Что касается самого Курска, то соответствующее его началу городище изучено пока явно недостаточно, чтобы мало-мальски уверенно говорить о его типологической и стадиальной принадлежности. Сборами подъемного материала [Александров-ЛипкингЮ. А.. 1971, с. 101] и первыми раскопками [Тихомиров Н. А., Внуков В. В., 1990, с. .32-33; Внуков. В. В., 1998 а, б] установлен только сам факт существования здесь роменского «поселка городского типа», по крайней мере с X в., и, по всей видимости, укрепленного валом и рвом с напольной стороны. Некоторое представление о древнейших укреплениях Курска вполне можно составить по конфигурации позднейшего острога, существовавшего практически на том же самом месте в конце XVI—XVII вв. Эта крепость, судя по ее остаткам в XVIII—XIX вв., «расположена была по краям отлогой горы, омываемой у подошвы реками Тускорью и Куром; имела вид неправильного треугольника и обнесена была валом. Имея с восточной стороны реку Тускорь, а с западной Кур, она ограничивалась с третьей стороны глубоким великим рвом (по направлению от Тускори к Куру). Чрез этот ров был деревянный мост, а по валу — палисад и оборонительные башни» [ПККГ, 1860, с. 44—45].
Те укрепления рассматриваемого городища, которые были раскопаны экспедицией КГПУ и КГОМА в 1988, 1994 гг., датируются приблизительно серединой XI в. и относятся, как видно, уже не к первоначальному — позднероменскому, а к следующему --древнерусскому периоду жизни данного поселения [Ену-ков В. В., 1998га, с. 30—31]. Эти данные в принципе согласуются с первым упоминанием Курска в письменных источниках, а именно в «Житии Феодосия Печерского». Такое упоминание, согласно последним расчетам, датируется примерно 1033—34 гг. [Щавелев С. П., 1994; 1996], что удививительно близко совпадает с летописными датами (1033 по Троицкой, 1034 по Ипатьевской, 1036 по Лаврентьевской летописям) гибели Мстислава Владимировича и переходом Левобережья под единоличную власть Ярослава Владимировича. Как видно, именно началом 30-х гг. XI в. можно датировать появление Курска в составе Древнерусского государства. Феодосиево «Житие» отражает Курск в качестве резиденции киевского посадника. Перед нами уже великокняжеский город, центр власти Рюриковичей на всё восточное Посеймье, которое за пределами этой своей новой (?) столицы вплоть до второй половины XI в. сохраняло в основном прежний — северянский этнографический облик. Что лишний раз подтверждает очаговый (В. П. Толочко), поэтапный, местами и моментами скачкообразный (В. П. Даркевич) характер градообразования на территории Восточной Европы.
