автор: Ю.В. ОЗЕРОВ

ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ КУРСКОГО КУПЕЧЕСТВА

Образ жизни и быт

Образ жизни и быт купечества во многом определялся еще с XVIII века законодательными актами, устанавливавшими ряд внешних отличий и типичных особенностей ряда представителей купеческого сословия.

Прологом в этом направлении стало «Городовое положение» 1785 года, давшее начало понятию «купеческое общество», возглавляемое старшинами и определившее его права и обязанности.

В данном документе наиболее ярко была показана такая сторона повседневного образа жизни, как способ передвижения купцов в городе. Так, купцам 1-й гильдии разрешалось ездить по городу в карете парою. Купцам 2-й гильдии разрешалось то же самое, но лишь в коляске. Эти два сословия были свободны от телесных наказаний. Купцам 3-ей гильдии запрещалось ездить по городу в карете и впрягать летом и зимой более одной лошади.

Согласно Торговому уставу 1857 г., «Купечество 1-ой гильдии вообще не почитается податным состоянием, но составляет особый класс почетных людей в государстве» (ст. 71)(*30). Купец 1-ой гильдии имел право приезжать к императорскому двору, носить шпагу, а «при Русской одежде саблю», Это касалось лишь лица мужского пола и не распространялось на все купеческое семейство. Также первогильдейский купец мог носить и губернский мундир той губернии, где был записан. Мундир Курской губернии был «из гарнитура пунцоваго цвета с обшлагами и воротниками голубого цвета»(*31). Купцам 1-й гильдии, вовсе не служившим по выборам, равно как и занимающим такие должности, которым мундиры не предоставлялись, либо не прослужившим по городским выборам 3-х трехлетий, можно было носить губернский мундир без шитья для дворян, не бывших в службе. За оказанные родине «особенно важные заслуги, лица купеческого звания Христанского исповедания» могли удостоиваться по воле царя различными орденами и чинами. Купцы, пожалованные российскими орденами в период с 30 октября 1826 г. по 10 апреля 1832 года получали личное дворянство, а купцы, которые были пожалованы российскими орденами после 10 апреля 1832 года, получали потомственное почетное гражданство. Личное дворянство купцы могли получить при пожаловании им гражданского чина «не по порядку службы». Лицам купеческого сословия, которые были пожалованы орденами до 30 октября 1826 года, и при этом им не было отказано в праве на дворянство, данными им грамотами, присваивалось потомственное дворянство. При определении купеческих детей в различные учебные заведения они пользовались особыми преимуществами.

Бывший дом С. П. Сыромятникова

Многие из купцов желали получить права почетных граждан, которые, согласно своему положению, освобождались от подушного оклада, от рекрутской повинности, от телесных наказаний, могли участвовать в выборах по недвижимой в городе собственности, избираться в городские общественные должности не ниже тех, куда избирались купцы первых 2-х гильдий, иметь право называться «почетными гражданами», не записываться в ревизские сказки, а в свои особые книги. Получить почетное гражданство можно бь1ло, имея звание коммерции- или мануфактур-советника, либо получив с 30 октября 1826 года один из российских орденов, либо беспорочно пребывая и неся службу в своей гильдии по истечении определенных сроков (для 1-ой гильдии — 10 лет, а для 2-ой — 20 лет). Также почетными гражданами могли стать дети купцов, получив «без порядка» гражданский чин.

К лицам купеческого звания полагалось обращение «Ваше степенство».

Для купечества свойственна была патриархальность и семейственность. По данным на 1847 год самым многочисленным было семейство курского 3-й гильдии купца Ф. П. Алтухова. Когда ему было фактически за 70 лет, он имел 3-х сыновей, от которых у него было 15 внуков и внучек. В качестве примера патриархальности быта купеческих семейств приведем пример из жизни курских купцов Антимоновых: «Порядки в семье царили строгие и патриархальные. В конце XVIII — начале XIX вв. во главе семейства стоял Василий Васильевич, который скончался в 20-е годы прошлого столетия в глубокой старости и до конца дней своих оставался непререкаемым авторитетом для многочисленных домочадцев. От них Василий Васильевич требовал прежде всего беспрекословного исполнения тех обязанностей, которые на каждого христианина возлагает Святая Православная Церковь. Долго помнили куряне, сколь отрадную картину являло благочестивое семейство Антимоновых, направляющееся в день праздника ко храму: все шли чинно, друг за другом, соблюдая старшинство. И во храме вели себя примерно»(*32). Старший сын Иван Васильевич «требовал от детей беспрекословного повиновения, и они так почитали отца, что без разрешения не осмеливались садиться в его присутствии. Впрочем, при всей своей строгости Иван Васильевич ни разу не поднял руки на кого-либо из своих детей, за что они не только трепетно почитали, но и сердечно его любили». И. В. Антимонов «унаследовал добродетели своего родителя, был человеком простым и глубоко смиренным, почему и после преставления Василия Васильевича репутация семейства оставалась безукоризненной. А уважали Антимоновых и за глубокое благочестие, и за безукоризненную честность в торгово-промышленных делах»(*33).

Дом Гладковых (угол ул. Сергиевской и Троицкой)

Очень скоро купеческие дети входили во взрослую жизнь, принимая участие в торговле родителей и помогая им. Наглядно это можно видеть на примере жизни курского астронома-самоучки Ф. А. Семенова: «Когда юный Ф. А. начал укрепляться в силах и подрастать, отец отправлял его часто, под присмотром прикащиков, по торговым делам своим: весною и летом за покупкою скота на разные ярмарки, а зимою за покупкою рыбы на Дон и в Таганрог. Осенью же, по приказанию отца Ф. А. занимался вместе с работниками на бойне и продавал мясо в мясном ряду»(*34).

Одной из особенных черт купечества середины XIX века был определенный консерватизм, пассивность в некоторых начинаниях. Вот как об этой черте, в частности, выразился председатель Курского губстаткомитета князь Н. Н. Голицын в вопросе о переводе Коренной ярмарки в Курск: «Одним из существенных препятствий к успешному его разрешению было желание иногороднаго купечества оставаться при прежних условиях ярмарочного быта, прежних обычаях и порядках — желание столь согласное с рутинными приемами нашего купечества, и с опасением его каждой реформы и нововведения». Подобная черта свойственна купцам была ввиду возможности любого неверного решения, от которого они могли потерять все состояние или скоро разориться.

Многие из местных купцов были неграмотны и в документах просили за себя по тем или иным вопросам расписаться.

Отношения курского купечества с другими сословиями однозначно оценить нельзя. Для их характеристики, обратимся к речи первого всесословного городского головы Курска П. А, Устимовича, произнесенной им 18 мая 1874 года при открытии памятника на Никитском кладбище астроному Ф. А. Семенову.

Она представляется очень интересной: «И так, Семенов, как вы слышали, преодолев все препятствия, все трудности, предразсудками и невежеством его семьи и его сословия созданныя, покинул курское мещанство; но он покинул эту среду не для поступления в купечество, как это обыкновенно бывает и к чему так стремятся мещане. Не в эту столь общую и сродственную с мещанством среду влекло его, не в то общество, которое, в сущности, лишь названием, да большею зажиточностью отличается от меньшей братии или черни, какою купцы считают мещан»(*36). Из этих слов можно сделать ряд выводов. Во-первых, мещане стремились попасть в купечество и покидали с этой целью свое сословие. Соответственно, наполнялась, в первую очередь, 3-я гильдия. Во-вторых, купечество и мещанство были сродственны между собой и составляли «общую среду», т. е. принадлежали они к категории «городских обывателей». В-третьих, купечество от мещан отличалось «лишь названием, да большей зажиточностью», что подтверждает тезис об «общей среде». Поэтому для купечества мещанство выступало «меньшей братией». И наоборот, для мещан купцы были как «старшая братия». В-четвертых, купцы считали мещан «чернью».

Возникает вопрос: как мог вчерашний мещанин, а ныне купец 3-ей гильдии, так относиться к прежнему сословию? Нормы христианской морали не позволяли этого. Напрашивается вывод: так могли относиться к мещанам лишь зажиточные купцы, т. е. 1-ой и 2-ой гильдий. Для того, чтобы понять откуда у городского головы Устимовича столь критическое отношение к купечеству приведем еще одну цитату из той его речи; «...когда понятие "гражданин" применялось лишь к тому богачу-счастливцу, который, отторговавши в купечестве известное число лет по первой гильдии, получает лишь за то самое, а не за что другое, звание почетного гражданина»(*37). Сказано это было в сравнении с потомственным почетным гражданином Ф. А. Семеновым. Будучи дворянином и занимая пост всесловного городского головы в 1871—1874 годах, П. А. Устимовичу не всегда удавалось повести за собой и «расшевелить» на реформы консервативное городское купечество. Отсюда и острые выпады в адрес этого сословия, его сущности. Налицо и известная проблема взаимоотношений между дворянством и купечеством, которое многие недолюбливали в силу ряда причин и считали представителей особенно первых двух гильдий «выскочками».

Таким образом, само «высшее» купечество в образе жизни отличалось от своих «коллег» по сословию.

Повседневная сторона жизни купечества была схожа с другими сословиями. Весело среди купеческого населения проходили различные празднества, выливавшиеся в массовые народные гуляния. Кроме традиционных праздников, отмечались дни бракосочетаний царствующих особ и членов императорской фамилии. В день бракосочетания будущего императора Александра II «от бедной хижины простолюдина, до роскошных палат богача не было уголка, в котором бы садясь за стол, и выходя из-за стола не пили за Государя Императора и Государыню Императрицу и за надежду России Государя Наследника»(*38), Редкий дом не украшался тогда «щегольским вензелем, с надписью: «16 Апреля 1841 года».

Из материалов, хранящихся в областном архиве, в фонде И. В. Гладкова, можно видеть, что в праздничные дни купцы посылали друг другу и знакомым свои поздравления, приглашения на обеды, бракосочетания. Часты были приглашения на отпевания своих родных, а затем на их помины в дом.

Дома, в которых жили купцы, были разные. Представители первых двух гильдий имели, как правило, каменные, чаще всего, двухэтажные особняки, находившиеся часто на главных городских улицах. При этом они владели и домами не столь крупными, которые могли располагаться в других частях города. Преобладали здания деревянные на каменном фундаменте. Таковые же были и у мещан, чиновников и других жителей.

По смерти, лица купеческого звания, как и все, отпевались в своих приходских церквях и погребались, как правило, на ближайшем от дома городском кладбище. Некоторые устраивали себе и родным фамильные склепы. Памятники купцам, как правило, отличались величественностью (при наличии необходимых средств), делались чаще всего из пород мрамора и гранита.