авторы: Терешенко А. А.,
Рянский Л. М.,
Рянский Р. Л.

ЧАСТЬ II
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОРОДОВ КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

Глава II
Городское население

Структура городского населения

Процесс модернизации России вызвал не только количественное движение городского населения, но и привел к существенным переменам в сословной структуре городских центров.

В начале 60-х годов XIX века городское население Курской губернии, как и всей России, продолжало делиться на сословия, представлявшие собой определенные «социально-правовые группы, каждая из которых отличалась своим юридическим положением, определенными правами и обязанностями в обществе».⁽⁵¹⁾

Сословные права граждан определялись «Законами о состояниях», которые получили окончательное оформление на рубеже XIX — XX веков.⁽⁵²⁾ Принадлежность к тому или иному сословию налагала на личность целый комплекс обязанностей как перед государством, так и перед своим собственным сословием, а также давала определенные права, масштабы и рамки которых были строго определены для каждого из сословий.

По сравнению с дореформенной эпохой количество регистрируемых сословий как в городах, так и вне их, несколько уменьшилось. Не было необходимости делить крестьян на государственных, удельных и помещичьих. В различного рода справочных и статистических изданиях уже не упоминались такие категории населения, как «бывшие дворовые люди», «вольноотпущенные». Цеховые ремесленники стали часто учитываться в составе мещан и т.п.

Перепись 1897 года выделяла в составе населения городов, как и страны в целом, десять сословных групп:

1) дворян потомственных;

2) дворян личных и чиновников не из дворян;

3) лиц духовного звания христианских исповеданий;

4) потомственных и личных почетных граждан;

5) купцов;

6) мещан;

7) крестьян;

8) войсковых казаков;

9) инородцев;

10) финляндских уроженцев.

Отдельно учитывались лица, не принадлежавшие к этим сословиям, не указавшие своего сословия, а также иностранные подданные.⁽⁵³⁾

Все граждане Империи по различию прав состояния во второй половине XIX - начале XX веков, как и в предшествующий период, делились на природных обывателей и инородцев. Среди природных обывателей, составляющих городское и сельское население, выделялось «четыре главных рода людей:

1) дворянство;

2) духовенство;

3) городские обыватели;

4) сельские обыватели».⁽⁵⁴⁾

Из контекста «Законов о состояниях» вытекает, что сословной верхушкой городского населения являлось дворянство (духовенство занимало особое положение), к социальным низам города относили поселившихся там крестьян и других сельских обывателей, «городские обыватели» законом прямо причислялись к среднему роду людей.⁽⁵⁵⁾

В статье 502 общей части свода «Законов о состояниях» указывалось, что «под именем городских обывателей вообще разумеются:

1) все те, кои в городе или старожилы, или родились, или поселились;

2) лица, имеющие в городе дома или иное строение, или место, или землю;

3) записаны в гильдии или в цехи;

4) те, которые отправляли службу городскую, или записаны в мещанство».⁽⁵⁶⁾

Таким образом, в соответствии с этим положением «городским обывателем вообще» мог стать представитель любого сословия, имевший собственность в городе, или находившийся на государственной службе. В то же время, в состав «городских обывателей в особенности», собственно к городскому гражданству причислялись пять городских сословий, которые были ранжированы по следующей социальной лестнице:

1) почетные граждане;

2) купцы;

3) мещане или посадские;

4) ремесленники или цеховые;

5) рабочие люди».⁽⁵⁷⁾

К последним относились, приписываемые к городам, «дурного поведения» заграничные выходцы, питомцы воспитательных домов, незаконнорожденные и некоторые другие категории городского населения, которых мещанское общество «за пороки их и за неисправный платеж податей иметь у себя не пожелает».⁽⁵⁸⁾

Численность этой категории горожан была невысока, поэтому официальная статистика во второй половине XIX— начале XX веков в городах, как правило, их не учитывала.

К привилегированным «городским сословиям» относились «почетные граждане» и «купцы», а к «непривилегированным» — «мещане или посадские», «ремесленники или цеховые» и «рабочие люди».

Рассмотрим их социально-правовой статус в городских центрах на основе свода «Законов о состояниях».

Почетными гражданами, потомственными или личными, становились лица, не имеющие «прав высшего состояния или лично пожизненно, или навсегда потомственно»: дети личных дворян, духовных лиц и т.п., а также некоторые категории чиновников, интеллигентов и другие. Приобретение почетного гражданства требовало личного обращения в Правительствующий Сенат. Причем в отличие от мужчины, женщина не могла передать полученное «состояние» мужу или детям, если они имели более низкое сословное состояние.⁽⁵⁹⁾

Купечество, как и почетные граждане, тоже подразделялось на две категории — гильдии, принадлежность к каждой из них — первой или второй — определялась имущественным цензом. Купец мог передать свое «имение» детям, жене и родственникам, так как мог записать в свое свидетельство жену и детей.⁽⁶⁰⁾

И почетные граждане, и купечество освобождались от телесных наказаний. Члены их семей были равны с ними в правах, привилегированные «городские сословия» могли награждаться орденами и медалями, другими знаками отличия, званиями и тд. Например, в 1862 году курский купец Пятов был награжден «Золотой медалью «За усердие».⁽⁶¹⁾

Правовые различия между привилегированными сословиями были незначительны, так как почетными гражданами становился определенный круг лиц, в том числе и купцы при определенных условиях, купцом же мог стать любой горожанин, заплатив определенную сумму за промысловое и сословное купеческое свидетельство. Интересным является то, что почетные граждане не лишались своих прав даже в том случае, когда они брали «купеческие свидетельства».⁽⁶²⁾

Самую большую группу «городских обывателей» составляли мещане, ремесленники и рабочие люди, в состав которой могли вступать:

1) сельские обыватели всех наименований;

2) дети личных дворян, не имеющие офицерских чинов и пользующиеся по закону правами почетного потомственного гражданства;

3) инородцы;

4) все вообще лица, имеющие право и обязанность избирать род жизни».⁽⁶³⁾

Мещане в отличие от привилегированных «городских сословий» не пользовались таким широким спектром прав. Как и в привилегированных сословиях горожан, женщина не имела равных с мужчиной прав, но дети мещан становились ими потомственно. Для мещан не были предусмотрены какие-либо специальные награды и звания, дополнительные права и привилегии. Однако мещане имели право перейти в другое «состояние» или вверх по сословной лестнице — в купечество, или вниз — в крестьянство.⁽⁶⁴⁾

Рассмотрим динамику общей численности и удельный вес средних «городских сословий» в сравнении с их дворянской верхушкой и городскими низами из числа крестьян в городах Курской губернии во второй половине XIX века, опираясь, прежде всего, на первую всеобщую перепись населения Российской империи 1897 года, а также на материалы Курского губстаткомитета и ЦСК МВД, содержащиеся в фондах Российского государственного исторического архива и Государственного архива Курской области.

Правда, эти материалы выделяют лишь три из пяти разрядов граждан: «потомственные и личные почетные граждане и их семьи», «купцы и их семьи», «мещане» (с учетом членов их семей). Как видим, специально не выделялся разряд «ремесленников или цеховых и «рабочих людей», которых, как и «посадских», вероятно, включали в сословие «мещан», как наиболее крупное по численности и идентичное с ними в правовом отношении.

В связи с этим, учитывая сходное правовое положение, с одной стороны, почетных граждан и купцов, с другой — мещан, ремесленников и рабочих, объединим их для дальнейшего анализа в две укрупненные категории «городских обывателей» — соответственно «привилегированные» и «непривилегированные».

В таблице 15 приведены данные о сословной структуре городского и сельского населения Курской губернии в 1897 году. Они свидетельствуют о существенных различиях в сословном составе жителей города и деревни.

Что касается непривилегированных сословий, то наибольший процент горожан составляли крестьяне 127 732 человек, или 57,7 % всей численности городского населения, что в 3,3 раза превышало аналогичный показатель на 1861 год (17,6 %), в уездах их было 2 089 178 человек, или 97,2 %. В губернском Курске их удельный вес вырос в 5,8 раз, или с 9,1 % в 1861 году до 53,0 % в 1897 году, практически совпадая с уездными центрами (в 5,4 раз, или с 10,5 % до 57,2 %); в Белгороде их удельный вес вырос в 5,2 раз (9,7 % и 50,6 %); в заштатных городах, первоначальное население которых преимущественно сохранило крестьянский статус, увеличение произошло лишь в 1,1 раза (с 82,5 % до 88,0 %).

Таблица 15

Сословная структура городского и сельского населения Курской губернии в 1897 году, чел.⁽⁶⁵⁾

Второе место в сословной структуре городов Курского края занимали городские обыватели, главным образом мещане. Мещан больше проживало в городах — 69714 чел., или 31,5 % от численности городского населения, в уездах их доля от состава сельского населения выражалась всего 1,4 %, то есть в 22,2 раза меньше, чем в городах.

В двух больших городских центрах, Курске и Белгороде, проживало 35 176 человек, или 50,5 % всех мещан городов, а в 3 остальных городских поселениях Курской губернии более 58,0 составляли крестьяне. В Курске последних проживало 53,0 %, Белгороде — 50,6% от численности их населения.

Однако с 1861 по 1896 год их удельный вес упал с 64,9 % до 34,5 %, т.е. в 1,9 раза, включая мещан — 53,4 % и 31,5 %, или в 1,7 раза, что объясняется «окрестьяниванием» городов.

Как видим, по абсолютной численности и удельному весу, крестьяне составляли большинство городского населения.

Уменьшение городских сословий в структуре городского населения коснулось как губернского (с 70,3 % до 35,8 %), так и уездных центров (71,6 % и 36,2 %) —- в 2,0 раза. Только заштатные города сохранили долю этих сословий (10,3 % в 1861 г. и 10,2 % в 1897 г.), но указанные разряды населения там отличались минимальными размерами.

Потомственных и личных дворян проживало в городах — 12 684 человек, или 5,7 % от общей численности населения городских центров.

В уездах их было меньше — 10 645 человек, или 0,5 % от всего состава сельского населения. Более половины всех дворян — 54,4 % — проживало в городах. Здесь отметим, что абсолютное число личных дворян, чиновников не из дворян и их семей, а также их доля в составе двух высших сословий в уездах была значительно меньшей, чем в городах. Так, на долю потомственных дворян, проживающих в уездах, приходилось 80,0% от их численности в уездах, или четыре из пяти всех дворян, а доля личных дворян, чиновников не из дворян и членов их семей составляла всего 20,0 %. Для городов это соотношение составляло — 60,0 % к 40,0 %, или три к двум.

Процент потомственных дворян, с учетом членов их семей, от всего населения городских центров составлял для городов 3,4 %, личных дворян и чиновников не дворянского происхождения — 2,3 %, духовенства — 1,6 %, почетных граждан — 1,4 %, купцов — 1,6 %.

Очень незначительной в структуре населения курских городов была доля войсковых казаков, инородцев и финляндских уроженцев, всего их насчитывалось 63 человека, или 0,03 %. Чуть больше в городах было жителей, не указавших сословия и не принадлежавших к определенным сословиям — 791 человек, или 0,36 %. Иностранцев проживало в городах всего 327 чел., или 0,15 %.

В материалах первой всеобщей переписи населения 1897 года не выделены отдельно военные, они учитывались среди других сословий. Мы располагаем данными об их доле в сословной структуре городов во второй половине XIX века. В 1861 году военные в составе населения городских центров занимали 10,2 %, но с учетом членов их семей, а в 1897 году — всего 3,7 %.⁽⁶⁶⁾ После перехода в 1874 году ко. всеобщей воинской повинности членов семей военнослужащих перестали причислять к «военному сословию».

Сравним изменение сословной структуры городского населения Курской губернии во второй половине XIX века на основе данных, представленных в таблице 16 (см. ниже).

Как видим, в разные годы XIX века наблюдался количественный рост почти всех сословий. Особенно увеличилась численность сословий крестьян и потомственных почетных граждан.

Так, если в 1861 году среди горожан было 19 947 крестьян, то в 1897 году их уже насчитывалось 127 732 человек.

При общем увеличении численности городского населения Курской губернии в сравниваемый период почти в два раза, количество крестьян в структуре городского населения относительно 1861 года возросло в 6,4 раза. Таким образом, основная масса городского населения формировалась выходцами из деревни.

Таблица 16

Динамика сословной структуры городского населения Курской губернии в 1861 и 1897 годах, чел.⁽⁶⁷⁾

За этот же период численность других сословий увеличилась соответственно: дворян потомственных — в 4,5 раза, дворян личных чиновников - в 2,2 раза, духовенства — в 1,2 раза, потомственных личных почетных граждан — в 11,8 раза, мещан и рабочих — в 1,2 раза, иностранных подданных — в 2,9 раза.

В курских городах с 1861 по 1897 год численность дворян и чиновников возросла в 3,1 раза, а их доля в населении городов — с 3,5 % до 5,7 %. Это свидетельствовало о бюрократизации управления, повышении роли государственных учреждений в жизни городов, так как значительную часть данных сословных групп составляло чиновничество всех рангов.⁽⁶⁸⁾

К примеру, доля администрации и именуемых по переписи чиновников «свободных профессий» в городах губернии составляла 3,5%.⁽⁶⁹⁾

Кроме того, к концу XIX века произошли структурные изменения в экономике Курской губернии: более глубокая степень развития товарно-денежных отношений привела к сокращению многоступенчатости торговых операций и числа торговых посредников, что вызвало уменьшение численности купечества. Число купцов в городах губернии сократилось с 12 717 человек в 1861 году до 3 953 человек 1897 году, то есть в 3,5 раза.

С другой стороны, налицо увеличение (в 12,5 раз) числа почетных граждан среди городского населения с 267 человек до 3 142 человек, что объясняется переходом в данное сословие части курских купцов.

Теперь рассмотрим сословную структуру горожан в различных городских центрах губернии (см. выше табл. 15-16).

Так, в губернском Курске проживало самое большое количество дворян и чиновников. С 1861 по 1897 годы их численность выросла с 1 214 чел. до 6 523 человек, то есть в 5,4 раза. В Курске проживали около 42,3 % духовенства, 36,4 % почетных граждан; 30,6 % купцов и 64,8 % иностранных граждан городов губернии, что вполне объяснимо статусом губернского города.

Наиболее привлекательными для привилегированных сословий, наряду с Курском, были Белгород, Дмитриев, Короча, Обоянь, Путивль, Рыльск, Старый Оскол и Щигры, ставшие к концу XIX века важными уездными центрами.

В указанных 9 из 18 городов губернии в 1897 г. проживало более 4/5 всех потомственных дворян - 6 659 человек, или 88,0 %; 4 360 личных дворян, или 85,2 %; 3 044 человека духовного звания, или 87,4 %; 2 596 почетных граждан, или 82,6 %; 2 762 купца, или 76,9 %; а также 310 из 327 иностранных подданных, или 94,8 %.

Притягательностью для привилегированных сословий в этих городах было наличие удобного железнодорожного и шоссейного сообщения, обеспечивающего надежные экономические связи с всероссийским рынком, лучшая социокультурная инфраструктура городов, большая возможность для приложения своих коммерческих и предпринимательских способностей в развивающихся рыночных отношениях. Внутри этой группы городов, помимо губернского Курска и уездного Белгорода, наибольший интерес для привилегированных сословий имели древний Рыльск и наименьший город с еще не достаточно окрепшей экономикой и коммунальной сферой — уездный Щигры.

В эту группу из девяти городов, наиболее развитых в торгово-промышленном отношении, не вошел уездный Льгов, также имеющий к концу исследуемого периода надежное железнодорожное сообщение с губернским центром и Европейской Россией. Его жители в сравнении с городом Щигры, образованным с ним в одно время, в меньшей степени занимались торгово-промышленной деятельностью, что связано было, скорее всего, с чисто крестьянским происхождением города: Льгов был образован из подмонастырской слободы с крестьянским населением, а Щигры — из Троицкой слободы населенной однодворцами.⁽⁷⁰⁾

Остальные пять уездных и три заштатных городских центра — Грайворон, Новый Оскол, Суджа, Тим, Фатеж, Богатый, Мирополье Хотмыжск населяли менее 1/5 горожан привилегированных сословий. Причем большая часть этих последних проживала в уездных городах — 2 692 человек из 3 032 человек, или 88,8 %. На долю привилегированных сословий заштатных городов Богатого Обоянско-го, Мирополья Суджанского и Хотмыжска Грайворонского уездов приходилось всего 340 человек, что составляло 1,5 % от численности этих сословий в городах губернии.

Как видим, дворянско-чиновничья верхушка вместе с духовными лицами составляла небольшую часть горожан Курской губернии, незначительно увеличившись с 6,2 % в 1861 году до 7,3 % в 1897 году, т.е. всего в 1,2 раза, причем исключительно за счет губернского Курска, давшего соответственно 7,1 % и 10,6 %, или рост в 1,5 раза; тогда как уездные центры и особенно заштатные города показали уменьшение доли привилегированных сословий — 6,4 % и 6,0 %, 1,1 раза; 2,6 % и 1,4 %, 1,9 раза.

Наибольший интерес для анализа социально-экономической характеристики городских центров Курской губернии представляет профессиональная структура его населения.

Рассмотрим исходное состояние экономической деятельности населения курских городов (данные о других занятиях в источниках неполные, поэтому не приводятся) на 1861 год, приведенные в таблице 17.

Таблица 17

Занятия горожан Курской губернии в области экономики в 1861 г., чел. об. пола (с учетом членов их семей)⁽⁷¹⁾

Как видим, в городской экономике Курской губернии было занято всего 39,7 % населения, причем губернский центр уступал остальным городам — соответственно 31,6% и 42,4 %. Главным занятием горожан являлась торговля (12,7 % от общего числа занятого населения — А. Т.), особенно в уездных и заштатных городах (15,2 %), тогда как в Курске этот показатель составил лишь 1,3 %.

Второе место приходилось на занятость в промышленном производстве — 9,7 %, в которой преобладало ремесло — 5,1 %. Третье место удерживало земледелие —,9,2 %.

Из статистического издания «Экономическое состояние городских поселений Европейской России в 1861—62 гг.» известно, что в 1861 году 10 438 человек, или 9,2 %, живших в 11 городских центрах Курской губернии, занимались земледелием. Особенно много их было в Миропо-лье, 9 482 жителей которого, «за исключением некоторых, занимались хлебопашеством на казенной земле... а также обрабатывали исполу земли дворянские купеческие и мещанские».⁽⁷²⁾

Примерно 900 человек жителей уездных городов были заняты сельским хозяйством, приблизительно 600 из них в Грайвороне, где «... в городе до 100 купцов и до 500 мещан...» нанимали для обработки «выгонную городскую землю».⁽⁷³⁾

В Короче земледелием занимались один дворянин, 14 купцов, восемь мещан, «нанимая для обработки земли частью городские, частью же помещичьи и других частных владельцев. Многие городские жители занимались садоводством, из произведений которого преимущественно славится вишня, приготовляемая в значительном количестве в сушеном виде».⁽⁷⁴⁾

«С проведением железных дорог и улучшением средств быта стали заниматься садоводством ... довольно значительное количеств мещан ... Фатежа, Корочи, Нового Оскола, Курска и Белгорода. Как правило, мещане этих городов брали в аренду оптом весной целые сады, поселялись в них, сберегая урожай во время созревания, осенью собирали яблоки и вывозили их на базары, где продавали более крупным торговцам фруктами. Арендная плата за десятину яблоневого сада составляла сумму от 100 до 300 рублей, а иногда даже 500 и более рублей».⁽⁷⁵⁾

В частности, по Курску отмечалось, что его «жители отличаются в особенности садоводством; некоторые из здешних купцов и мещан нанимаются разводить своими прививками фруктовые сады, не только в соседственных губерниях, но и в более отдаленных местах».⁽⁷⁶⁾

Часть горожан, проживающих в пригородных слободах, также занимались земледелием. Так, жившие в слободе горожане Нового Оскола «10 купцов, 45 мещан и 69 семейств рабочих ... занимались хлебопашеством на собственных и нанимаемых у крестьян землях».⁽⁷⁷⁾ В Путивле «хлебопашеством» занимались пять мещан и «20 дворов казенных крестьян», в Рылъске — «восемь мещан снимали городскую землю ... для хлебопашества и бакшей», в Судже и Богатом «только государственные крестьяне ... занимались хлебопашеством», которых насчитывалось 156 человек.⁽⁷⁸⁾

В остальных восьми городских центрах горожане земледелием не занимались. Как отмечалось, огородничество было «развито слабо вследствие отсутствия... крупных рынков сбыта — больших промышленных городов. Оно существует повсеместно ... преимущественно для собственного употребления».⁽⁷⁹⁾

Основным занятием горожан в 1861 году была торговая деятельность. Так, в целом по городским центрам губернии в это время насчитывалось 12 717 купцов, или 11,2 % численности городского населения. Наибольшее количество купцов проживало в Курске, Белгороде, Короче, Обояни и Старом Осколе — 7 526 человек, или 59,3 % от всего состава городского купечества, причем самым представительным являлось купечество не губернского Курска, а уездного Старого Оскола, являвшегося одним из главных пунктов ссыпки хлеба Курской и соседней Воронежской губерний. Старооскольские купцы торговали в большом количестве скотом, салом, медом, мылом, солью, пенькой, дегтем так широко, что вовлекали в торговую деятельность большую часть окружающих город слобод, жители которых «занимались торговлей, а не хлебопашеством».⁽⁸⁰⁾

Большое количество горожан отлучались для торговли «преимущественно в малороссийские губернии» и в соседние уезды Курской губернии. К примеру, в 1862 году (с января по сентябрь) обоянским купцам и мещанам было выдано 863 паспортов и билетов на право торговли. Неудивительно, что сельским хозяйством «обоянские жители не занимались» ⁽⁸¹⁾

Профессиональную структуру горожан Курской губернии в конце XIX века проследим по данным всеобщей переписи населения 1897 г., отразившей не только экономическую, но и внеэкономическую деятельность (см. табл. 18).

Таблица 18

Профессиональная структура городского населения Курской губернии на 1897 г., чел. об. пола (с учетом членов их семей)⁽⁸²⁾

Прежде всего, отметим резкое увеличение экономических занятий — 71,1 % (против 39,7 % на 1861 г.). Причем установилась обратная зависимость между административной ролью города и числом занятых в сфере экономики. В главном административном центре губернии (Курске) в городской экономике трудилось 57,9 % жителей, в уездных административных центрах — уже 74,7 %, а в заштатных городах, имевших статус волостных центров,— 92,8 %, что напоминало занятость сельского населения.

Как видим, между структурой занятости и административным статусом городских центров существовала прямая зависимость.

В структуре экономических занятий на первое место вышла промышленность — 21,1 %, которая вдвое превзошла показатель 1861 года (9,7 %).

К началу XX столетия занятия промышленностью распределились по городам в соответствии с их административным положением достаточно равномерно: губернский центр — 22,4 %, уездные города — 20,9 %, заштатные - 14.5 %. Тогда как в 1861 году показатель по Курску более чем вдвое превосходил остальные города (соответственно 16.5 % и 7,5 %).

В неземледельческих занятиях экономического характера торговля переместилась на второе место — 16,1 % (против 12,7 % в 1861 г.).

Новым явлением является резкое увеличение занятий торговлей в губернском Курске с 1,3 % в 1861 году до 14.5 % в 1897 году (в 11 раз).

Самым интересным фактом выступает более чем двукратное возрастание горожан Курской губернии, занятых сельским хозяйством, — 20,7 % (против 9,2% в 1861 г.), обусловленное включением в период переписи 1897 г. в состав городских центров пригородных слобод, что, однако, не умаляет значение земледелия в жизни жителей курских городов. Разумеется, в наибольшей степени аграрная деятельность была характерна для заштатных городов — 70,7 %, в уездных городах сельское хозяйство кормило 23,7 % жителей и только в губернском Курске удельный вес этого занятия был довольно скромен — 6,6 %.

Удельный вес внеэкономической деятельности в городах Курской губернии составлял 11,2 %, ее распространенность имела также прямую зависимость к административной значимости городов.

В губернском Курске внеэкономическая занятость составляла 17,2 %, в уездных городах — 8,8 %, что было вдвое меньше, заштатные города дали вообще мизерное число — 1,9 %.

Внеэкономические занятия распределялись почти поровну между социокультурной деятельностью (4,0 %), административной службой (3,5 %) и военной (3,7 %), особенностью последней был временный состав занятых.

Рассмотрим половозрастной состав и грамотность городского населения, представленный нами ниже в таблице 19

Прежде всего, заметно некоторое превышение среди горожан лиц мужского пола над женским: соответственно 50,1 % и 49,9 %, что говорит о наличии мигрантов в городах, особенно в Курске, где на 52,3 % мужчин приходилось лишь 47,7 % женщин.

Основная масса населения городских центров (62,1 %) была в возрасте до 30 лет. Процент этих горожан в Курске составлял 65,6 %, Белгороде — 59,7 %. В городах Курской губернии 37,9 % населения составляли жители в возрасте старше 30 лет, или 35,9 % всех мужчин и 39,9 % всех женщин, тогда как в сельской местности это соотношение было равно 47,9 % мужчин и 48,9 % женщин.

В Курске таковых проживало 12,7 % всего городского населения, или 6,0 % всех мужчин и 6,7 % всех женщин, в Белгороде соответственно — 4,8 %, 2,2 % и 2,6 %.

Таблица 19

Динамика численности половозрастного состава городского населения Курской губернии и его грамотность на 1897 год, чел. об. пола

Как видим, на два самых крупных городских центра губернии Курск и Белгород приходилось 28,7 % жителей в возрасте до 30 лет и 17,5 % всех лиц старше 30 лет. Для сравнения: в трех заштатных городах: Богатом, Миропо-лье и Хотмыжске проживало 4,0 % граждан до 30 лет, причем основная масса их жила в Мирополье (75,0 %).

Естественным следствием такого сосредоточения в городских центрах молодого населения являлась более высокая грамотность горожан: 22,3 % у мужчин и 10,4 % у женщин. Больше всего грамотных, прежде всего мужчин, свыше 26,0 %, было в уездных Белгороде, Рыльске, Старом Осколе. Меньше всего грамотных было в Тиму, заштатных Хотмыжске и Мирополье, соответственно 14,5 %, 14,4 %, 16,4 %.

В губернском Курске доля грамотных мужчин и женщин составляла 19,8 % и 4,2 %. На наш взгляд, относительно низкая общая грамотность женщин губернского города (4,2 %) связана с достаточно большой долей в Курске, как мы уже отмечали выше, пришлого неграмотного крестьянского населения, поселившегося после реформы 1861 года в городах и занятого на работах, не требующих высокой квалификации (кухарки, прислуга и др.). Грамотных мужчин в городских центрах губернии было на 70,0 % и более процентов больше, чем женщин. Преобладание числа горожан мужского пола над числом жителей женского пола объяснимо так же наличием большого количества «... молодежи, служащей в присутственных местах... и обучающегося юношества».⁽⁸⁴⁾

Наибольшее число грамотных женщин проживало в уездных городах Белгороде, Новом Осколе, Путивле, Рыльске, Старом Осколе, Щиграх и заштатном Богатом — свыше 15,0 % горожан. Наименьшее их количество было в Тиму, Мирополье и Хотмыжске. К примеру, относительно высокий показатель грамотности горожан Белгорода можно объяснить наличием в этом городе учительского института и целого ряда учебных заведений. Высокий процент грамотности населения Рыльска объясним большой занятостью горожан торговлей вообще, в том числе заграничной. Не случайно рыльские купцы на свои средства открыли в городе торговую школу.

Достаточно представительная группа горожан, в возрасте старше 60 лет, проживала также в наиболее благоустроенном губернском Курске — 5 361 человек, или 30,8 % их численности. В уездных городах таких жителей насчитывалось 11055 человек, или 63,9 %. Наибольшее число пожилых жителей уездных городов проживали в Белгороде-2316 человек, или 13,3 %, и на остальные 13 уездных городов приходилось 50,6 % горожан старше 60 лет. Меньше всего таких жителей было в заштатных городах — 5,3 %.

Итак, между административным статусом города и половозрастным составом его жителей существовала прямая зависимость. Совершенствование бытового и медицинского обслуживания горожан, повышенные требования к санитарно-гигиеническим условиям жизни, озеленение и освещение городов, устройство тротуаров, дорог и прочее создавали более благоприятную обстановку в городах в отличие от сельских поселений, что способствовало увеличению продолжительности жизни городских жителей. Так, только в губернском Курске проживало 38 горожан старше 100-летнего возраста, в уездном Белгороде — 17 человек, а всего в городах губернии их проживало 97 человек. Для сравнения укажем, что в уездах таких жителей было всего 18 человек.⁽⁸⁵⁾ Отметим также, что численность пожилых женщин в 1,5—2 раза превышала число мужчин этого возраста.

Если исключить всех лиц моложе 15 лет, которые составляют 41,4 % мужского пола и 40,2 % женского пола, то соотношение населения городов губернии в возрасте старше 15 лет было 58,6 % мужского пола 59,8 % женского пола.

Любопытным фактом является преобладание вдов над числом вдовцов в соотношении 4 : 1. В городах в браке состояли более половины населения, при этом процент холостых и незамужних был выше в 1,5 раза, чем в селах. На 1000 вдовцов в городах приходилось 3 954 вдовы. Это объясняется, с одной стороны, большей смертностью в городах мужчин, чем женщин. С другой стороны, повторно жениться мужчине было несколько легче, чем женщине, имеющей к тому же детей от первого брака, выйти во второй раз замуж⁽⁸⁶⁾.

Теперь рассмотрим динамику численности населения губернии по семейному положению (см. табл. 20).

Таблица 20

Динамика численности городского и сельского населения губернии в возрасте старше 15 лет на 1897 год, %⁽⁸⁷⁾

К примеру, в Курске соотношение неженатых мужчин к незамужним женщинам составляло 45,6 % к 28,8 %, в Белгороде — 39,6% к 30,7 %. В Курске, на 1 000 замужних женщин приходилось 1 169 женатых мужчин, в Белгороде — 1 154 мужчины, прочих городах - 1 022. Для села этот показатель составлял на 1 000 замужних женщин 942 женатых мужчины.

С одной стороны, «преобладание числа женатых мужчин над числом замужних женщин» объясняется тем, что «многие женатые люди, и преимущественно состоящие в услужении и работающие на фабриках и заводах из сословия крестьян, живут в городе без жен». С другой стороны, «преобладание числа холостых над числом девиц можно объяснить сосредоточением в городе молодежи, служащей по разным присутственным местам, а также деревенской и иногородней молодежи, обучающейся, в городе ремеслам».⁽⁸⁸⁾

Следовательно, одной из причин столь большой численности горожан до 30 лет, было наличие в составе городского населения большого количества учащейся молодежи из уездов и пришлого для заработков населения. Так, в Курске из 96 884 молодых горожан губернии до двадцати лет проживало 30 084 чел., или 31,0%, в Белгороде — 10589 чел., или 11,2 %.

Города Курской губернии отличал славянский состав населения, в котором доминировали великоросы — 189 329 человек обоего пола, или 85,5 %, причем они составляли почти 100 % в уездных Дмитриеве, Льгове, Старом Осколе, Тиму, Фатеже, Щиграх и заштатном Богатом.

Таким образом, самым многочисленным народом городов к началу XX века, были русские (великоросы). Второй по численности национальностью являлись украинцы (малоросы). За ними шли поляки, евреи, турко-татары, немцы. Малочисленную группу составляли выходцы других народов (см. ниже табл. 21).

Важной особенностью местных городов являлось наличие в них значительного числа украинцев (малоросов) — 25 540 чел., или 11,5 % всего городского населения края, Особенно много таких горожан проживало в уездных центрах, смежных с Харьковской и Черниговской губерниями.

Это объясняется, с одной стороны, его прямым соседством с Украиной, с другой стороны, русско-украинским освоением региона, наиболее интенсивно осуществлявшимся с последней трети XVI века, которое и привело к тому, что в начале XX столетия русские (великоросы) и украинцы (малоросы) доминировали в крае, составляя большинство городского населения губернии.

Таблица 21

Динамика численности городского населения Курской губернии по национальному составу в 1897 и 1904 годах, в % (в 1904 году русские посчитаны вместе с украинцами)⁽⁸⁹⁾

Распределение украинцев по городским центрам губернии было неоднородным.

Наиболее компактной группой они проживали в заштатном Мирополье, бывшим до 1780 г. уездным центром Харьковского наместничества (98,3 % его населения), уездных Судже, Грайвороне и Короче, соответственно 61,2 %, 43,3 %, 31,4 %. Менее 1,0% их было в Дмитриеве, Льгове, Обояни, Старом Осколе и Щиграх. Тогда как в Тиму и Фатеже, расположенных соответственно на востоке и севере Курщины, таковых оказалось в общей сложности всего 17 человек.

Тем не менее в городах они были представлены весьма значительно в сравнении с другими народами, что позволяет нам говорить о более или менее равномерном распределении украинцев по городам губернии.

На долю остальных этносов городских центров губернии к концу изучаемого периода приходилось всего 3,0 % горожан. Основная их масса концентрировалась в губернском и уездных городах (см. табл. 21). Заметим, что к 1904 году доля русско-украинского населения в городах губернии возросла до 98,8 %, а количество поляков, евреев уменьшилось в 2 и более раза. Так, если в 1897 году только заштатный город Мирополье был представлен на 100 % русско-украинским населением, то в 1904 году число таких городов было уже восемь — Мирополье, Короча, Обоянь, Путивль, Тим, Щигры, Богатый и Хотмыжск. Доля немцев и турко-татар осталась неизменной, а численность народов, относящихся к категории прочих, уменьшилась с 0,6 % до 0,1 %.

Чем крупнее по числу горожан и весомее в торгово-промышленном и культурном отношении был город, тем привлекательнее он являлся для населения нерусских национальностей. Так, в губернском Курске и уездном Белгороде кроме русских, проживали около 5,0 % горожан других национальностей.

Этнический состав населения городов губернии складывался под воздействием целого комплекса специфически проявлявшихся исторических, политических и социально-экономических факторов. Следует учитывать, что большинство городов Курской губернии возникли как военные укрепления, форпосты колонизации «Дикого поля», центры административного управления новыми территориями, базы распространения православия.

Уездные города губернии торгово-промышленное значение как приоритетное направление экономического развития приобрели, в основном, к концу XIX — началу XX века.

В этих условиях основным первоначальным этническим ядром их населения должно было стать и становилось, прежде всего, русско-украинское население. Это в свою очередь создавало благоприятные условия для новых русских и украинских переселенцев в городах, которые попадали уже в родственную этническую среду.

Если на ранних этапах становления городских центров Курского края доминировали военно-политические факторы, то на более поздних, и особенно в пореформенный период, на первое место выходят факторы социально-экономические и демографические.

Особенно отчетливо это проявлялось в крупных городах губернии, прежде всего в губернском Курске и уездных Белгороде и Рыльске. Как уже отмечалось, во второй половине XIX века они превращаются в относительно важные центры торговли и переработки сельскохозяйственной продукции, идущей в промышленные районы страны и на экспорт.

Следует также подчеркнуть важную роль городских центров в социокультурной и религиозной жизни народов Курского края. В городах жили и работали известные ученые и изобретатели, широкую религиозно-просветительную работу вели курские религиозные центры — Знаменский и Троицкий мужские и женские монастыри, Курский Сергиево-Казанский кафедральный и Белгородский Свято-Троицкий соборы.

К примеру, широчайшей известностью и спросом не только в Курской губернии, но и за ее пределами пользовались иконы, изготовляемые монахинями Рождество-Богородицкого женского монастыря⁽⁹⁰⁾. В Курском Знаменско-Богородицком кафедральном соборе находилась «Икона Знамения Пресвятой Богородицы» особо почетаемая россиянами⁽⁹¹⁾.

Подавляющее большинство горожан Курской губернии исповедывало православие 231 920 человек, или 96,6 %. На долю остальных конфессий приходилось лишь 3,4 %, в том числе иудеи — 3.427 человек, или 1,6 %, римско-католики — 2093 человек, или 0,9 %, других вероисповеданий — 2086 человек, или 0,9 %. В городах губернии проживали 366 магометан, 740 протестантов, 29 армяно-григориан, 951 человек прочих вероисповеданий (см. ниже табл. 22).

Тревогу официальных властей и духовенства вызывала только деятельность «раскольников», но их численность в городах губернии была весьма незначительна, всего 934 человек, или 0,4 % от численности городского населения.

К 1904 году доля православных горожан несколько увеличилась и составила в среднем 98,5 % населения городов. При этом произошло значительное уменьшение доли населения иудейского вероисповедания — с 1,6 % до 0,6 %, или в 2,5 раза, и римско-католического вероисповедания с 0,9 % до 0,2 %, или в 4,5 раза.

Таблица 22

Динамика численности городского населения Курской губернии по вероисповеданиям в 1897 и 1904 годах, %⁽⁹²⁾

Доля населения протестантского вероисповедания также уменьшилась в 3 раза.

Следует отметить, что православное население терпимо относилось к горожанам других вероисповеданий. К примеру, в городах губернии наряду с православными храмами функционировали костелы, протестантские и католические храмы и молитвенные дома. Так, в 1904 году из 25 молитвенных заведений Курска одно принадлежало католикам, два — иудеям, одно — протестантам. По одному иудейскому молитвенному заведению действовало в Путивле и Старом Осколе. Всего же в городах губернии в этот период функционировало 113 храмов, молитвенных домов и часовен. Кроме того, в пяти городских центрах губернии действовало семь православных монастырей: по два в губернском Курске и уездном Белгороде и по одному в уездных городах Обояни, Путивле и Рыльске⁽⁹³⁾.

В 1897 году только в трех городских центрах Богатом, Мирополье и Хотмыжске проживало почти 100 % православного населения, а 1904 году к этим городам можно было отнести Обоянь, Тим и Щигры. Подобная тенденция увеличения доли православного населения к концу исследуемого периода наблюдалась в уездных городах Короче, Льгове, Путивле, Рыльске, Судже и Фатеже, что подтверждает наш вывод о возрастающем процессе урбанизации местных городов.

Приведенный материал в целом свидетельствует, что в пореформенное время в городских центрах Курской губернии наблюдался быстрый рост всех сословий (кроме купечества), особенно крестьянства.

В двух наиболее развитых городах, Курске и Белгороде, проживало более половины мещан, в остальных 16 городских поселениях основным населением — 3/5 — были крестьяне.

Главными занятиями горожан все в большей мере становились торгово-промышленная деятельность и сельское хозяйство.

Наличие в городских центрах губернии большого числа учебных заведений и медицинских учреждений привлекало в города немалое количество молодежи.

Русско-украинское освоение края привело к доминированию в структуре населения русских и украинцев, что определило православное вероисповедание в крае.

Улучшение условий проживания в городах способствовало повышению продолжительности жизни. Достаточно представительная группа горожан старше 60-ти лет проживала в наиболее развитых в социально-экономическом отношении Курске и Белгороде — около 30,0 %.

В заключение отметим, что либеральные изменения общества в 60-е — 70-е годы XIX века вызвали бурный рост городских центров.

Развитие рыночных отношений в Курской губернии повлекло за собой увеличение численности городского населения. За сорок с небольшим лет пореформенного периода городское население губернии выросло на 90,9 %, что было несколько меньше, чем в Европейской России (97,0 %).

Относительно замедленный по сравнению с Европей- ской Россией общий прирост городского населения Курской губернии объясняется аграрной специализацией региона, слабым развитием крупной городской индустрии, недостатком в городских центрах свободных земель и средств для жилищной застройки.

Несколько низкие темпы естественного воспроизводства горожан губернии в отличие от городских центров Европейской России компенсировались постоянным притоком в города окрестного крестьянства одной из самых заселенных территорий Империи, дававшей городам мощный источник резерва населения. Крестьяне в них составляли почти 2/3 численности горожан. По данным переписи 1897 г. население здешних городских центров на 22,2 % состояло из неместных уроженцев, большинство которых составляли именно выходцы из деревни.

Наиболее быстрыми темпами росло население губернского Курска и уездного Белгорода, причем именно в этих двух центрах проживала основная масса мещанства и других городских сословий. В целом по губернии их удельный вес достиг в городах 1/3 жителей.

Развитие внеэкономических функций городов привело к трехкратному увеличению в них численности дворян и чиновников, в общей структуре горожан они занимали довольно значительное место — 5,7 %. В этом отчетливо проявлялась бюрократизация управления в связи с повышением роли государственных учреждений в жизни городов в условиях только формирующихся рыночных отношений.

На рубеке XIX—XX веков для горожан губернии характерным являлось преобладание над сельскими жителями по всем видам занятий и профессий, кроме земледелия. Наличие большого количества крестьян в составе горожан губернии накладывало определенный отпечаток на характер профессиональной деятельности и его половозрастной состав.

Подавляющее большинство местных горожан трудились в области экономики, причем первое место перешло (не считая земледелие) от торговли к промышленности.

Особенностью городского, в большей мере крестьянского, населения аграрной Курской губернии было наличие большого количества городских жителей, занятых сельским хозяйством (20,7 %).

Русско-украинское освоение региона, начиная с XVI века, привело к доминированию в городах губернии русских и украинцев. К концу исследуемого периода их доля в городах составляла около 97,0 %.

Естественным было в связи с этим исповедывание горожанами православия, как и населением губернии в целом.

ПРИМЕЧАНИЯ:

51. Советская историческая энциклопедия. — М., 1971. —Т. 13. — С. 347.

52. Терещенко А.А. Правовое положение городских сословий России во второй половине XIX-начале XX века (на примере Курской губернии) // Права человека в условиях становления гражданского общества.,— Курск, 1997. — С. 168-170.

53. См.: Первая всеобщая перепись населения... — С. 60-61.

54. Законы о состояниях (Издание 1899г. и по Прод. 1906, 1908, 1909 и 1910 гг.) // Свод Законов основных государственных, гражданских, уголовных. — Б.м., б.г. — С. 3.

55. Там же. — С. 4.

56. Там же. — С. 103-104.

57. Там же. —С. 4.

58. Там же. — С. 9.

59. Там же. — С. 106-114.

60. Там же. — С. 114-120.

61. ГАКО. — Ф. 1. — Оп. 1. — Д. 6440. — Л. 161 и об.

62. Законы о состояниях... — С. 113-114.

63. Там же. — С. 120.

64. Там же.—С. 121-125.

65. Составлена по: Первая всеобщая перепись... — С. 60-61.

66. Терещенко А.А. Города Курской губернии в конце XIX века: население и занятия // Юг России в прошлом и настоящем: история, экономика, культура. — Белгород, 1998. С. 50.

67. Составлена по: РГИА. — Ф. 1288. — Оп. 251 — Д. 34. — Л. 38-46 об; Экономическое состояние городских поселений... — С. 3-45.

68. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. — М., 1978. — С. 221.

69. См.: Первая всеобщая перепись населения... — С. VIII.

70. См.: ГАКО. - Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 9195. - Л. 346-348.

71. Составлена по: Труды Курского губстаткомитета. — Вып. 1. — Курск, 1863. — С. 2-11; Сборник статей издаваемых Курским губ-статкомитетом. — Курск, 1877. — С. 23; Первая всеобщая перепись населения... — С. 60-61.

72. См.: Экономическое состояние городских поселений... —С. 43.

73. См.: Там же - С. 11.

74. См.: Там же. — С. 16; см. также: Семенов П. Географо-статистический словарь Российской империи. — СПб., 1865. — Т. II — Курская губерния. — С. 867.

75. Семенов П.П. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Среднерусская Черноземная область. — СПб., 1902. -Т.II.-С.222.

76. См.: Экономическое состояние городских поселений... — С. 6; см. также: Семенов П. Географо-статистический словарь Российской империи - СПб., 1865. — Т. II. — Курская губерния. С. 867.

77. См.: Экономическое состояние городских поселений... — С. 20.

78. См.: Там же. — С. 25, 28, 33, 42.

79. См.: Семенов П.П. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Среднерусская Черноземная область. — СПб., 1902. -Т.II.-С.222.

80. См.: Экономическое состояние городских поселений... — С. 30.

81. См.: Там же. — С. 22.

82. Составлена по: Первая всеобщая перепись населения... — С. 176-183.

83. Составлена по: Первая всеобщая перепись населения... — С. 14-33.

84. См.: ГАКО. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 57. - Л. 34.

85. Подсчитано по: РГИА.—Ф. 1290. — Оп. 8. — Д. 2968. — Л. 228; Первая всеобщая перепись населения... — С. 14-33.

86. Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения... — С. 10-11.

87. Составлена по: Там же. — С. 10-11.

88. См.: ГАКО. — Ф. 4. — Оп. 1. — Д. 57. — Л. 34.

89. Составлена по: Первая всеобщая перепись населения.... —. С. 110-123; Города России в 1904 году. — С. 165-166, 212-213.

90. Кулегаев И. Краткое описание Курской губернии... — С. 30.

91. См.: Там же.

92. Составлена по: ГАКО. — Ф. 4. — Оп. 1. —Д. 144. — Л. 1-120.

93. Подсчитано по: Первая всеобщая перепись населения... — С. 110-123; Города России в 1904 году. — С. 165-166, 212-213.