© автор: В.В. ЕНУКОВ

Глава 2. Материальная культура населения Посемья

2.5. Погребальный обряд

Похоронная обрядность является одним из важнейших этнографических признаков. Для роменцев характерным являлся ритуал сожжения покойника с последующим помещением его останков в курганную насыпь или под ней. Автор “Повести временных лет”, как истинный христианин, с неодобрением описывает некоторые обычаи славян Восточной Европы, в том числе и обряд погребения. Радимичи, вятичи и северяне, будучи “погаными”, то есть язычниками, после смерти соплеменника совершали тризну, затем сжигали покойника, а его останки “вложаху в судину малу и поставляху на столпе на путех” (ПВЛ. 1950. С. 15).

К сожалению, погребальные древности роменцев на территории не только Посемья, но и всего Днепровского Левобережья, изучены не лучшим образом. Ареал роменской культуры в основном совпадает с зоной распространения плодородных почв, подверженных многовековой распашке, в результате которой громадное большинство курганов было уничтожено, причем этот процесс заметно интенсифицировался в условиях обработки полей тракторной техникой. В связи с этим значительную часть накопленных материалов составляют данные, полученные при раскопках еще в XIX в., т.е. в период, когда только проходило становление методики полевых исследований. О многих работах сохранились самые краткие сведения. Тем не менее даже такая неполная информация зачастую используется в исследованиях вплоть до современных.

Еще в 1950-х гг. Г.Ф. Соловьевой, проанализировавшей широкий круг материалов, было выдвинуто предположение о том, что для роменцев-северян характерно помещение урны с остатками сожжения в верхнюю часть курганной насыпи (Соловьева Г.Ф., 1956. С. 140, 141, 146, 147). Эта мысль нашла свое отражение и в более поздних работах (Седов В.В., 1982. С. 139; Григорьев А.В., 2000. С. 111–114). Вместе с тем, как отмечал один из ведущих исследователей роменских древностей О.В. Сухобоков, “…на изучаемой территории погребальный обряд не одинаков, что, на наш взгляд, следует объяснять причинами как этнографического, так, вероятно, и хронологического характера”. К числу таких отклонений отнесены случаи сожжения покойного с последующим возведением на этом месте насыпи, помещения остатков сожжения в небольшую ямку (Сухобоков О.В., 1975. С. 71–75).

Последнее мнение, на наш взгляд, наиболее объективно отражает сложившуюся на сегодняшний день картину обрядности. Исследования последних лет на территории Посемья позволяют полагать, что отклонения от “канона” были, вероятно, не столь уж редкими. Так, курган 1 в Лебяжьем (раскопки автора в 1989 г.) содержал два погребения. Первое из них представляло собой остатки сожжения на стороне в виде кальцинированных косточек и немногочисленных предметов, которые были помещены под насыпью, на уровне горизонта. Второе захоронение находилось в поле насыпи и было повреждено распашкой. Судя по всему, оно как раз имело “классический” облик: остатки продуктов горения были ссыпаны в лепной сосуд.

Не укладывается в определенные выше “нормы” и еще один шуклинский курган, исследованный в 1952 г. Ю.А. Липкингом, работавшим в составе экспедиции Т.Н. Никольской (материалы хранятся в КГОМА) (АИА РАН. Р-1. № 902. Л. 13–15). Под насыпью кургана была обнаружена кольцевидная деревянная оградка, внутри которой на уровне горизонта размещались остатки нескольких трупосожжений на стороне. По наличию помимо лепной роменской также и круговой древнерусской керамики курган следует датировать временем не ранее середины – второй половины X в.

Несравненно более сложными чертами ритуала отличался курган, исследованный в Шуклинке А.В. Зориным. По формальным признакам погребение, совершенное по обряду кремации на стороне, относится к типу размещенных в насыпи. Однако ему предшествовал чрезвычайно сложный комплекс ритуальных действий, которому соответствовали разнообразные подсыпки и ритуальные костры. На основе керамики (было найдено 2 лепных и 2 круговых сосуда с костями) автор датирует комплекс концом X в. или рубежом X–XI вв. Интересно, что в ходе раскопк 1930 г. одного из шуклинских курганов также были обнаружены сложные подсыпки (Зорин А.В., 1999; 2005).

В научной литературе нашли отражение попытки выявления тенденций в динамике погребальной обрядности северян. В частности, Д.Т. Березовец предлагал вариант эволюции от трупосожжений на стороне, помещенных в насыпи, к трупосожжениям на месте, помещенным под насыпью, на уровне горизонта, по поводу чего были высказаны достаточно справедливые критические замечания (Сухобоков О.В., 1975. С. 73). По другой схеме, предложенной А.В. Григорьевым, развитие обрядности имело противоположное направление: от погребений на материке в волынцевское время к захоронениям в насыпи, причем этот переход приходится уже на 1-ю половину IX в., и далее обрядность остается достаточно стабильной на протяжении всего существования роменской культуры, вплоть до ее финала. К числу хронологических признаков отнесены следующие. По мнению автора, именно для ранних погребений характерны деревянные конструкции, а также наличие нескольких погребальных урн. Для позднего периода более показательна одна урна (Григорьев А.В., 2000. С. 113–114).

Что касается количества урн и стабильности расположения в насыпи погребений, то примеры, свидетельствующие как минимум о не столь уж редких исключениях, были приведены выше. К ним можно добавить курган в Жерновце. Остатки трупосожжения, совершенного на стороне, размещались в основании насыпи и сопровождались тремя горшками: лепным, раннегончарным и гончарным, что позволяет датировать его не ранее середины X в. (Узянов А.А., 1986. С. 77). Относительно деревянных конструкций: материалы Посемья свидетельствуют пока об обратном. Курган из Шуклинки (раскопки Ю.А. Липкинга), как уже указывалось, датируется временем не ранее середины X в. В курганах с кольцевыми оградками в Мешково (№ 2) и Переверзево (Узянов А.А., 1986. С. 77–78; АКР. Курская область, 1988. С. 246–247) не было столь выразительной керамики, однако тот факт, что бассейн Тускаря был освоен роменцами не ранее конца IX в., позволяет их отнести к X в. в целом. Наконец, в кургане 1 группы 2 в Липино из раскопок П.И. Засурцева было обнаружено трупоположение в яме под насыпью, вокруг которого на уровне горизонта была кольцевидная оградка. Учитывая сочетание лепной и круговой керамики, а также набор бус, среди которых были красные и бордовые глазчатые и призматическая синяя с декором в виде белых ромбов, погребение было совершено в пределах конца X – начала XI в. (Равдина Т.В., 1979. С. 97–101).

Таким образом, проблема реконструкции развития погребальной обрядности как роменцев вообще, так и населения Посемья в частности еще далека от разрешения. Для кардинального изменения ситуации необходимы новые данные, полученные с применением современной методики полевых исследований. Пока можно сделать вывод лишь о том, что для населения Посемья было характерно совершение трупосожжений на стороне с дальнейшими достаточно вариативными ритуалами.

Особняком стоит весьма специфическая группа погребальных древностей. Речь идет об ингумациях, которые содержали признаки роменской культуры. На сегодняшний день они известны пока в достаточно небольшом количестве, однако весьма важны для исторических реконструкций. Значительная их часть обнаружена в Посемье. Вопрос об их месте в контексте исторического процесса будет рассмотрен ниже.