тот внешний вид, который и дошел до нас на фотографиях конца XIX - начала XX вв.

В описании ризницы Николаевской церкви, что в торгу за 1808 г. значились три креста: "1. Крест большой серебренной позлащенной с распятием на нём вверху… 2. Крест меньшой серебренной чеканной позлащенной с распятием в нём … 3. Крест серебренной чеканной со всех сторон позлащенный…". Кроме того, в ризнице были дискосы ("дискусы") - 3, сосуды - 3, потиры, "звезды" - 3, лжицы ("лежицы") - 2, гробницы - 3, "праскомидные тарелки" - 4, кадилы - 2, паникадилы - 3, посвешники большие и малые - 13, водоосвятные чаши - 4 и др. [3, л. 1-18].

Однако на этом работы по перестройке Николаевской церкви не завершились. Правда, на сей раз речь шла о внутренних изменениях. Внутри холодной церкви стояли два ряда несоразмерно больших столбов с малыми арками, лишая внутрицерковное пространство свободы и света и мешая молящимся. По сему прихожане Николаевской церкви 21 марта 1848 г. уполномочили церковного старосту Тюпина ходатайствовать перед епархиальным начальством о приведении внутреннего устройства холодной церкви в соответствии с вновь устроенными приделами. Архитектор Григорьев предложил заменить столбы большими арками, наподобие того, как было сделано в Воскресенском соборе. Чертежи были препровождены на рассмотрение курской губернской строительной комиссии, которая признала их составленными во всём согласно правилам строительного искусства. Строительная комиссия также дала указание губернскому архитектору наблюдать за ходом переделок в Николаевкой церкви [7, 12 ноября].

Одновременно с сооружением арок, решено было в старых приделах святого Иоанна Предтечи и великомученика Никиты вместо ветхих иконостасов поставить новые. Как раз в это же время в селе Тазово, Курского уезда строилась новая церковь. Прихожане Николаевской церкви по общему согласию и с благословения преосвященного Иллиодора пожертвовали свой иконостас из придела св. Иоанна Предтечи церкви в Тазово. Что касается другого иконостаса из придела великомученика Никиты, то прихожане испросили соответствующее разрешение на его передаче при первом удобном случае в церковь, которая будет в нём нуждаться [7, 12 ноября].

Погодные явления конца апреля 1900 г., которые в современном лексиконе нарекли "аномальными", привели к такому стихийному бедствию, как ураган: "Очень жаркая погода, стоявшая с 23 по 28 апреля, причем термометр на солнце показывал 30⁰ по Рюмеру, с 28 резко изменились: с утра подул северный ветер, а к ночи температура воздуха упала до 0⁰; в 12 часов ночи и в 4 часа дня шёл снег" [6, 11 ноября]. А 1 мая 1900 г. по Курску зафиксированы шквалистые порывы ветра.

Этот эпизод следующим образом описан "Курскими губернскими ведомостями" в рубрике "Дневник происшествий": "Того же число [1 мая - В.Р.], в 10 час. утра, с Николаевской церкви бурей сорвало верхнюю часть купола с крестом, вследствие подгнивших стропил. Несчастий с людьми не было" [6, 3 мая].

Сорванный с Николаевской церкви ураганом, свирепствовавшим 1-го мая, чугунный крест с куполом весит около 100 пудов. Поставлен он со времени постройки храма, т. е. в 1775 г.: таким образом, понятно, что за 125 лет державы его успели ослабнуть, и тяжелые леса, сорвавшись, потянули его за собой [8, 9 мая].

Храм был закрыт в 1935 г. При строительстве здания № 6, по Красной площади ("Шестерки") церковь снесли, а кирпич использовали при строительстве здания цирка на Красной площади (1937 г.).

Источники и литература

1. Государственный архив курской области. Ф.1. Оп.1. Д.432.

2. Государственный архив курской области. Ф. 108. Оп. 8. Д. 153.

3. Государственный архив курской области. Ф.217. Оп.1. Д.423.

4. Государственный архив курской области. Ф.217. Оп.1. Д.432.

5. Курские губернские ведомости. 1899. Часть неофиц.

6. Курские губернские ведомости. 1900. Часть неофиц.

7. Курские губернские ведомости. 1903. Часть неофиц.

8. Курский листок 1900.

9. Танков А.А. О времени возобновления Курска // Курские губернские ведомости. 1900. Часть неофиц. 14 января.

Раков В.В. Николаевская, что в торгу, церковь города Курска // Девятнадцатые Дамиановские чтения: Русская православная церковь и общество в истории России и Курского края: материалы Все-рос. (национальной) науч.-практ. конф. (23 марта 2022 г., г. Курск). – Курск: Изд-во Курск. гос. с.-х. ак., 2022. – С. 160-170.