автор: И.Е. МОНАСТЫРЕВ

Самолет

В моей памяти сохранился уникальный эпизод в жизни Верхнего Реутца, где впервые была совершена посадка аэроплана (как тогда называли самолет) в центре села. Это значимое событие произошло июль-август 1939 или 40-го года (скорее перед началом учебного года в школе № 1).

Неожиданно в безоблачном небе сверкающими крыльями ба бочки появился самолет (сегодняшний учебный кукурузник). Покружившись над селом, тихо, плавно приземлился в намеченном пилотами месте рядом со школой.

На восточной стороне церкви в старину располагалось приходское кладбище. Теперь это был обычный сельский выгон иногда с пасущимися на нем животными, отличался только наличием сохранившихся заметных и еле заметных бугорков прежних могил. Метров 20-25 от южной стороны кладбища параллельно ему тянулась длинная полоска оконечной межи выраженных огородов улицы Вороновки.

Вот эта ровная зеленая полоса от церкви и до самой школы ШКМ с немного накатанной дорогой, пожалуй, и привлекла внимание пилотов для посадки винтокрылой машины. А ведь сверху бугорки могил были совсем незаметны. Совершить посадку на них, пожалуй, неприятностей было бы не избежать. Выходит, что летчики это хорошо знали! Можно с уверенностью предположить, что на учебной машине и был тот самый Саша Еремин, проходивший обучение летному делу, а возможно и как гражданский летчик со своим инструктором. Лица его не помнил, а вот двоюродного брата Ивана Чурилова некстати там не было. Их встреча была бы желательной, очевидной.

Людей около самолета, видимо из-за неожиданности посадки, было немного – не более двух десятков ребят, примерно от 8 до 14 лет, взрослых не было. Не было кроме нас и ключинских. По счастливой случайности мы вдвоем с одноклассником, идя в магазин по хозяйственным надобностям, попали на это событие.

Двое пилотов в летной одежде охотно общались с ребятами, особенно с более взрослыми парнями. Разрешили потрогать руками машину, осмотреть ее со всех сторон.

Ребята удивлялись тем величайшим размахам крыльев и общим размерам самолета. Чувствовалась огромная разница видеть аэроплан в небе и смотреть, даже трогать его на земле.

Оба пилота отлучались по очереди на некоторое время. Живое общение их с ребятами было не более 20-25 минут. Запала в душу необычная команда при подготовке самолета на взлет. Один пилот стал вращать пропеллер, другой из кабины командовал : «от винта!», мотор при этом завелся только со 2-го или с 3-го раза. Не меняя курса, самолет сначала покатился в сторону ШКМ, а потом, набирая высоту, словно бабочка, поплыл по голубой дали неба.

Когда самолет скрылся из виду, те, кто был постарше на меньших свидетелей события стали распространять свои команды: «от винта!». Сегодня можно предположить, что именно родной дом, стоящий рядом с полуразрушенной церковью, в большей степени и привлек внимание начинающего пилота, а также школа и в целом само прекрасное виденье родного села. После этого события на Ключике прошел слух, что сын Климана прилетал на самолете в родное село.

Отпуск

В военное лихолетье Отечественной, в дни относительного затишья, командованием фронта предоставлялся небольшой отпуск воинам, отличившимся в сражениях. Сегодня точно не скажешь, на семь или на десять дней был отпуск Еремина. Осенью 1943 года Александр приезжает в родное село, куда родители и сестра переехали из Курска еще осенью 1941 года, поселившись в доме бывшего соседа Лукьянова Федора.

В Курске оставалась одна бабушка Доня (Авдотья), которая наотрез отказалась переезжать в село. Она страдала частичной глухотой, и ее в конце 1942 года сбил немецкий солдат, ехавший на мотоцикле, которому она не уступила дорогу. Приезжая в село В.Р. через Курск, Саша наверняка зашел в свой дом, опустевший. И он также не мог не посетить привычный соседский дом Бончуковых.

Отпуск среди родных, родственников и оставшихся друзей детства пролетал быстро, приятно. Из окон дома слышались песни, шутки, смех, будто бы стояли мирные дни, и совсем не пахло войной. Можно допустить, что это был не просто рядовой отпуск, а еще и 22-летний день рождения (или близкий к нему) отважного пилота. Хотя по погоде было тепло, ходили в рубашках, больше походило на август месяц.

Мы подростки совместно с его двоюродными братьями Иваном и Володей Чуриловыми и Михаилом и Анной Горбуновыми любовались во дворе его летной формой, общаясь, задавали какие-то вопросы о сражениях в небе, о вражеских потерях на земле и пр.

К сожалению, это было последнее живое общение Александра с родными и близкими, самыми дорогими ему людьми. Уезжая из родного села на фронт, Александр подарил отцу свой именной пистолет. Клим Ильич, полюбовавшись им, выстрелил разок-другой по устроенной мишени в огороде и потом, как вещь ненадобную, смазал, завернул в тряпочку и спрятал на чердаке хозяйского сарая под лату.

Видимо у Александра был еще один штатный пистолет. Както раз перед собравшимися малолетними ребятами у дома, где проживал Саня, он позволил несколько раз выстрелить по веткам высоких вишен, мол, вот так нужно стрелять по врагам нашим! Ребята с видимым азартом бросились собирать отстрелянные гильзы на память, и похоже, что всем хватило.

Больше всех переживала мама, прощаясь с сыном. Заметно было ее предобморочное состояние. Видимо собственное предчувствие ее не обманывало. После получения похоронки отец весной 1944 г. приехал из Курска в село и долго искал спрятанный подарок сына, хотел сохранить его для потомков, отдав краеведческому музею. Но так и не нашел. Прошло много лет и при сносе того сарая, наполовину проржавевший пистолет отыскался, но, к сожалению уже не было в живых ни Александра, ни его родителей.