Автор: В.В. Раков

Проблема бродячих собак не нова. Собака - не только друг человека, но и потенциальная опасность для людей, не зависимо от их ранга и чина, особенно, если она без хозяина… Примеров тому в нашей городской истории предостаточно.

1 ноября 1885 г. вышло обязательное постановление курского губернатора, в котором говорилось: "Принимая во внимание: что обилие в Курске бродячих собак не только беспокоит обывателей, но и угрожает иногда опасностью; что обстоятельство это неоднократно обращало на себя внимание курской городской думы, которая еще в прошлом году обязала городскую управу вырабатывать по этому предмету обязательное постановление; что такого постановления до настоящего времени не существует; что между тем укушение бешеными собаками влечет за собою прилипчивую и почти всегда смертельную болезнь; что 245 ст. Устава о предупреждении и пресечении преступлений повелевает, чтобы домашние животные, метающиеся на людей, содержались не иначе, как взаперти или на привязи, Курский губернатор <…> постановил:

1. В г. Курске разрешается выпускать собак на улицу не иначе, как в намордниках или на привязи;

2. Все попадающиеся на улице собаки, не отвечающие условиям, в п. 1 означенным, будут признаваемы бродячими;

3. Все бродячие собаки, в видах общественной безопасности и охранения народного здравия, будут уничтожены мерами полиции.

4. Настоящее постановление входит в обязательную силу через 7 дней по его опубликовании и действует впредь до издания городским управлением нового по тому же предмету постановлению на точном основании правил, в городовом положении указанных".

В качестве средства борьбы полиции с бродячими собаками была выбрана отрава, которую они и должны были подсыпать бездомным Шарикам и Тузикам. Но дело не заладилось: яд стал причиной смерти не только тех псов, против которых он официально был направлен, но всех прочих, в том числе спокойно выгуливаемых своими хозяевами, а также прочей городской живности от кошек до домашней птицы. И уж совсем неприглядно выглядели случаи такого рода. В приказе Курского полицеймейстера от 6 февраля 1890 г. указывалось: "Небрежное обращение городовых с отравою, вручаемою им для истребления бродячих собак, послужившее на днях поводом к самоотравлению ребенка, печально не окончившемуся только благодаря своевременно принятым врачебным мерам <…>". Это печальное происшествие побудило полицеймейстера отдать приказ о прекращении такого способ истребления бродячих собак, а подведомственным ему чинам полиции было поручено тотчас же отобрать у городовых все пилюли, не применённые ими по назначению, возвратив их для уничтожения в аптеки.

Курский полицеймейстер возбудил перед гласными Курской городской Думы вопрос об истреблении собак посредством их ловли. Курская городская Дума вновь была вынуждена обратиться к достаточно пикантному вопросу, рассмотрев его по существу на своём заседании 24 августа 1890 г. Заслушав предложение исполняющего дела Курского Губернатора по вопросу о найме лиц для истребления бродячих собак, Курская городская Дума вынесла следующий приговор: "Поручить городской управе пригласить Мышенка в Курск для истребления бродячих собак на предложенных условиях, причём при заключении с ним договора внести условия, при коих должны сохраняться известное время комнатные и охотничье собаки, а равно установить и плату за содержание их в течение трёх дней".

Кто же такой этот загадочный "Мышенка" - гроза курских бродячих собак? Речь шла о "гицеле" - (польск. hycel; нем. Hitzel) - лице, занимающемся в городах отловом бездомных животных: кошек и собак. Житель одной из деревень под Варшавой Франц (по другим данным - Ян) Мышонэк высказал согласие прибыть в далёкий город Курск для исполнения своих обязанностей по отлову бродячих животных. Предлагая свою кандидатуру городской Думе он даже сообщил, что уничтожать бродячих собак он будет "улучшенными способами", так сказать, по-европейски. Как это выглядело на самом деле, судите сами. На Западной Украине, ещё во времена Австро-Венгерской империи, а также на территории Польши для отлова животных гицели использовали металлическую петлю на конце длинной палки, которую накидывали на шею животного. Благодаря длинной палке животное не может укусить гицеля, и в этом, видимо, заключался "улучшенный способ".

В других городах Российской Империи представителей этой профессии называли по-простому - живодерами, и не очень-то уважали. В царской России этим промыслом занимались иноверцы (в данном случае, "латиняне" или католики), потому, что гицелей, как и прочих душегубов и палачей, хоронили за пределами православных кладбищ. Ярким образцом живодера-гицеля является персонаж романа "Собачье сердце" М. А. Булгакова - заведующий отделом истребления бездомных животных (котов и пр.) Полиграф Полиграфович Шариков.

Нанятый Курским городским управлением для чистки города и истребления бродячих собак варшавский обыватель Мышонэк, распоряжением варшавского обер-полицмейстера был выслан из Варшавы и 1 ноября 1890 г. прибыл в г. Курск. Для обеспечения фронта работы и надлежащего контроля за оными, Курское городское управление подготовило проект правил о порядке истребления бродячих собак в Курске, который, пройдя соответствующее обсуждение, был благополучно принят на заседании городской Думы 16 ноября 1890 г.

Раскроем некоторые детали этих правил. Истребитель собак должен ловить их с полночи: в летние месяцы - до 5 часов, в осенние и весенние - до 6, а в зимнее время - до 7 часов утра. Пойманные на лицах города собаки (все без различия) сохранялись "гицелем" 5 суток, в течении которых он их должен был кормить и уже после этого, если хозяин собаки не объявлялся - уничтожать собак и пользоваться их кожей. Если же хозяин собаки находился, он должен был оплатить гоцелю по 10 коп. за каждые сутки их содержания (это такса для собак обыкновенных, дворовых) и по 20 коп. - за собак охотничьих и породистых. Для гарантии же того, что пойманная собака, находящаяся не на цепи, не бродячая курские обыватеели должны были брать в городской управе соответствующий ярлык с уплатой за него 15 коп.

Правила правилами, а в реальной жизни дело обстояло не совсем, а точнее - совсем не так, как полагали курские думцы. Газета "Курские губернские ведомости" с тревогой информировала своих читателей: "Ловля бродячих собак у нас производится самым примитивным способом и об улучшении его уже давно следует позаботиться. Очень часто ночью даже на Московской улице можно видеть, как гицель, поймав несчастное животное петлёю за шею, поднимает его вверх; ещё отвратительнее получается впечатление, когда животное, пойманное в 100-200 шагах от клетки, тащится на петле к ней, оглашая улицу душу раздирающим визгом. Здесь и человек с крепкими нервами едва ли выдержит, а то, что у нас происходит на Московской улице и в то время, когда ещё бывает много прохожих. На замечание со стороны публики никакого внимания не обращается, и гицель с своеобразным юмором отвечает: "Ведь всё равно на убой, что же с ней-то как с барыней церемониться".

Ловля бездомных собак в России 1920-х гг. на картине Бориса Кустодиева

Об условиях договора можно судить по думским документам за 1901 г. Решением Курской городской Думы ловля и истребление бродячих собак сдавалась в подряд гицелю за 180 руб. в год. По условиям договора гицель должен был содержать трёх человек и лошадь, нанимать квартиру и двор. Понятно, что за столь ничтожное вознаграждение возможности содержать мало-мальски пригодных сотрудников, создавать минимальные условия содержания отловленных животных было делом невозможным.

Взорам журналистов, посетивших в начале марта 1901 г. арендованное гицелем место, находившееся на окраине города, за так называемым Чертовым мостом, предстала следующая картина: "При входе во двор прежде всего обратили наше внимание на две хорошие, породистые собаки, привязанные на цепи под открытым небом, свернувшиеся в клубок и дрожащие от холода и голода. Около них лежало по ноге убитой лошади, но есть на них было нечего - это были одни голые кости, а между тем за прокорм пойманных собак гицель получает от 10 до 20 коп. в день с лиц, которые придут взять их".

На вопрос журналистов, где находятся убитые бешеные собаки, гицель указал, что они зарыты в снегу на общем дворе, кроме других собак содержался ещё и скот. На возражение, что бешенных собак нельзя умерщвлять и зарывать на дворе, гицель, по простоте душевной заявил, что зимой ему ямы рыть, дескать, трудно, да и время на это нет, а весной всё само и оттает …

Гицель также посетовал, что за 15 руб. в месяц найти помощников по отлову животных, готовых подвергать себя риску быть укушенными бешенной собакой, невозможно. Беседа завершилась попыткой журналистов поднять нравственную тему сюжета: каков оно лишать жизни бедных животных? Гицель морализировать не стал и по-простому ответил: "Это делается очень просто - ударил дубиной по носу раз, другой - и готово".

Мало что получая от города, гицель и его помощники решались пополнить карман нехитрым, но действенным способом. При выезде на ловлю бродячих собак, они, обыкновенно, прежде всего обходили дома, где имелись собаки, прося у их владельцев "на чаёк", иначе грозя поймать его собаку. Владельцы чаще всего соглашались: кому же хотелось потерять своего охранника, а потом платить за его выкуп гораздо большие деньги?

Впрочем, были случаи и обратного свойства: теперь уже хозяевам приходилось раскошеливаться, чтобы собаку забрали. На Спасской улице, в домах Давыдова и Маровского взбесились собаки. Вызванный гицель хозяевам заявил, что забрать бешенных собак он готов, но надо заплатить по 50 коп. за животное. В противном случае, он предложил хозяевам выгнать собак на улицу, где они покусают кого-либо, что для хозяев станет хлопотнее и дороже.

В ходе всех этих перипетий мнение курского общество разделилось: одна, явно большая часть, требовала от городских властей действенных мер по борьбе с бродячими собаками, не вдаваясь в нюансы методов отлова и содержания животных, другая, не столь многочисленная, выступала за гуманное отношения к братьям меньшим.

Аргументы первой группы были убедительны и красноречивы. Их позиция нашла отражение на страницах "Курских губернских ведомостей", которые зимой 1901 г. поместили следующую информацию: "Городу угрожает серьёзная опасность от бешенных собак. Собак размножилось неимоверное количество, и они бродят по городу целыми стаями. Почти ежедневно наблюдаются случаи укусов прохожих бешенными собаками или избиение их среди бела дня. На днях на Верхней Лазаретной улице наблюдалось несколько случаев бешенства собак, которыми покусаны акушерка К., домовладелица С. и некоторые прохожие на улице".

"Курская быль" уже в 1913 г. сообщала о следующих тревожных фактах. Днём и ночью целые легионы собак разгуливали на Богословской площади. Обыватели, от страха обходили площадь стороной или, прижимаясь к заборам, по сугробам пугливо пробирались по опасной территории. Взрослым частенько приходилось отбивать от собак детей, игравших поблизости. Не было прохода от собак и на Семёновской и Гоголевской улицах, где прохожим приходилось отбиваться от них палками.

В 1900 г. в харьковский Пастеровский институт только из Курска было отправлено 38 человек, укушенных бешенными собаками.

В 1890-е годы во многих городах Российской Империи получило распространение движение в защиту животных. Отделение Российского общества покровительства животным было образовано в Курске в 1898 г. Но число членов Курского отделения в начале ХХ века было около 300 человек, а в губернском центре и того меньше - 129. Добровольные общественники в проведении массовой работы с населением преимущественно использовали беседы по проблемам этичного обращения с животными и защиты их прав, организацию докладов и лекций, вечеров. Практическая деятельность состояла в оказании помощи Курскому уездному земству в устройстве ветеринарной лечебницы за Херсонскими воротами. Туда хозяева отдавали животных для бесплатного лечения. За небольшую плату в ветеринарной лечебнице ковали лошадей, также в ней был организован приют для собак.

Курский полицеймейстер однажды предложил правлению общества покровительства животным ежедневно высылать на улицы людей для ловли бродячих собак. Справедливости ради, отметим, что для содействия гицелям по распоряжению полицеймейстера был откомандирован городовой.

Годы шли, а ситуация принципиально не менялась: собаки бродили по городу потому, что их некому было отлавливать, в гицели идти не шли из-за маленькой оплаты и дурной славы, город, конечно, хотел организовать отлов животных, но денег на это всегда категорически не хватало. Либеральная курская газета "Свободная речь" писала: "Вот образчики глубины переживаемой катастрофы. В виду все возрастающей дороговизны, многие хозяева совершенно перестали кормить принадлежащих им дворовых собак. Особенно это наблюдалось на окраинных захолустных улицах, где проживали менее состоятельные куряне. И голодные "друзья человека", если не попадались в петлю гицеля - лица, занимающегося в городах отловом бездомных животных - вынуждены были жить впроголодь, что отнюдь не способствует смягчению их и без того не мягкого нрава. Не мудрено, что злые, голодные псы впадали в невиданное до селя ожесточение и не давали никому прохода. Горожанам приходилось наблюдать сцены, когда дети и даже солидные дамы, атакованные стаей голодных собак, в испуге спасались на заборах, на которых восседали до тех пор, пока их не освобождали от собачьей осады случайные прохожие, вооруженные тростью или палками. Животные начинали разделять участь своих хозяев: злость и ожесточение тех и других разрастались с каждым днём".

Шло лето 1917 …

В. Раков, зам. директора по НИР
Государственного архива Курской области,
канд. ист. наук.

Городские известия. 2022. 5 апреля. № 27. С.10-11.
Статья опубликована в авторской редакции