авторы: А.В. Зорин, А.И. Раздорский

ГЛАВА V

Курск торговый и ремесленный

Конская торговля

Лошадь в XVII в. играла огромную роль в жизни каждого русского человека. Она была главной тягловой силой в сельском хозяйстве и служила основным транспортным средством. Особенно велико было значение лошади на юге страны, где ей приходилось быть нетолько мирным пахарем, но и воином. Значительная часть населения края в рассматриваемый период состояла из служилых людей, которые постоянно нуждалась в лошадях для несения военной службы. Неудивительно поэтому, что конская торговля в южнорусских городах находилась в XVII в. на особом положении. Это выразилось, в частности, в существовании своеобразного порядка сбора пошлин с торгующих лошадьми и отдельной от остальных товаров системы ведения таможенных записей.

В первой половине столетия торг лошадьми в Курске был более интенсивным, чем во второй. Наиболее оживленной конская торговля была в 1628/29 и 1647/48 гг., когда количество приведенных на рынок лошадей составило в первом случае 209, а во втором — 122 головы. В годы русско-польской войны 1653— 1667 гг. ситуация на конском рынке в Курске была нестабильной, о чем свидетельствуют значительные перепады в количестве сбываемых лошадей. Особенно показателен в этом отношении промежуток времени между 1656/57 и 1661/62 гг. В 1658/59 г. курская конская торговля оказалась в тяжелейшем кризисе, выразившемся в катастрофическом падении объемов продаж. После окончания русско-польской войны — в конце 1660-х -1670-е гг.— положение в конской торговле нормализовалось. Количество приводимых на продажу лошадей в этот период стабилизируется на уровне, близком к среднегодовому (68 голов за год).

Основной формой торговых сделок на курском конском рынке была купля-продажа. Обмены встречаются сравнительно редко, а в некоторые годы их не было вообще. В 18 курских таможенных книгах отмечено лишь пять случаев, когда одним человеком было продано за раз более одной лошади, причем дважды это были кобылы с жеребятами.

На курский конский рынок приводились кони, т.е. боевые лошади, предназначенные исключительно для верховой езды [Котков. 1970: 88), а также мерины (холощеные жеребцы), кобылы и жеребцы, использовавшиеся как для военных целей, так и в качестве рабочего скота. В нескольких случаях зафиксирована продажа жеребят. Сравнительно дорогие кони попадали на рынок редко. Основной контингент сбывавшихся в Курске лошадей составляв более дешевые мерины. Кобыл в продаже было много в 1619 г. и в 1620-е гг.— почти столько же, сколько и меринов, но в последующие годы их количество значительно сократилось. Реже всего продавались жеребцы.

Совсем молодые лошади — до трех лет — пригонялись на конский рынок редко. Основной состав поступавших в продажу лошадей составляли животные от четырех до восьми лет. Лошадей старше девяти лет продавалось уже гораздо меньше.

Породы лошадей, продававшихся на курском рынке, в таможенных книгах обычно не указывались. В этом, по-видимому, не видели особой необходимости, поскольку подавляющее большинство животных, разводимых в русских крестьянских хозяйствах, мало чем отличались друг от друга. Иначе обстояло дело с лошадьми иноземного происхождения, которое особо оговаривалось в записях. В семи таможенных книгах первой половины XVII в. такие лошади встречаются неоднократно. Больше всего упомянуто ногайских лошадей, за ними следуют крымские, калмыцкие, черемисские, татарские. Примечательно, что среди лошадей неместных пород преобладали боевые кони и кобылы, которых можно было использовать для воспроизводства и улучшения стада, в то время как непригодных для этой цели меринов было совсем мало, Во второй половине XVII в. иноземные лошади встречаются значительно реже. В таможенной книге 1653/54 г. один раз упомянут «аргун», в 1657/58 г.— ногайская кобыла. Надо полагать, что из-за войны с Польшей перегон таких лошадей в Россию оказался затруднен.

Продававшиеся на курском рынке лошади были самой разнообразной масти: буланые (желтоватые с черным нависом [гривой и хвостом]), бурые (искрасно-коричневые с более темным нависом), вороные, гнедые (рыжие или бурые с черными или темными ногами и хвостом), голубые (пепельные), игреневые (рыжие с белесоватым нависом), караковые (вороные с подпалинами), карие (черные с темно-бурым отливом), каурые (рыжие с желтизной с нависом такого же или более светлого цвета, иногда с темноватым ремнем по хребту), мухортые (с подпалинами, с желтизной на морде и в л ахах), пегие (в больших белых пятнах), рыжие, саврасые (рыжие с желтизной, с черным нависом и ремнем), серые, сивые (вороная с проседью с таким же или более светлым нависом), сивожелезые (сивая с едва заметной красниною), соловые (желтоватые с белесоватым нависом), чалые (смешанной шерсти, особенно белой и рыжей), чубарые (с темными пятнами по светлой шерсти). Нередко приводились на продажу также животные смешанной масти, например, «в буре карие», «в гнеде пегие» и т. д. Наиболее распространены были лошади гнедой и рыжей масти.

География конской торговли отличается исключительной широтой. В курских таможенных книгах зафиксированы продавцы и покупатели лошадей из 97 городов России и Речи Посполитой. Это: Алатырь, Алексин, Арзамас, Атемар, Ахтырка, Бежецкий Верх, Белгород, Белев, Болхов, Болховец, Борисов, Боровск, Брянск, Валки, Валуйки, Вологда, Вольный, Воронеж, Воротынск, Гадяч, Глухов, Гороховец, Дедилов, Дичня, Дорогобуж, Елец, Звенигород, Зеньков, Казань, Калуга, Карачев, Карпов, Кашин, Киев, Ковалев, Козлов, Коломна, Короча, Коротояк, Кострома, Краснополье, Кромы, Курмыш, Лебедянь, Дивны, Ломов, Дубны, Лух, Луцк, Малоярославец, Мещовск, Мирополье, Михайлов, Могилев, Москва, Муром, Мценск, Нежин, Нижний Новгород, Новгород-Северский, Новосиль, Новый Оскол, ОбоянЬ, Одоев, Ольшанск, Орел, Орша, Острогожск. Путивль, Романов, Ромны, Ростов, Рыльск, Ряжск, Севск с Комарицкой волостью, Серпухов, Симбирск, Скопин, Сокольск, Сосница, Стародуб, Старый Быхов, Старый Оскол, Суджа, Суздаль, Сумы, Тула, Углич, Харьков, Хотмышск, Чашлов, Чебоксары, Чернавск, Чернигов, Чугуев, Яблонов, Ярославль. Помимо жителей перечисленных городов, в Курске сбывали лошадей также донские и запорожские казаки, а также цыгане. Один раз (в марте 1647 г.) среди покупателей лошадей упомянут «иноземец-немчин».

Среди городов, жители которых продавали или покупали в Курске лощадей, встречаются такие, которые были удалены от него на сотни, а иногда и тысячи верст, например, Арзамас, Бежецкий Верх, Вологда, Гороховец, Казань, Кострома, Луцк, Нижний Новгород, Суздаль, Углич, Ярославль и др. Конечно же, едва ли торговцы из далеких северных городов ехали в Курск только затем, чтобы купить или продать здесь лошадь. В большинстве своем это были либо купцы, следующие транзитом, которым понадобилось прикупить лошадь в дороге (например, вместо заболевшей или павшей), либо торговцы, уже доставившие свой товар к месту сбыта и продававшие не нужных им больше лошадей. Подобная практика была обычным явлением для XVII в. Например, в конце навигации торговые люди часто продавали лодки, на которых они привозили товары для продажи [Бакулин. 1965: 297].

Жители более близких к Курску городов могли специально пригонять сюда лошадей на продажу. Так, в 1640-е гг. несколько состарившихся ямских лошадей было продано в Курск ямщиками московских Переяславской, Дорогомиловской и Тверской слобод. В июне 1671 г. в течение шести дней в Курске распродавали лошадей служилые люди из Козлова (стрельцы, казаки, дети боярские).

В 1619 г. большинство лошадей сбывалось в Курске приезжими торговцами. Это было связано, вероятно, с тем, что в Смуту конское поголовье в курской округе понесло значительный урон и возникла необходимость в пригоне лошадей из других, менее пострадавших в этом отношении районов страны. В 1620-е гг. ситуация изменилась. Начиная с 1623/24 г. количество лошадей, сбываемых местными жителями, постоянно увеличивалось, и к 1628/29 г. куряне заняли в конской торговле доминирующее положение. Вероятно, коневодство в Курском уезде на протяжении 1620-х гг. сумело оправиться от потерь, и продажа лошадей местными жителями, естественно, возросла.

В начале 1640-х гт. в конской торговле происходят существенные перемены. В 1641/42 г. куряне продали почти в девять раз меньше лошадей, чем в 1628/29 г. Данный факт следует связывать с татарскими разорениями Курского уезда в начале 1640-х гг. Многие крестьянские хозяйства, откуда во второй половине 1620-х гг. поступали на продажу лошади, были разгромлены. Масштабы опустошения были, очевидно, так велики, что местное коневодство в последующий период так и не смогло восстановиться в полном объеме. Во всяком случае количество лошадей, сбываемых курянами в 1650—1670-е гг., было намного ниже, чем во второй половине 1620-х гг.

Иногородние торговцы в 1640-е гг. усилили свои позиции на курском конском рынке. В 1641/42 г. ими была реализована половина, а в 1647/48 г.— 2/3 лошадей, поступивших в продажу. В первые годы после начала русско-польской войны приезжие продавцы лошадей появлялись в Курске редко. Однако в конце 1650-х гг. их роль в конской торговле снова возрастает. После завершения русско-польской войны местные и иногородние продавцы лошадей не имели явного перевеса друг над другом.

В отношении покупки лошадей ситуация складывалась совершенно иначе. Во все годы, по которым у нас есть данные, большинство лошадей в Курске было приобретено местными жителями.

Социальный состав участников конской торговли был более пестрым, чем оптовой товарной. Так, занимавшиеся куплей-продажей лошадей офицеры полков иноземного строя, бобыли, черное духовенство, слуги, гулящие люди, цыгане ни разу не зарегистрированы среди продавцов или покупателей оптовых партий товаров. В оптовой торговле отмечены лишь единичные случаи выхода на рынок служилых людей по отечеству — детей боярских, а. в торговле лошадьми они, наоборот, принимали самое активное участие. На конском рынке гораздо чаше, чем на оптовом, появлялись казаки, монастырские и церковные крестьяне, ямщики.

На протяжении 1620-х гг. наблюдается неуклонное снижение средней стоимости лошадей (с 4,73 руб. за голову в 1619 г. до 2,44 руб. в 1628/29 г., т. е. примерно в два раза. Это обстоятельство объясняется как увеличением количества лошадей, поступавших в продажу, так и повышением удельного веса местных жителей среди их, продавцов. В 1640-е гг. средняя стоимость лошадей, по сравнению с 1628/29 г., поднялась примерно в 1,5 раза (в 1647/ 48 г. — 3,55 руб.). Данный факт следует связывать с общим ростом цен в курской торговле этого времени. В начальный период русско-польской войны рассматриваемый показатель практически не изменился, а в 1654/55 г. оказался даже несколько ниже, чем в 1640-е гг. (3,21 руб.) Однако во второй половине 1650-х гг. цены начинают повышаться год от года, и к 1658/59 г. средняя стоимость лошадей увеличилась, по сравнению с 1654/55 г., более чем в два раза (до 6,78 руб). В дальнейшем же происходит настоящий обвал цен: к 1660/61 г. лошади подорожали, по сравнению с 1658/59 г., в два раза (до 13,65 руб.), а следующее двукратное повышение цен на них отмечено уже в следующем 1661/ 62 г. (до 27,26руб.). В конце 1660-х— 1670-е гг. средняя стоимость лошадей была примерно такой же, как и во второй половине 1650-х гг. (от 4,01 руб. в 1672/73 г. до 5,33 руб. 1670/71 г.).

Механизм ценообразования в конской торговле складывался под влиянием различных факторов. Стоимость животного зависела от его пола, возраста, породы, масти, наличия дефектов, экстерьера (внешнего вида и телосложения). Судить об экстерьере продававшихся в Курске лошадей мы, к сожалению, не можем, поскольку таможенные книги не содержат никакой информации на этот счет. Иное дел пол и возраст — эти сведения подлежали обязательному занесению в формуляр таможенной записи.

Боевые лошади — кони — значительно превосходили по стоимости лошадей других категорий. В свою очередь мерины стоили обычно дороже, чем кобылы и жеребцы. Дешевизна последних объясняется, видимо, тем, что среди них было много лошадей молодых, еще не вошедших в оптимальный рабочий возраст. Мерины, в отличие от жеребцов, хотя и не могли иметь потомство, отличались более спокойным нравом на пашне и в дороге, и, что особенно важно — в бою. Недаром значительная часть служилых людей южных городов, согласно сметным книгам и росписным спискам, являлась к месту сбора «на меринках».

Другим важным фактором, определяющим стоимость лошади, был ее возраст. По этому показателю вырисовывается совершенно четкая картина: наиболее дорогими были лошади-восьмилетки, несколько дешевле их — шести-, семи-, девяти- и десятилетки, т. е. самыми выгодными для продажи были лошади от 6 до 10 лет. Животные, перешагнувшие десятилетний рубеж, были обычно сравнительно дешевы. О том, как низко ценились лошади, выработавшие свой ресурс, свидетельствуют, к примеру, несколько записей в таможенной книге 1677/78 г. Осенью 1677 г. в Курск приезжали продавать лошадей, состарившихся на военной службе, московские служилые люди. Среди этих лошадей был конь, проданный всего за 1 руб. Его невысокая цена объяснялась тем, что он был, по записи, «усталый», т.е. заезженный, непригодный к полноценной службе или работе. Похожий случай отмечен и в ноябре 1670 г., когда «усталый» конь был продан всего за 90 коп. Ощутимо могли влиять на стоимость лошади их дефекты, особенно если они носили серьезный характер. Так, в апреле 1624 г. лошадь без глаза была продана всего за 60 коп. Подобная ситуация повторилась также в декабре 1657 г.

Стоимость лошади, пусть и в небольшой степени, зависела также от ее масти. Так, анализ данных таможенных книг первой половины XVII в. показал, что наиболее дорогими на курском рынке в это время были лошади серой, соловой и буланой мастей, которые встречались достаточно редко. В то же время лошади самых распространенных на курском рынке мастей — гнедой и рыжей — были сравнительно дешевы. Красота и редкость масти лошади принималась во внимание при определении ее цены [подробнее см.: Раздорский. 2001: 241—257].