КРАСНАЯ КРЕПОСТЬ КУРСК.
(по воспоминаниям белогвардейцев).
Гражданская война… Ещё в 1915 году единственной партией программно заявившей, что её целью является развязывание в России гражданской войны была возглавляемая В.И.Лениным. Эта война стала величайшей трагедией России.
С обеих сторон были выдающиеся полководцы, свои герои. Но если подвиги одних мы изучали в школе, то о других ничего не было известно. Знали бы красные, знали бы белые, что пройдут годы, и Россия с большим трудом будет освобождаться от завоеваний власти большевиков, что красные герои станут персонажами анекдотов, что коммунисты, чьи отцы и деды взрывали церкви, встанут в первых рядах молящихся, что останки вождей Белой гвардии будут с почётом перезахоранивать в центре столицы России, а могилы видных большевиков забудут. Тогда зачем все эти жертвы?
В чём суть Гражданской войны? Обоюдная ненависть и жестокость, милосердие считалось предательством. Красные победили, на то были объективные причины, в числе которых обращённые к широким массам простые и понятные всем лозунги, бесшабашная отвага и талантливость ее полководцев.
В Белом движении тоже участвовали люди, болеющие за свою Родину, такие же патриоты. Красная армия в основном пополнялась как насильно мобилизованными, так и воодушевленными обещаниями грядущего всеобщего счастья. Основой Белой армии были добровольцы, их лозунгом стали: "Вера, Отечество, Честь".
В своём дневнике белый генерал Дроздовский записал: " А в общем, страшная вещь гражданская война, какое озверение вносит в нравы, какою смертельною злобою и местью пропитывает сердца, жутки наши расправы, жутка та радость, то упоение убийством, которое не чуждо многим из добровольцев. Сердце мое мучится, но разум требует жестокости. Надо понять этих людей, из них многие потеряли близких, родных, растерзанных чернью, семьи и жизнь которых разбиты, имущество уничтожено или разграблено и среди них нет ни одного, не подвергшегося издевательствам и оскорблению, надо всем теперь царит злоба и месть, и не пришло еще время мира и прощения…".
В моём архиве есть свидетельства, что Червонные казаки Примакова были не лучше. И чаша весов по жестокости белых и красных уравновешивается. Так кого больше уважать, Буденного и Ворошилова или Колчака и Деникина? Прежде всего, они россияне. Время мира и прощения придет…
Хорошо, что в последние годы нам стали доступны материалы написанные выжившими, не застрелившимися и не спившимися на чужбине представителями "другой стороны" Я попытался воссоздать некоторые штрихи борьбы за Курск, который представители Белой гвардии называли "Красная крепость Курск".
20 июня 1919 года А.И.Деникиным была подписана "Московская директива": "…Генералу Май - Маевскому наступать на Москву в направлении Курск, Орел, Тула". В наступлении приняли участие знаменитые полки - Дроздовский, Марковский, Алексеевский, Корниловский. В значительной мере они состояли из кадровых офицеров царской армии. Большинство из них ни титулов, ни имений не имели, а только жалованье, чувство долга перед присягой и честь, присущие русским офицерам. Однако и на стороне красных оказалось немало выдающихся специалистов военного дела из старой армии.
В своем труде "Очерки русской смуты" Деникин писал: "…Директива 20 июня, получившая в военных кругах наименование "московской", потом, в дни наших неудач, осуждалась за чрезмерный оптимизм. Да, не закрывая глаза на предстоявшие ещё большие трудности, я был тогда оптимистом. И это чувство владело всем Югом - населением и армией… Оптимизм покоился на реальной почве: никогда ещё до сих пор Советская власть не была в более тяжёлом положении и не испытывала большей тревоги".
Действительно, после весенних неудач власть большевиков висела на волоске. Но с присущей им энергией они напрягали все силы для восстановления Южного фронта. Были смещены главнокомандующий войсками Вацетис и его заместители, вводилась жёсткая дисциплина вплоть до заградительных и карательных отрядов. В тылу проводилась полная мобилизация 18 - 50 - летних возрастов, наконец, с Восточного и Западного фронтов, срочно перебрасывались 10 дивизий.
Однако главное ядро Добровольческой армии генерала Май - Маевского, нанося тяжёлые удары по Красной армии, упорно приближалось к Москве. Курску с обеих сторон придавалось особое значение. Курский укреплённый район объявляется на осадном положении. В постановлении Губкома РКП(б) об этом говорится: "Мобилизовать от 80 до 90 % коммунистов… коммунисты не имеют права эвакуироваться, а должны оставаться на местах с воинскими частями. Бороться до последней возможности".
К началу сентября оборонительные рубежи Курска были довольно серьёзными. В 10 - 15 километрах от города сооружалась первая укрепленная полоса. Она представляла собой непрерывный ряд стрелковых окопов в полный профиль, впереди проволочные заграждения в пять рядов. Окопы соединялись ходами сообщения. Позади были оборудованы артиллерийские позиции с наблюдательными пунктами.
12 сентября к Курску подошла Корниловская Ударная бригада. Эти части щеголяли с изображениями черепа на фуражках и рукавах. Она состояла из трёх действующих полков, имея в тылу запасные полк и батальон. Несмотря на отступление, сопротивление красных было упорное. Документы сохранили сведения об успешных действиях бронепоезда "Черноморец", о полной гибели 2 - й артиллерийской батареи, прикрывавшей отход 79 - го стрелкового полка.
Полковник М.Н.Левитов, (шесть раз раненый, прошедший всю Гражданскую войну, в эмиграции был председателем Общества Галлиполийцев, умер в 1982 году в Париже) вспоминал: "Хорошо вооружили нас тогда красные полки пулемётами, винтовками и боеприпасами. Одним только противник не мог поделиться с нами - это обмундированием. Пленных его, исключая сибиряков, приходилось обмундировывать почти полностью".
14 сентября 1919 года, согласно полученного приказа, с целью овладеть Курском, в наступление перешел 1 - й Корниловский Ударный полк. (В сентябре 1919 года насчитывал 2 900 человек при 120 пулеметах. 5 октября того же года состав уменьшился до 945 человек при 26 пулеметах). Он двигался по железной дороге в сопровождении бронепоездов: тяжелого "Иоанн Калита" и легких "Генерал Корнилов" и "Офицер".
17 сентября 2 - й Корниловский Ударный полк (сформирован 12 июля 1919 года. В сентябре 1919года насчитывал 2 600 человек при 85 пулеметах. На 5 октября имел 1 150 человек и 30 пулеметов) занял позиции красных в селе Сафроновка где из одной из землянок вышла певица Плевицкая, которая представила и своего мужа - начальника управления связи артиллерии капитана Левицкого. Дальше этот полк занимает Дьяконово, станцию Рышково и переправу через Сейм. Причём берёт много пленных, пулемётов и орудий.
19 сентября командующий советскими войсками Егорьев приказывает: "Дать противнику решительный отпор, не останавливаясь перед боем… в самом городе… Держаться до последнего и во всяком случае не менее 10 дней".
В тот же день, утром, после 3 - х часовой артиллерийской подготовки (помогала Марковская артиллерийская бригада), корниловцы перешли в наступление. Из "Истории Марковской артиллерийской бригады":
"Большевики бежали к городу, бросив артиллерию, оставляя раненых, повозки, автомобили и т.д. Взвод батареи, назначенный для сопровождения пехоты, следуя непосредственно за цепями и расстреливая бегущих в беспорядке красных, миновал укрепленную полосу… В это время показался бронепоезд красных… Дело принимало серьёзный оборот. Шоссе со всеми скопившимися на нем войсками, артиллерией, повозками попало под перекрестный огонь… Вскоре одно орудие стрелявшее по бронепоезду заставило его отступить и он скрылся. Вдруг, совершенно неожиданно у самого переезда оказался красный бронепоезд подошедший незаметно со стороны Льгова…Но один из снарядов нашего орудия попал в котёл бронепоезда и он взорвался. Команда бронепоезда стала выпрыгивать на полотно и спасаться бегством… На нем были захвачены его командир, часть команды, 8 пулеметов, 5 орудий и другие трофеи. Это было ровно в 19 часов".
В этот день 1 - й Корниловский полк принял полковник Пешня Михаил Александрович (в эмиграции работал в Париже таксистом, умер в 1937 году). Второй и третий (имел 1900 человек) были сведены в бригаду под командованием полковника Скоблина Николая Владимировича. (По воспоминаниям, отважный человек, дослужился до генерала. В эмиграции был завербован ГПУ, организовал похищение генерала Миллера. Последний муж Плевицкой. Обстоятельства смерти неизвестны). К январю 1920 года во всех трех полках осталось 415 офицеров и 1663 солдата. Всего в рядах корниловцев погибло около 14 тысяч человек.
Руководство боем было возложено на Скоблина. К вечеру бой затих в предместьях Курска.
Член Военного Совета Курского укрепрайона Шелехес докладывает в штаб фронта: "Положение укрепрайона критическое. Наши цепи лежат на южной окраине Курска… наши части как пехотные, так и артиллерия в начале боя держали себя хорошо, но под давлением противника вынуждены были с боем отходить. В результате нами была оставлена вся тяжёлая артиллерия, пехотные части частью попали в плен, частью разбежались команды бронепоездов и отряд Камо, оставив на станции Ямской бронепоезд…"
Большую роль в продвижении белых играли четыре бронепоезда под общим командованием полковника Зеленецкого Александра Александровича (умер в 1960 году во Франции). Человек этот был отчаянным. 6 сентября в 23 часа, нарушив приказ, он самовольно решил произвести ночное нападение на Курск. Мост через Сейм оказался повреждён незначительно и был быстро починен. 3 бронепоезда в ночной темноте тихо стали приближаться к станции Курск. Перед ними шла пешая разведка. Подойдя к входному семафору, они внезапно открыли огонь по двум бронепоездам красных. При первых же выстрелах освещение станции погасло, и красногвардейские бронепоезда поспешно отошли. Бронепоезд "Офицер" пошел дальше и подбил красный бронепоезд "Кронштадский", а второй, "Истребитель" сошёл с рельс.
Бронепоезда "Офицер" и "Иоанн Калита" обстреливали станцию и город. На станции поднялась паника, попытки увезти поездные составы со станции не увенчались успехом, так как выходные стрелки были повреждены и путь был закрыт "Истребителем". После 3 - х часового обстрела белые бронепоезда отошли в свой тыл, увозя с собой и красный бронепоезд "Кронштадский".
В 9 часов утра 20 сентября бронепоезд "Офицер" снова вошёл на станцию Курск уже оставленную красными войсками. Это способствовало занятию города практически без боя. Эвакуацию станции красные произвести не могли из - за крушения "Истребителя" и белым достались составы с грузом военного снаряжения, обмундирования, продовольствия.
В эти дни В.И.Ленин писал: "Серьёзна опасность вызванная падением Курска. Никогда ещё враг не был так близко от Москвы".
В мемуарах белогвардейцы о своих потерях почти не упоминают. Но М.Левитов (в книге "Корниловцы в боях летом - осенью 1919 года") пишет: "Потери корниловцев за операцию на Курск были настолько велики, что обильно подходившее пополнение не успевало пополнять убыль. Своим ударом по Добровольческой армии красные тогда не только сорвали наше наступление на Курск в первой его стадии, но и нанесли нам большие потери. Только качество наших войск и действенность огня сломили сопротивление красных…"
21 сентября в Курске был устроен парад. Принимал его генерал - лейтенант Кутепов (сын лесничего, убит в 1930 году агентами НКВД при попытке похищения). В большинстве воспоминаний белогвардейцы отмечают искреннее радушие жителей.
Так Павлов В.Е. в книге "Марковцы в походе на Москву" (полковник, эмигрировал во Францию, умер после 1964 года) писал: "После обеда мы вошли в Курск. Буквально все улицы, по которым мы проходили, были запружены народом, шумно и радостно нас встречали. То и дело раздавались возгласы: "Христос Воскресе!" - и на это в толпе же отвечали: "Воистину Воскресе!" У большинства, как у жителей, так и у нас, были на глазах слезы у них от радости и сознания спасения, а у нас от сознания выполняемой святой миссии освобождения Родины и народа".
В.А.Ларионов (капитан, во 2 - й Мировой войне служил в германской армии, умер в эмиграции после 1984 года) в книге "Последние юнкера" уже менее восторжен: "Курск не походил на Ростов и Новочеркасск, в городе ощущался микроб "советчины" и морального разложения. Страшной заразой были занесены в добровольческие ряды пьянство и кокаин… Устраивались вечера с употреблением кокаина при участии курских девушек. В большом зале бывшего Дворянского собрания, с погруженными в темноту гостиными, часто бывали балы. Офицеры, находившиеся в Курске, уже не дали боевого элемента в ряды добровольческих полков. У них не было ни наших традиций, ни нашего боевого духа… Большевистский микроб и большая оставленная добыча быстро разлагали добровольческие тылы; хозяйственные части, оставшиеся далеко в тылу, занялись кражами и спекулятивной вакханалией".
По мемуарам, в руки белых попала большая добыча, в числе которых 4 бронепоезда, 47 орудий, 40 вагонов со снарядами.
В городе заработала контрразведка, отношение к которой среди "вояк" было резко негативное. Редко встречаются упоминания о настроениях населения. Но не все так радушны, как казалось на первый взгляд. В интеллигентных семьях чувствуется настороженность, преобладает мнение, что все тяжести жизни вызваны Гражданской войной. А местный учитель прямо заявил, что большевики проводят улучшения. В тылу у белых из всех щелей повылезли обанкротившиеся политики - болтуны, следом за частями возвращались помещики и фабриканты, требовавшие возврата собственности. Их требования поддержал губернатор Римский - Корсаков. Армия старалась ни во что не вмешиваться. Впереди была Москва, но цели и идеи отсутствовали, историческая задача была не ясна. Белое движение на курской земле окончательно выдохлось.
Тот же самый Павлов В.Е. в уже упомянутой книге, говоря о причинах поражения, писал: "Формировать полк не значит только создавать ему известную организацию, снабжать необходимым и даже готовить его части к бою, но и заниматься моральным его становлением, создавать дух, единство боевой доктрины, полное взаимопонимание и взаимное доверие".
О том, что происходило в Курске за первые сутки, записал в своих воспоминаниях генерал - лейтенант Достовалов Е.И.(вернулся из эмиграции, служил в РККА, расстрелян в 1937 году).
Так, командир Марковской дивизии генерал Тимановский выставил на всех подъездах к городу караулы с приказом никого не впускать, даже войсковое командование. Сутки были даны войскам на грабеж. 3 - я Марковская рота обнаружила большой склад кожи. Опечатав дверь, они проломили боковую стенку и всю ночь на подводах вывозили товар в свою часть. Утром дыру наспех заделали. Кожа была основным материалом для обуви, это был большой дефицит, как у красных, так и у белых. Вы думаете, что все Марковцы обулись в новые сапоги? Как бы не так. Все последующие дни кожа продавалась спекулянтам, а полученные деньги пропивались и проигрывались. Причём в пьяном угаре до полусмерти был избит командир роты попытавшийся пресечь разгул.
Вот второй случай. На станции обнаружили три вагона с сахаром. Но произошло это уже тогда, когда прибыла комиссия из штаба фронта, опечатала вагоны и выставила охранение. Но Марковцы договорились с караульными, что когда поднимется стрельба, надо разбежаться. Ночью затрещал пулемет, и вся охрана исчезла, а за ней и представители комиссии. К утру весь сахар был перевезён в расположение части и пошёл по тому же пути, что и кожа.
Из последних сил, больше по инерции белые войска клином дотянулись до Орла, но с трёх сторон их уже били красные.
Об отступлении в мемуарах белогвардейцев говорится скупо.
Дела белых с каждым днем шли всё хуже. Некоторые населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки, но отступление деникинцев продолжалось. 3 - й Дроздовский полк был разгромлен в первом же бою. Интересно об этом пишет командир 1 - го Дроздовского полка полковник Туркул А.В. (получил звание генерала, командовал Дроздовской дивизией. В эмиграции издавал журналы, организовал Русский Национальный Союз участников войны. В 1945 году формировал части РОА. Умер в 1957 году в Германии) в своей книге "Дроздовцы в огне": " Отход втягивал нас как в громадную воронку…"
Против Дроздовской дивизии выступала 41 - я дивизия красных, Корниловской противостояли 7 - я, 9 - я и 55 - я стрелковые дивизии, Марковскую теснила 42 - я стрелковая дивизия. Всего армии Южного фронта большевиков имели 81 тысячу солдат и кавалеристов, 2000 пулеметов и 479 орудий. У белых было 54 580 солдат и кавалеристов, 797 пулеметов и 259 орудий. То, что силы Южного фронта превосходили противника, было даже не самым главным. Проведенная организационная и партийно - политическая работа создала необходимые условия для изменения положения на фронте. Войсковые части усиливались свежим пополнением убежденных коммунистов, комсомольцев и рабочих, они заняли руководящие посты над инертной массой мобилизованных крестьян, это повысило боеспособность.
В бегстве принимал участие Всеволод Кривошеин, сын царского министра, ближайшего сподвижника Столыпина, возглавившего врангелевское правительство в Крыму. Всеволод ушёл с эмиграцией сначала в Египет, затем постригся в монахи, 25 лет прослужил в знаменитом Афонском монастыре, был архиепископом Бельгийским и Брюссельским, виднейшим богословом. Скончался при посещении России на пороге церкви в Петербурге, где в 1903 году был крещён. Он описал бегство со станции Льгов:
"Часам к четырём дня слышится оружейная стрельба с северной стороны, за вокзалом. Сразу же начинается поспешная эвакуация. На станции, как говорят, стоят восемнадцать поездных составов, наш предпоследний, за нами поезд генерала Витковского, командира Дроздовской дивизии… Стрельба всё учащается и приближается. Впечатление что стреляют одни наступающие красные, а сопротивления со стороны наших совершенно нет… Пули сыпятся градом на вокзальную платформу… Вдруг всё опустело, ни души… Стрельба всё усиливается, пули красных ложатся совсем рядом с нами… В этот момент сильнейший толчок сзади. Это поезд генерала Витковского толкает нас… Мы едем, оставляя за собой Красную армию, которая без боя берёт вокзал".
Оставление Льгова под ударом кавалеристов Примакова было настолько стремительным, что, по мемуарам белогвардейцев, значительно отличающимся от воспоминаний красных, взрывая железнодорожное полотно перед станцией Льгов они просто забыли о своих бронепоездах "Генерал Дроздовский", "Москва", "Иоанн Калита", "Дроздовец" которые отступая от Курска подошли к Льгову и остановились. Пришлось их взрывать, а командам уходить в пешем порядке. На следующий день командир отряда бронепоездов капитан Рипка застрелился. Похоронили его на высоком берегу Сейма у церкви в селе Капыстичи. Совсем недавно, при строительстве на сохранившемся фундаменте новой церкви, рабочие наткнулись на останки со знаками различия белогвардейского офицера.
Действия Красной армии подробно описаны в советской литературе.
Битва за Курск явилась последней эйфорией белого движения. Именно её можно считать переломом в Гражданской войне.
